Фронтовое милосердие - Смирнов Ефим Иванович (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
На 10 января в армейских госпиталях находилось 1680 человек. Это раненые и больные, которые в ближайшие 2–3 недели могут вернуться в строй. Из 7 госпиталей на восточном берегу Вислы было 3 ГЛР. В них, очевидно, также предполагалось эвакуировать легкораненых. Командование армии в этом крайне заинтересовано. Передай раненых и больных во фронтовые госпитали, надежда на возвращение их в 5-ю гвардейскую может не сбыться. Это одна и, пожалуй, главная причина. Вторая причина заключалась в том, что в армии не уделялось должного внимания дислокации резервных госпиталей, не учитывалось, что чем ближе они располагаются к переднему краю, тем быстрее их можно передислоцировать за быстро наступающими войсками, используя обратные рейсы машин автосанитарной роты. В 5-й гвардейской была создана автомобильная рота перемещения госпиталей и усиления средств эвакуации. Сделав одно нужное дело и не сделав другого, без которого первое не может принести ожидаемую пользу, руководство медицинской службы поставило себя в тяжелое положение.
С утра 12 января войска фронта, начав наступление, в течение первых двух-трех часов овладели первой и второй позициями главной полосы обороны противника. Для быстрого завершения прорыва командующий фронтом ввел в сражение 4-ю и 3-ю гвардейскую танковые армии, 31-й и 4-й гвардейский танковые корпуса. К концу 12 января был завершен прорыв главной полосы вражеской обороны на участке шириной до 35 и в глубину до 15–20 километров, Попытки противника задержать продвижение танковых армий и корпусов контрударами двух танковых и одной механизированной дивизий не увенчались успехом. К исходу 13 января наша главная группировка прорвала тактическую зону обороны гитлеровцев, расширив прорыв до 60 километров по фронту и до 25 в глубину.
Такое продвижение войск главной группировки, в том числе и 5-й гвардейской армии, хотя и увеличило плечо эвакуации, но еще позволяло вести ее на госпитальный коллектор, развернутый в исходном положении для наступления. За 12 января армия потеряла ранеными и больными 652 человека, а за 13 января — 987 человек. Это немного. Раненые и больные попали в хорошие условия, получив квалифицированную и специализированную помощь и надлежащий Послеоперационный уход и покой. Однако 14 января положение резко меняется. Противник начал отходить. Войска нашей главной группировки стали его преследовать. Для сосредоточения усилий армий на главном направлении — Ченстохова, Бреслау — командующий фронтом с утра 14 января ввел в сражение 59-ю армию между 5-й гвардейской и 60-й. Темп продвижения на главном направлении резко возрос. К исходу 14 января использование развернутых в исходном положении госпиталей стало затруднительным. 14 января начмедарм выбрасывает вперед пять госпиталей, два из них с плацдарма, из Грабово. Это не составляло большого труда: они находились в 17 километрах от переднего края. Остальные же три госпиталя — с восточного берега Вислы. Они располагались на расстоянии 42–46 километров от переднего края. Это уже представляло трудности для маневра автотранспортом. Приходилось расплачиваться за неудачную дислокацию резервных госпиталей, проистекавшую из неправильной посылки, что якобы нецелесообразно при малых потерях кустовое размещение госпиталей. Малыми потерями мотивировалась и нецелесообразность усиливать эвакуационные направления хирургическими ППГ. Действительно, потери были небольшие. Но ведь от этого раненые не перестали нуждаться в своевременной помощи. С 14 по 17 января, когда главная группировка продвинулась вперед на 120–140 километров, 5-я гвардейская армия потеряла ранеными и больными 1057 человек. Высказывания руководства медслужбы армии свидетельствуют о том, что оно подчиняло жизненные требования военно-полевой хирургии и терапии несовершенной организации и тактике.
Четыре общевойсковые армии, действовавшие на главном направлении, на подходах к Одеру, наступали на фронте до 220 километров от Унрустадта до Оппельна. Левофланговая 5-я гвардейская пробивалась к Одеру в полосе южнее Бреслау и севернее Оппельна на фронте до 70 километров. Она наступала в одном эшелоне. То, что потери ранеными и больными в дивизиях были небольшими и медсанбаты, делясь и работая на двух площадках, справлялись с хирургической обработкой ран и производством операций, еще не говорило о ненужности усиления эвакуационных направлений ППГ. При высоких темпах наступления обе части каждого медсанбата в течение суток должны были обязательно свернуться и следовать за своей дивизией. Каждая часть батальона, чтобы не удлинять плеча эвакуации и как можно быстрее получать раненых из ПМП, могла принимать их в течение 12–15 часов, производить им хирургическую обработку ран и операции. Следовательно, при самых благоприятных условиях раненые могли получить не более пятнадцати пасов послеоперационного покоя и затем эвакуироваться дальше. В боевых условиях без этого не обойдешься. Но для раненого не безразлично, когда и на какое расстояние его эвакуируют. На этот сложный вопрос руководство медицинской службы дает простой, но не лучший ответ: эвакуировать их в госпитали, выдвигаемые вперед по оси наступления армии, беря за образец развернутый в Буско-Здруе, от которого войска ушли на запад на 50–60 километров. Подобной тактики санслужба (здесь уместнее сказать так, а не «медслужба». — Е. С.) придерживалась вплоть до выхода на Одер.
Малыми санитарными потерями мотивировало ненужность кустового расположения госпиталей в ходе преследования и руководство медслужбы 3-й гвардейской армии. Но от этого ошибочность подобного мнения не уменьшается. Еще раз хочу подчеркнуть высказанную мысль о том, что клиника огнестрельных боевых ранений и острых заболеваний внутренних органов у солдат и офицеров действующей армии имеет свои особенности. Они обусловливаются неимоверным напряжением нервной системы, недосыпанием, охлаждением и далеко не всегда регулярным питанием. Силы сопротивления организма резко понижаются, и часто наблюдаются осложнения ранений и заболеваний. Важнейшим условием их снижения является покой, особенно послеоперационный.
Что же касается утверждения, что санитарные потери в период преследования противника незначительны, то оно верно только в отношении среднесуточного урона. Преследование в успешных наступательных операциях занимает от ½ до 2/3 их длительности. Если учесть число раненых и больных в армиях за этот период, то оно окажется весьма большим. Санитарные потери в 3-й гвардейской армии не давали оснований руководству медицинской службы к подобного рода утверждению. С 12 января по 8 февраля армия потеряла ранеными и больными 11 586 человек. Руководство же не сформировало автомобильную роту за счет транспорта госпиталей, как было сделано в 5-й гвардейской.
Это затрудняло осуществление маневра ими в ходе наступления.
Образцом организационно-тактических действий медслужбы армий служило сведение до минимума плеча эвакуации раненых из медсанбатов и последующего их лечения по специальностям. Этого, как правило, нельзя сделать без усиления эвакуационных направлений хирургическими ППГ. Эти госпитали должны действовать, как и части медсанбатов, перекатами через голову друг друга, с тем чтобы эвакуация раненых из медсанбатов производилась не только в тыл, но и вперед, в направлении наступающих войск. При этом для всех раненых и больных покой, в том числе и послеоперационный, возрос бы до суток.
Применяя такую тактику маневра, руководство медицинской службы 5-й гвардейской могло бы куда успешнее справиться с эвакуацией и лечением раненых. Ведь для обеспечения трех корпусов на каждые 100 километров продвижения вперед требуются 6 ХППГ. В армии, кроме 8 ХППГ, были 1 СГ, 4 ГЛР, 2 ЭГ и 2 ЭП, не говоря уже о 2 ТППГ и 2 ИППГ. Создав за счет части машин армейских госпиталей автомобильную роту, руководство медслужбы реально располагало мощным средством маневра. Оно могло не только усиливать эвакуационные направления, но и создавать по оси наступления госпитальные коллекторы, без которых трудно оказывать специализированные виды хирургической помощи и вовремя освобождать медсанбаты от раненых.
