Америка против всех. Геополитика, государственность и глобальная роль США: история и современность - Яковенко А. В.
Известно, что вся процедура происходила в характерной для США того времени коррупционной атмосфере. Об этом свидетельствует тот факт, что Петербург недосчитался из итоговой суммы выплат 165 тыс. долларов. Вопрос этот урегулировал лично Александр II, давший внешнеполитическому ведомству распоряжение: «Израсходованные на известное мне употребление чрезвычайным посланником и полномочным министром в Вашингтоне тайным советником Стеклем 165 т[ыс]. долларов повелеваю зачислить действительным расходом» [191]. Иными словами, речь идет о том, что российский дипломат раздал в качестве взяток американским должностным лицам больше 2 % от общей суммы сделки. То, сколько именно денежных средств ушло в карман вашингтонским политикам, установить сегодня уже не представляется возможным. Известно лишь, что слухи о подкупе Стекля столь активно циркулировали в высшем свете Петербурга после продажи Аляски, что дипломат предпочел сразу же выйти в отставку и уехать за границу.
Продажа Аляски стала полной неожиданностью для широкой общественности Российской империи. Не только руководства РАК [192] было поставлено перед свершившимся фактом, но и целый ряд представителей верховной власти, имевших полное основание принять участие в вынесении столь судьбоносного решения, узнали об уступке Русской Америки из газет. Та легкость, с которой Россия рассталась с Аляской, произвела глубоко негативное впечатление на председателя комитета министров П. П. Гагарина, военного министра Д. А. Милютина, министра внутренних дел П. А. Валуева — влиятельнейших в империи фигур [193]. Однако расчет великого князя Константина и других сторонников сделки на то, что кулуарный формат принятия решения снимет все проблемы, полностью оправдался. Широкого обсуждения и тем более критики принятого решения в публичном пространстве не было, ибо из разряда инициатив оно уже стало словом государя.
Противники передачи Аляски до последнего не оставляли надежды убедить императора и его окружение в целесообразности сохранения владений в Америке как по экономическим, так и по геополитическим соображениям. Вечером 16 (28) декабря, когда участники исторического совещания под руководством императора уже расходились, молодой служащий Азиатского департамента МИД, в будущем известный ученый-географ Ф.Р. Остен-Сакен работал над меморандумом, где были не только в концентрированном виде представлены доводы в пользу дальнейшего пребывания Русской Америки в составе империи, но и сделан ряд важных, а в некоторых отношениях пророческих выводов, касающихся стратегических последствий потери Россией плацдарма на американском континенте:
«В состоянии ли мы в настоящее время составить себе определенное понятие о том, могут ли эти колонии быть полезны России или нет?» — спрашивал Остен-Сакен. Не имея достаточно надежных сведений о реальных заслугах РАК в освоении Аляски и ее текущем состоянии, он соглашался с тем, что она является «безжизненной компанией», однако задавался вопросом: «Из бесполезности Компании можно ли выводить заключение о бесполезности самой земли, которою она заведовала и о которой мы положительно ничего не знаем, за исключением отрывочных сведений, дошедших до нас большей частью через руки той же самой несостоятельной Компании?» [194].
Доводы о том, что Русская Америка в ближайшем будущем станет жертвой американской аннексии или британского вторжения, он признает несостоятельными («Пока существует нынешний порядок вещей в Северной Америке, едва ли основательно опасаться захвата наших Колоний другой державой»), считая, что «положение наших американских колоний в мире политических отношений может быть названо особенно выгодным».
Продажу Аляски, как полагает Остен-Сакен, нельзя оправдать соображениями финансовой выгоды: «Если бы сумма, которую мы получим за наши колонии была так значительна, что могла бы покрыть известную часть нашего государственного долга, то конечно приманка была бы сильная. Но несколько миллионов и даже десятков миллионов рублей едва ли имеют государственное значение в империи, имеющей около полумиллиарда ежегодного дохода и расхода, и более чем полтора миллиарда долгу» [195].
При этом автор меморандума обращает внимание на то, что геополитические последствия от уступки полуострова будут огромны: «Сложившееся исторически распределение североамериканского материка между тремя великими державами будет нарушено… В настоящее время для дальнейшего движения американцев все дальше на Запад, вдоль берега Тихого океана существует важная преграда: владения сильной морской державы Англии. Купив наши колонии, американцы разом перешагнут через эту преграду. В состоянии ли мы оказать им какое-либо противостояние на восточных, Сибирских пределах?.. Ныне существующее благотворное для нас равновесие в северо-западном углу Америки тогда уже будет разрушено безвозвратно» [196].
Таким образом, молодой дипломат прекрасно понимал, что США нужно рассматривать в качестве такого же серьезного соперника на Тихом океане, как и Великобританию, противостояние которой в то время захватывало все помыслы Петербурга.
Вывод, который Остен-Сакен делает из своих рассуждений, таков: нельзя рассматривать Аляску исключительно как бремя, от которого нужно избавиться по возможности более выгодно. Напротив, земли Русской Америки могут стать важнейшим форпостом империи на Тихом океане, если подойти к их развитию и освоению ответственным образом. Вот как он заканчивает свою записку: «Нельзя не заметить, что во всем вышеизложенном представляются только как бы отрицательные достоинства наших Американских колоний. Что касается до положительных выгод, то действительно они принадлежат только будущему, но казалось бы, что нынешнее поколение имеет святую обязанность сохранить для будущих поколений каждый клочок земли, лежащей на берегу Океана, имеющего всемирное значение».
Остается только жалеть о том, что записка Остен-Сакена, как и многие другие документы, составленные видными государственными деятелями, учеными, путешественниками и подтверждающие важность сохранения Русской Америки в составе империи, так и не попала к Александру II. Безусловно, нет никакой гарантии, что после ознакомления с ними самодержец не принял бы решение о продаже Аляски. Однако несомненно то, что эти мнения помогли бы прийти к более взвешенному, возможно, компромиссному выходу, который, кто знает, мог бы и не привести к потере российских владений в Америке.
Однако история пошла своим чередом. Официальная передача Аляски состоялась 18 октября 1867 г. В присутствии представителей российского флота и американской армии в столице Русской Америки, Ново-Архангельске, который вскоре станет Ситкой, со всеми воинскими почестями был спущен флаг Российской империи, развевавшийся над американскими землями многие десятилетия, — его место заняло звездно-полосатое полотнище. Один из наблюдавших за этим американских солдат вспоминал: «Русские в Ситхе все до одного ведут себя так, как будто присутствуют на похоронах царя. Те немногие из них, кто не занят упаковкой своего имущества. бродят по улицам в подавленном настроении». Отмечалось, что новые хозяева Аляски не очень ласково обходились с покидавшими обжитые места российскими подданными — один из американских чиновников писал, что «американские солдаты вели себя весьма бесцеремонно, самовольно занимая дома русских жителей и оскорбляя русских женщин». Впрочем, серьезных инцидентов удалось избежать.
Большая часть русского населения навсегда покинула полуостров. Принимавший Аляску американский генерал Руссо слал в Вашингтон торжественные и совершенно лживые донесения о том, что русские чуть ли не поголовно хотят остаться в США. На самом деле желание дальше жить на американской земле и стать гражданами «Страны свободы» изъявили лишь единицы. В большинстве своем оставались на месте коренные жители, которые уже успели воспринять русскую культуру, язык и православную веру. Русские священнослужители также не покидали свою паству, тем более что, согласно договоренности о продаже Аляски, имущество церкви не подлежало передаче новым властям. Влияние русской культуры явственно ощущалось на этих землях еще многие десятилетия, по крайней мере до 1910-х — 1920-х гг. русская речь была в ходу у местных жителей. Тем не менее на сегодняшний день эти следы в значительной мере изгладились, и многие из проживающих на Аляске американцев уже не вспоминают о том, что она была когда-то российской и что русские первыми из европейцев ступили на эту землю — нынешний полуостров Сьюард. Это открывает широкие возможности для спекуляций со стороны современных американских историков, которые все более активно пытаются переписать историю Аляски, изобразив русских в качестве безжалостных колонизаторов, живших одной лишь мыслью о наживе, угнетателей коренного населения, нанесших непоправимый ущерб его культуре и подорвавших в погоне за прибылью экологию региона. Уже в наше время, в 2020 г., захлестнувшее США движение «Жизни черных имеют значение» добралось и до Аляски. На роль угнетателя чернокожих по каким-то причинам избрали А. Баранова, заодно навесив на него ярлык «убийцы индейцев», а памятник ему в Ситке пытались демонтировать. Но среди местного населения нашлось немало и тех, кто встал на защиту доброго имени первого главного правителя Русской Америки.
