Восхождение Запада. История человеческого сообщества - Мак-Нил Уильям (читать книги полные txt) 📗

Первые буддийские монастыри, вероятно, копировали дисциплину и методы управления, принятые в аристократических республиканских кланах раннего периода [303]. В них не было никакой установленной иерархии власти. Решения принимались на общих собраниях монахов, и все назначения происходили в результате неформальных выборов. Таким образом, несмотря на политические обстоятельства, которые сделали прежние аристократические республики нежизнеспособными, Будде в рамках нового сообщества ищущих истины и святости удалось сохранить известный ему с юных лет дух свободы и товарищества. Тем самым он создавал демократическое объединение свободных людей, в котором любой, всерьез посвятивший себя поискам истины, мог быть причислен к сообществу буддистов и занять в нем соответствующее место независимо от знатности рода. Более того, переводя основные принципы сообщества в религиозную плоскость, ему и его последователям удалось ускользнуть из рук крепнущих монархий, которые разрушили тип аристократического политического сообщества, известного Будде в детские годы [304].

Создавая объединения ищущих религиозного просветления и мира, Будда, казалось, не открывал ничего нового. Святые с учениками издавна были отличительной особенностью индийской социальной сцены, и нет причин думать, что Будда предполагал, что группы, которые сформировались вокруг него, сохранятся на века. Но само число привлеченных им последователей, исключительная сила его индивидуальности и прежде всего установленные им на каждый день практические правила поведения каждого члена сообщества — все это вместе обеспечило единение его последователей на все последующие поколения [305].

Таким образом, вероятно, безо всякого заранее обдуманного намерения была создана своего рода церковь. Поначалу это была церковь без иерархической организации и общественного культа, которые так глубоко связаны со всеми христианскими церквами, хотя эти элементы иногда добавлялись к уставам буддийских общин позднее.

Без сомнения, индийское общество с его кастовой структурой было особенно восприимчиво к созданию социальной организации, тяготеющей исключительно к религиозным целям и удалившейся от мирской политики настолько, насколько это вообще возможно. Все же не следует упускать из виду исключительный характер такого института. Мысль о личном стремлении к святости вне рамок нормальной жизни не могла бы и в голову прийти греческим современникам Будды, для которых религия и государство были нераздельны. Постоянные трения между церковью и государством в Европе иллюстрируют трудности, с которыми сталкивались умы европейцев в попытках отделить религию от других сфер жизни. Ничего подобного последующая индийская история не знала. Буддисты и любые другие религиозные течения могли свободно вписаться в индийскую религию как еще одна каста, и индийские правительства готовы были дать всем таким социальным группам весьма широкую автономию.

Буддийский образ жизни, поддерживаемый монастырями, привлек миллионы приверженцев и направил их жизни в новое русло. Таким образом, тот тип отношений между наставником и учениками, который связывал Будду и его последователей, не исчез бесследно, а был канонизирован и сохранился на века [306]. Была чрезвычайно развита способность проникновения в сущность отдельного человека и понимание его индивидуальности. Особое видение мира, которое постепенно обретало форму в среде индийских религиозных отшельников, становилось доминирующим во всей Индии. В то же время несколько измененные формы такого видения нашли сторонников в Китае, Японии, Бирме, Сиаме и Тибете.

Длительный и многообразный путь распространения буддизма стал возможным, конечно, лишь благодаря тому, что традиционные версии учения Будды выкристаллизовались в корпус канонической литературы. Существует несколько во многом различных канонов учения. Канон пали, распространенный на острове Цейлон, возможно, наиболее близок к учению Будды. Но хотя большинство ученых и принимает отдельные фрагменты этого канона как достаточно точные версии проповедей Будды, невозможно установить, где кончается история и начинаются домыслы. Фигура Гаутамы Будды была очень давно окружена сверхъестественной аурой; и более поздние поколения почитали его как бога и спасителя, что явно противоречило основам его первоначальной доктрины [307].

Индийская культура во многих отношениях все еще находилась в процессе формирования, когда Будда и Махавира уже умерли. Неизвестно, например, ни одного произведения изобразительного искусства, позволяющего точно датировать наступление эры буддизма, а поскольку исповедующим брахманизм не требовались ни храмы для отправления церемоний, ни статуи для поклонения, можно предположить, что художественные идеи того времени воплощались в дереве и других материалах, неспособных противостоять времени. Политическая организация страны также была еще далека от стабилизации. Большая часть территории была в ту пору покрыта джунглями, а Юг жил своей собственной жизнью, о которой фактически ничего не известно. Не следует также забывать, что не буддизм, а преобразованный в общедоступную форму брахманизм, известный как индуизм, стал в конечном счете преобладающей религией, так что и после того, как буддизм окончательно сформировался, религиозное развитие Индии отнюдь не остановилось.

Иными словами, индийская цивилизация в V в. до н. э. была исполнена жизненных сил и перед ней простирался долгий путь исторического развития. Тем не менее направление роста и некоторые его рамки к тому времени, когда Будда умер, были уже определены. Важнейший общественный институт — кастовая структура — и основные положения религиозного мировоззрения, которые дали направление развития всей последующей индийской истории вплоть до нашего времени, уже проявилось. Таким образом, вырисовались важнейшие отличительные черты индийской цивилизации.

В. ФОРМИРОВАНИЕ ГРЕЧЕСКОЙ ЦИВИЛИЗАЦИИ 

О древней истории Греции известно намного больше, чем о возникшей в то же время цивилизации в Индии. Основные события греческой истории могут быть приблизительно датированы начиная с 1500 г. до н. э., а к VI в. до н. э. — очевидно, важнейшему периоду формирования греческой и индийской цивилизаций — исторические события и личности в жизни тогдашней Греции начинают вырисовываться с такой четкостью, которая немыслима для того же исторического периода на территории к югу от Гималаев.

Этот факт можно отчасти объяснить тем, что район Эгейского моря поддерживал намного более тесные контакты с ранее возникшими цивилизациями Востока, чем Индия. Зачастую археологические находки, относящиеся к Древней Греции, можно датировать по предметам, завезенным со Среднего Востока, а в некоторых случаях в египетских и хеттских письменных источниках имеются записи о контактах с народами Эгейского моря. Именно эти источники, обнаруженные на Среднем Востоке, а не памятники, оставленные самими греками, позволяют составить достаточно точную хронологию событий в Греции II тыс. до н. э.

Более существенной причиной нашей лучшей осведомленности о древнегреческой истории является тот интерес к ней, который проявляли сами греки, в отличие от своих индийских современников, составляя исторические документы. «Человек — животное общественное», — сказал Аристотель, и это определение наилучшим образом подходит для Древней Греции, где учреждения полисов (городов-государств) охватывали почти все потребности человека. Индийские мыслители, напротив, были совершенно равнодушны к временным и событийным аспектам реальной жизни, занимаясь категориями бесконечности в их внутренних и внешних проявлениях. Как следствие, в индийских литературных памятниках крайне мало сведений о социальных условиях и политических событиях, в то время как греки изобрели и светские хроники, и политическую теорию.