Старый, старый футбол - Коршак Юрий Федорович (читать книги полные TXT) 📗
Довольно высокой была и физическая подготовка команд. Большинство участников первенства города регулярно выступали в легкоатлетических «испытаниях», проводившихся в каждом клубе, занимались гимнастикой, играли в городки. В матчах кубкового характера соперники демонстрировали подчас хорошую «выдержку», то есть выносливость. Однажды третьи команды «Коломяг» и «Путиловского» в поединке за переход в высшую группу сражались на поле три часа сорок пять минут!
Старый футбол не признавал ничьи. Редко-редко попадались они в таблицах первенства. А нулевой счет и вовсе считался диковинным. Дело было не в каких-то особых качествах бомбардиров. Боевой характер игры, наступательная тактика определялись фанатичной преданностью игроков футболу, безудержной жаждой борьбы. Случалось, что в пылу этой борьбы соперники не жалели ни себя, ни других.
У петербургского клуба «Триумф» был даже девиз – «Победа или смерть!». Любая другая команда с таким же успехом могла начертать эти слова на своем знамени. До смертоубийства, правда, не доходило, но травм и увечий было немало. Жесткая, «мужская» игра частенько выливалась в открытую грубость.
Вот несколько выдержек из печати. «Бек «Унитаса», предупредив зрителей, что сейчас угостит игравшего против него форварда, привел свое намерение в исполнение, и спортовик Вейвода был унесен с перебитой ногой с поля», – сообщалось в отчете о матче на первенство Петербурга.
«Спортовики начали волноваться, что видно было по частым падениям гостей» – это строки о встрече «Спорта» с командой из Шотландии.
«Дело в том, что я, как старый игрок в регби, где разрешена хватка противника руками, и так как я недостаточно знаком с правилами футбола ассоциации, растерялся совсем… С искренним почтением, остаюсь уважающий вас Робертс». Так, не очень грамотно, но выразительно писал в редакцию покаянное письмо игрок «Британского клуба спорта» в Москве. «Растерявшийся» Робертс взялся за перо после того, как своей «хваткой регбиста» вывел из строя двух игроков из команды университета.
В протоколах «Петербургской лиги» тоже сохранилось немало записей о различных казусах и происшест-. виях на поле. Игрок «Меркура» Шпигель, удаленный с поля, назвал судью куликом, коломяжец Максимов допустил дерзкую выходку по адресу арбитра, Котов из «Русско-Азиатского банка» спорил о правилах игры, спортовик Зименко пустил в ход кулаки…
Конечно, не все исповедовали такой футбол. Об игроке сборной России Никите Хромове газеты, например, писали с нескрываемым восхищением и удивлением, что он «никогда никого не подбил». Отличался Хромов и высокой техникой. Были и другие игроки нового стиля, стремившиеся «опустить мяч на землю», сыграть искусно, красиво.
Интересны воспоминания писателя Юрия Олеши об одесском форварде Богемском: «…лучше всех водил Богемский! Не то что лучше всех, а это был выход поистине чемпиона! Секунда! И он сейчас побежит, и все поле побежит за ним, публика, флаги, облака, жизнь!».
Лига не оставалась безучастной к нарушениям спортивного кодекса. Почти ежегодно дисквалификации подвергалось 50–60 игроков. В справочнике «Петроградской футбол-лиги» печатались длинные списки наказанных. Одним запрещали играть сезон или два, а некоторых даже отлучали от футбола «навсегда». В 1915 году таких было 17 человек.
Порядок в петроградском футболе, конечно, не был идеальным, несмотря на все постановления и правила. Лиге то и дело приходилось разбирать множество мелких и крупных конфликтов. Достаточно сказать, что в лиговой кассе основную часть доходов составляли деньги от штрафов, наложенных па клубы. Облагались налогом и те, кто подавал протест. Истец обязан был приложить к жалобе 5 рублей.
Но при разборе споров и недоразумений Дюперрон, который теперь был фактически руководителем лиги, никогда не делал разницы между богатыми и бедными клубами. Никакие громкие титулы не спасали положения, прошлые заслуги не шли в счет, если нарушалась честность и чистота борьбы в спорте.
Однажды на поле «Унитаса» в Удельной хозяева проводили официальный матч с «Триумфом». Поединок был упорным, и страсти еще больше подогревались несдержанностью местных болельщиков. Зрителям особенно не понравился судья. Деятели клуба и не думали утихомиривать толпу. Они сами переживали приступ болельщицкой лихорадки. В конце концов один из них выбежал на площадку и ударил судью. Матч так и не был закончен…
Это скандальное дело нашумело на весь Петроград. Лига была в затруднении – ведь дело касалось чемпионов города, «Триумф» считался мелкой сошкой. В связи с этим были сделаны попытки замять разбор конфликта. Но Дюперрон остался верен себе. Он добился строгого и и справедливого решения. «Унитасу» засчитали поражение, поле клуба закрыли до конца сезона, а тех, кто перепутал футбол с боксом, дисквалифицировали.
Самой печальной во всей этой истории оказалась судьба арбитра. Лига к нему претензий не имела и предложила даже подать в суд на обидчика. Но тот всячески уклонялся от явки в суд; волокита тянулась несколько лет и кончилась тем, что оскорбленный арбитр, кстати весьма опытный и авторитетный, так больше и не вышел на футбольное поле. Лига неоднократно приглашала его проводить состязания, но он отвечал:
– Мой престиж подорван. Как могу я показаться болельщикам после того, что было?
Чтобы сохранить свой престиж, судьям иногда приходилось прибегать к различным уловкам. Местный патриотизм особенно был силен на полях клубов, расположенных в пригородах Петрограда. Красноречиво свидетельствовала на сей счет и пресса. В отчете о матче в Коломягах говорилось: «Игроки забрасывались картофелем и даже камнями. Так как на поле Коломяг картошка в обычное время не растет, несомненно, что дикая демонстрация была заранее обдумана и подготовлена…».
Не составлял исключения и лиговский «Гладиатор», с которым пришлось как-то играть «Петровскому» клубу. Хозяева поля были настроены решительно, и капитан предупредил гостей: «Не вздумайте у нас выигрывать…»
Но в разгар борьбы петровцы, видно, позабыли об этом предупреждении, и к концу встречи счет был в их пользу. На лицах капитана и его партнеров-«гладиаторов» появилось недоброе выражение. Воинственное настроение охватило и приверженцев литовского клуба. Они только ждали окончания матча, чтобы разделаться со строптивыми петровцами. Почуял неладное и судья. Что было предпринять в такой ситуации?
Уже истекли полтора часа встречи, а рефери, несмотря на негодующие жесты и выкрики «гладиаторов», не давал финального свистка. В это время на станцию Лигово, расположенную неподалеку от футбольной площадки, прибыл петроградский поезд. Стоянка здесь короткая, вот-вот машинист даст гудок. Тут-то и прозвучал свисток судьи. Петровцы как по команде схватили сложенные у ворот вещи в охапку и ринулись к поезду. Не отставал от них и находчивый судья. Машинист, увидев столь диковинную картину, задержал отправление, и беглецы успели вскочить в вагон. Свирепые «гладиаторы», растерявшись от такой неожиданности, поздно начали погоню…
Несмотря на военные годы, количество игроков увеличивалось. К 1917 году число их перевалило за две тысячи. Но футбол уже был на пороге больших перемен…
«Весенний Кубок»
Слушали: относительно эвакуации кубков.
Постановили: принять меры к эвакуации в надежное место кубков «футбол-лиги», с тем чтобы они были выданы победителям этого сезона лишь временно, например для производства фотографических снимков.
Весной 1918 года в петроградских газетах промелькнуло короткое сообщение: «Финал Весеннего кубка состоится 9 июня на поле «Спорта». Начало в 2 часа 30 минут».
Поле «Спорта» – знакомый адрес для петроградцев. Многие любители футбола хорошо знали сюда дорогу. А путь на Крестовский остров, где находился клуб «Спорт», был неблизкий.
