Наедине с футболом - Филатов Лев Иванович (читать книги .TXT) 📗
Вот еще конфликт. Тренер из разряда так называемых сильных людей, знающий все ходы и выходы во всевозможных инстанциях, умеющий выговорить какие-то блага игрокам, исхлопотать внеплановое экзотическое турне и за все это, как личное одолжение требующий от игроков послушания и добротной игры. До поры до времени они под впечатлением его деловитости и пробивной силы. А в какой-то момент все рушится. Я вспоминаю Валерия Воронина после проигранной международной встречи, с втянутыми от усталости и злости щеками, взмокшего и перепачканного, пронзительно красивого в гневе. Он кричал на всю раздевалку, не боясь ничьих ушей: «Ну зачем, скажите, он заменил Славку? Разве не видно было, что у нас получился треугольник? Все шло складно, еще немного и мы бы сквитали!.. Так нет, сломал нам игру! От таких тренеров с ума сойдешь! Увидите, на нас свалит поражение!..»
Так кто же нужен и угоден футболистам? Им лестно, когда тренер – авторитет. Как знаток футбола, как теоретик, как изучивший всю подноготную игры, как мастак в тренировке, наконец, как человек старший, знающий и умный. Ему простят многое, гораздо больше, чем добренькому пустомеле или невежественной «сильной личности». В команде спокойно, если у футболистов есть уверенпость, что тренер – верный и надежный. В лучшем смысле слова: для них, для клуба, для футбола. Тех же, которые влезают в доверие, сглаживают углы сюсюканьем («вы уж меня, мальчики, не подведите»), поблажками, невыполнимыми обещаниями, а то и пьянкой, терпят до поры до времени, пока разброд и безнаказанность не начнут претить самим игрокам, убедившимся, что команде это выходит боком и она трещит по всем швам. Хорошо играть – это ведь потребность, удовольствие для футболистов!
Странная профессия… Еще и потому, что она молода и ее невозможно считать окончательно сложившейся. Тренер, этот воин-педагог, пока может предстать перед нами в самых разных и неожиданных обликах. Люди, намеревающиеся нанять тренера, не знают толком, как это делается, и примериваются к его спортивным званиям, к голам, некогда им забитым, хотя все это не имеет значения. Работодателей смущает, что у одного кандидата слабый голос и он не покрикивает на игроков, у другого – чрезмерное представление о собственной личности и такой гордец может затруднить управление командой из служебных кабинетов, третий молод, непредставителен…
В частой сменяемости тренеров, в том, что им редко удается доказать свою правоту, кроме безалаберности в управлении командами дает себя знать и то, что тренеры за сорок лет существования своей профессии не создали тех «нормативов», согласно которым можно было бы исчислять их умение и степень пригодности.
Как-то раз, сидя на солнышке, от нечего делать, администратор киевского «Динамо» Рафаил Моисеевич Фельдштейн, известный и уважаемый в футболе человек, принялся, загибая пальцы, перечислять тренеров, вместе с которыми он работал в этой команде на протяжении сорока лет, и назвал больше двадцати фамилий.
– А сколько было среди них настоящих тренеров? – спросил я.
– Асов? Пожалуйста…
Он назвал одну фамилию, вторую, третью…
– Вы же не заинтересованы, чтобы я вам втирал очки. Как я понимаю, вопрос был задан серьезно? Так больше асов назвать я не могу…
– А каков он, тренер-ас?
– Что значит, «каков»? Я вижу, вы хотите меня разыграть. Не выйдет. Ас – это ас…
Именно так обычно и судят о тренерах – на глазок, по личному вкусу.
Тренеры-профессионалы утвердились у нас одновременно с клубными чемпионатами страны, в конце тридцатых годов. М. Товаровский, К. Квашнин, М. Бутусов, А. Гальперин, В. Дубинин, Б. Аркадьев, К. Лемешев, М. Окунь, А. Соколов, Ю. Ходотов, М. Сушков, А. Жордания, А. Дангулов, О. Ошенков, Г. Качалин, Н. Гуляев… Иных уж нет, а те – пенсионеры. Маститыми успели сделаться К. Бесков, А. Севидов, Н. Симонян, В. Соловьев, В. Николаев, Г. Зонин, Е. Горянский, Э. Юст, В. Марьенко, С. Шапошников…
С самого начала профессия тренера складывалась согласно зыбким законам интуиции и самодеятельности, и до сей поры в глазах многих профессия эта приблизительная, неопределенная и уж, во всяком случае, не из точных. Представители старшего тренерского поколения осваивали свое дело полегонечку, не спеша совершали маленькие открытия, каждый успевал изобрести не по одному велосипеду, все «вакцины» они испытывали на себе, терпеливо, как должное, сносили несправедливые удары. Они опирались более всего на собственный игровой опыт, порой забывая делать поправки на время, копировали людей, под чьим началом некогда находились; курс спортивных наук, который они прослушивали в учебных заведениях, часто ложился на не вспаханную общим образованием и развитием почву и не давал всходов. Самообразование тянулось настолько долго, что позволить себе его могли одни бессмертные боги. В силу тренеры входили к пятидесятилетнему юбилею, а до того слыли молодыми с вытекающими отсюда подозрениями в несолидности. Ко всему этому добавьте, что многих сходящих «звезд» без какого-либо отбора выдвигали в тренеры, заботясь о соответствующем их игровой славе трудоустройстве. Тем самым полуофициально провозглашалось, что тренером способен быть всякий, кто изрядно играл в футбол, что профессия эта немудреная.
Тем не менее, руководствуясь собственным разумением, работая ощупью, разобщенно, на свой страх и риск, встречая сопротивление и непонимание, будучи то и дело напрасно обижаемы, они сумели выдвинуть из своей среды немало талантливых людей и общими усилиями наметили, вычертили для своих преемников облик футбольного тренера.
И вот приняло бразды правления очередное тренерское поколение: О. Базилевич, В. Лобановский, И. Мозер, В. Сальков, В. Каневский, В. Иванов, Ю. Морозов, И. Секеч, А. Алескеров, В. Кирш, Н. Ахалкаци, Э. Маркаров… Они не просто моложе, они другие. Растянутое на десятилетия самообразование их никак не устраивает. Они спортивно образованны, начитанны, пытливы, критически мыслят. Они тяготеют к научной работе, и некоторые ее ведут. Они считают нормой, например, чтобы команда была снабжена видеозаписывающей аппаратурой, потому что матчи следует разбирать не по памяти, не на пальцах, как когда-то, а на замедленных кинокадрах, выверяя малейшее движение. Они за интенсивные, научно обоснованные тренировки, за совершенное учебное оборудование, за постоянный врачебный контроль, за железную дисциплину, и порядок решительно во всем. Они намерены заниматься своим прямым и главным тренерским делом, а не выколачивать квартиры, не устраивать детей игроков в ясли. Для этого – особые люди. Они вносят в тренерское занятие чистоту и ясность инженерии, практичность медицины, широкую информацию, юридические гарантии, обоснованность и простоту управления и многое другое, что входит в понятие современного стиля работы. Они смогут и постоять за свою профессию, зря битыми быть не пожелают. Таких пока раз-два и обчелся. Что там говорить, без широко образованных, квалифицированных, интеллигентных футбольных педагогов игра задыхается. И вот создан тренерский лицей, куда отбирали мастеров футбола придирчиво, не ради того, чтобы «пристроить», а чтобы учить и ждать отдачи.
Что ж, возможно, тренеры «новой волны» на склоне лет, подобно Б. Аркадьеву, не назовут свою профессию «странной»…
Будет ли так? Думаю, что будет. За покровом футбольной черной магии удобно прятаться по углам нечистой силе – невежеству, глупости, нерадивости… Будущие тренеры, как и полагается представителям точной науки, и порядок в углах наведут, и уважать себя заставят…
Собственно говоря, после сезона 1975 года, когда киевское «Динамо» под началом 37-летнего О. Базилевича и 36-летнего В. Лобановского выиграло Кубок кубков, Суперкубок и чемпионат страны, показав выдающуюся игру, можно говорить о том, что передача «власти» состоялась. И замелькали в прессе очерки и исследования. А сами герои помалкивали и уклонялись от интервью. Это не было ломанием и важничанием; мне кажется, что они, хотя все у них было и рассчитано и предусмотрено, были не в состоянии сразу принять свои победы как должное и, вполне естественно, хотели посмотреть, что же их ждет дальше. Вот и меня не тянет к торопливым, беглым характеристикам, к скороговорке общих похвал. Всему свое время. Время же, уверен, на их стороне.