Армагеддон завтра (учебник для желающих выжить) - Калюжный Дмитрий Витальевич (читать книги без сокращений txt) 📗
Наверное, нужны и спекулятивные операции: теория и практика показывают, что они способны улучшать рыночную эффективность. Но вспомним, что писал семьдесят лет тому назад (когда размах спекуляций, по сравнению с нынешними временами, был мизерным) Джон Мейнард Кейнс: «Спекулянты могут и не причинить никакого вреда, как пузыри на устойчивом потоке предпринимательства. Но положение осложняется, когда предпринимательство само становится пузырём в водовороте спекуляций. Когда экономическое развитие страны становится побочным продуктом деятельности казино, работа, вероятно, была плохо выполнена». [11]
Нестабильность валюты – это величина изменений стоимости одной валюты относительно всех других. Хоть и уверяют «постороннюю» публику банкиры Центральных банков, что они озабочены прыжками валют, они ничего не делают для сокращения спекулятивных действий. В 1960-х, когда принципы обмена валют, установленные Бреттон-вудским соглашением, были всё же достаточно жёсткими, сторонники свободно плавающих обменных курсов доказывали, что для снижения изменчивости валют нужен свободный рынок. Они добились своего; теперь валютные рынки свободны. И вот, статистические исследования показали, что за 25 лет применения плавающих обменных курсов непостоянство валют было в среднем вчетверо выше, чем при «плохой» обменной системе Бреттон-Вудса!
Даже Джордж Сорос, один из самых крупных игроков на финансовом рынке, увидел проблему: «Свободно плавающие обменные курсы неизбежно нестабильны; совокупная неустойчивость такова, что можно быть фактически уверенным в возможных сбоях системы свободно плавающих обменных курсов». [12]
Но этот маховик продолжает раскручиваться. Бывший управляющий Федерального резервной системой США Пол Уолкер отметил рост «выбора в пользу неустойчивости», по сути, признав усиление власти тех финансистов, чья прибыль зависит от роста нестабильности. Чем она выше, тем бóльшие объёмы «в обороте». А в результате происходят внезапные оттоки капитала из страны, на чьей валюте наживаются спекулянты! Именно они порождают финансовые кризисы. Переход потоков валюты «в минус» вызвал три колоссальных кризиса между 1983 и 1998 годами: кризис «тринадцати развивающихся стран» [13], кризис в Мексике и кризис в Юго-Восточной Азии.
От раза к разу сила колебаний между отрицательными и положительными пиками денежных потоков увеличивается. В 1983 году потребовалось тринадцать стран для колебания в 30 млрд. долларов. Между 1996 и 1997 годами азиатский кризис дал колебание уже более чем на 100 млрд. долларов. Следующий удар может оказаться смертельным для экономики какой угодно страны, в том числе для США.
Business Week замечает: «На этом рынке… миллиарды могут притекать или утекать из экономики за секунды. Такую мощь приобрела эта сила денег, что некоторые обозреватели теперь видят, что „горячие деньги“ (капиталы, которые быстро прокручиваются из одной страны в другую) становятся своего рода теневым мировым правительством, которое порождает невосстановимое разрушение концепции суверенных полномочных национальных государств». [14]
Современные государства – и так-то структуры не вполне стабильные. И произошло – да, уже произошло! – их полное подчинение интересам мировых финансов – ещё более ненадёжной, неустойчивой, опасной структуры, не заинтересованной ни в развитии экономик, ни в выживании людей, ни в мирном будущем. «Любое правительство в мире, включая самые мощные типа США, фактически полностью зависит от глобальных валютных рынков», – пишет Бернар Лиетар. Ни одно правительство не посмеет противиться финансовому диктату; отток капитала из страны мгновенно вынудит его вернуться «в реальность». Французский президент Миттеран в 1980-х и английский премьер-министр Джон Мейджор в 1990-х; Скандинавия в 1992-м и Мексика в 1994-м; Таиланд, Малайзия, Индонезия и южнокорейское правительство в 1997-м; Россия в 1998-м – все убедились в этом. Национальные экономики и политическая воля национальных правительств подавлены ради выживания мировой финансовой элиты!
В США 1 % (один процент) населения страны имеет больше личного богатства, чем 92 % остальных, вместе взятых [15]. Совокупные финансовые активы четырёхсот сорока семи крупнейших миллиардеров больше, чем объединённый ежегодный доход более чем половины всемирного населения. [16]
Богатства трёх «верхних» миллиардеров превышают внутренний национальный продукт сорока восьми беднейших стран мира. [17]
Работают все, а богатство растёт у финансистов. Полное впечатление, что человечество проделало свой исторический путь только для того, чтобы накануне окончательного ресурсного коллапса могли благоденствовать и властвовать три миллиардера, наверняка абсолютно ординарные личности.
Хуже всего, что финансовые воротилы подкупают национальные правительства. Имея в своих руках практически все мировые финансы, малочисленная группа «избранных» позволяет верным им «правителям», скажем так, подворовывать, а то и впрямую, не стесняясь, платит им зарплату, и требует лояльности. Именно из-за продажности верховных государственных правителей обыденное и нестрашное взяточничество сформировалось в мощную коррупционную структуру, и она теперь, как и любые структуры в мире, будет выживать вопреки чему угодно. А когда власть совершает непонятные поступки по причинам, которые невозможно объяснить народу, начинаются времена неустойчивости, обмана и страха, а если короче – времена кризиса.
…Финансы, конечно, нужны. Они важны даже более, чем принято думать. Но совершенно очевидно, что сегодня истинные, естественные, традиционные интересы всех людей Земли и практически всех общественных структур подавлены ради интересов крайне ограниченной (в умственном и количественном значении) финансовой структуры, безумствующей накануне всеобщего обвала. Крах валюты может сбить теперь не только рынок акций и недвижимости, как это было во время чудовищного кризиса 1929 года, но и разрушить последнее убежище, правительственные обязательства. Это станет окончательным крахом капитализма, а поскольку ныне весь мир отдался капитализму, то, значит, всего мира. И на этом мы закончим свой обзор; немало специалистов, сведущих в финансах больше нас, уже всё сказали:
«…Деньги… ищут кого-то для уничтожения, и здесь есть „избыток“; они находят его, и есть „спекуляция“; они уничтожают его, и здесь есть „паника“» (Вальтер Багехот, 1873 год). [18]
«Я могу чувствовать приближение нового раунда разрушительных спекуляций со всеми знакомыми стадиями по порядку – бум, потом фантазии для второстепенных вопросов, потом закулисная игра, потом рынок, отправляющийся в мусор, и в заключение неизбежный крах. Я не знаю, когда это случится, но я чувствую этот приход и, чёрт возьми, я не знаю, что делать» (Бернард Ласкер, председатель нью-йоркской биржи в 1970 году). [19]
«Крах денег – единственный способ, в котором могла бы проявиться истинная депрессия в наши дни» (Роберт Гуттман). [20]
«Финансовые рынки теперь управляются абсурдным богатством» (Алан Гринспен, председатель Федеральной резервной системы США, 1996 год). [21]
Заведомо неравновесная система, потеряв устойчивость для поддержания хоть какого-то своего существования, идёт вразнос. Численность населения растёт. Растущему населению нужно больше продовольствия; для увеличения производства продовольствия нужен рост капитала. Денежный капитал отвлечён на спекуляции, а производственному нужны ресурсы; отработка ресурсов увеличивает загрязнение среды, что снижает производство продовольствия. Начинается второй круг. А объём доступных ресурсов, как и эффективность экологических мероприятий, с каждым циклом становится всё меньше и меньше.
