Легенды хоккейного ЦСКА - Матвеев Алексей Валерьевич (серии книг читать бесплатно TXT) 📗
Меня почти все время воспитывали в том духе, что в России многое плохо, надо реже туда возвращаться, может, и вовсе отказаться от поездок.
В бизнесе, к слову, нашел правильных, приличных людей, что немаловажно. Мой родитель старается пользу приносить стране, позитивно влиять на ту или иную ситуацию. Нынче его бизнес далек от хоккея. Тем не менее игру по-прежнему любит, по возможности посещает матчи с участием нашего клуба.
По окончании профессиональной карьеры – она, к слову, не столь успешной оказалась – папа продолжал выступать в любительском хоккее. Когда сердцем прикипел к игре, не так просто оставить давнюю любовь-увлечение, да и зачем? Ближе к сорока, помню, отец еще гонял шайбу. Где-то в районе «Речного вокзала», на льду дворца спорта «Умка», в других местах. Но это недолго длилось. Каков нынешний любительский хоккей? Да, люди с шайбой на «ты». Но попутно, и прежде всего, общаются с партнерами по бизнесу, решают вопросы. Как только бизнес-интересы здесь пошли на спад, то и матчи потихоньку сошли на нет.
Мама сконцентрировалась на моем становлении, юного в те годы создания. Со Штатами, не секрет, у нас многое связано: недвижимость осталась, по сути, жить там можем. Летал туда несколько месяцев назад, последнее время живу в России. А мама до сих пор там обитает. Последний раз прилетала на похороны Миши Боброва, трагически погибшего в автомобильной аварии. После чего почти сразу вернулась в Америку.
Матушка немного переживает, ей казалось, что здесь ничего не изменилось. Все-таки обещала скоро вернуться, маму свою навестить, Елену Николаевну Боброву, супругу Всеволода Михайловича. Стараемся в этом смысле отношения склеивать, поддерживать. Не всегда, правда, удается.
Гонять шайбу начал в семь лет, жили недалеко от Флориды. Затем переехали под Принстон, на границе Пенсильвании и Нью-Джерси. Получилось, в «жилу» попал. Русский мальчик из хоккейной семьи и т. д. Меня сразу взяли в местную школу, конечно, в нападении играл. Хотел традиции поддерживать, дед и отец – форварды.
Тогдашние люди в Америке лишь отдаленно слышали о великом хоккеисте Вениамине Александрове. В силу объективных причин: о спортивных подвигах легендарного дедушки могли знать подробнее болельщики старших поколений. Молодежи больше известны фамилии современных мастеров, скажем, Сергея Федорова, Павла Буре и других.
Профессиональный хоккей начался для меня уже в Канаде. В юниорских лигах выступал. В двенадцать лет переехали с мамой в Торонто, то считалось высшей лигой в школьном возрасте. Для детей достаточно высокий уровень, уже готовят пацанов к взрослому хоккею.
Меня почти все время воспитывали в том духе, что в России многое плохо, надо реже туда возвращаться, может, и вовсе отказаться от поездок. Примерно так и воспринимал реалии, юным еще был. Несколько прозрел, когда стал здесь жить. Да и папа в России. Он в свое время прилетал в Америку, на целых два с половиной года. Бизнес свой вел. И отношения родители пытались наладить. Увы, не получилось.
Ему всего 31 год, а большую часть жизни обретался за океаном. И не потому, что родину не любит, этакий диссидент.
Да, жил одно время, как говорят, на два дома. Тетя родная, бабушка, Елена Николаевна, немало близких мне людей в России. Не выдерживал разлуки, прилетал, общался. И снова возвращался. Потому что стал играть в юниорской лиге Америки, это весьма ответственный шаг. Времени в обрез даже на личную жизнь.
До двенадцати лет считал, что фамилия непременно обязывает играть. Но игрового «голода» не испытывал. Он, «голод», вернулся к пятнадцати годкам. Зримо увидел плоды своих трудов на площадке, замаячила перспектива попасть в приличный клуб НХЛ. Просто начал осознавать, что я уже далеко не ребенок, что тамошние тренеры выделяют меня из сорока ребятишек в команде. Готовься как следует, отличайся в матчах – мотивация весьма мощная.
Деньги, в том числе и в хоккее, – вещь немаловажная. Но куда важнее, по-моему, поддерживать имидж семьи, фамилии. Не позориться. А деньги придут, если грамотно делаешь свою работу. Передо мной примеры моих родителей, их знакомых, друзей. Они приоритет учебе отдали. В общем, не хоккеем единым.
Души прекрасные порывы…
Всю жизнь играю. В 26 лет, однако, пришлось завершить карьеру профессионального хоккеиста. Почему? Думал, здоровья хватит надолго, молодым был, полным сил. Но появились всякого рода проблемки, с руками, к примеру. Без них не только на хоккейной площадке, в жизни-то не обойтись.
Не поверите, а я играл в России, в том числе в команде Виктора Васильевича Тихонова, еще под руководством Быкова Вячеслава Аркадьевича. В 2006 году в частности. Болельщики, может, вспомнят, я порядка двадцати матчей за ЦСКА сыграл. В «Крыльях» тоже выступал, там скромнее, двенадцать-тринадцать встреч провел.
Теперь удел – любительский хоккей, без любимого занятия жизнь пресной видится. Друзья иногда просят поддержать компанию, сыграть в турнирах, посвященных замечательным ветеранам. Как тут откажешь? Кощунством с моей стороны было бы. Катаюсь нынче три-четыре раза в неделю с моими неизменными друзьями – Егором Михайловым, Максимом Петровым, другими ребятами. С ними словно очередную молодость переживаю. Собственно, и так молодой, всего-то 31. Но в их компании преображаюсь, в душе еще моложе становлюсь.
Последние два года до завершения профессиональной карьеры играл в Америке. Понимал, чувствовал, тяжело с духом собраться на тот или иной матч. Там рубка всегда идет нешуточная. Да, не столько физически, сколько морально непросто. Из-за травм. Их последствия все время сказывались на настроении, появлялся внутренний дискомфорт. Это в ранней юности легко, почти играючи преодолевались трудности. Ближе к тридцати все сложнее дается, на себе прочувствовал. Мне вот по полтора часа до начала матчей в Америке руку в норму приводили – перематывали ее, буквально «колдовали» над ней врачи. Долго ли протянешь таким образом в профессиональном хоккее? Нет, конечно.
…Был момент, когда папа мой серьезно заболел. На тот период редко с ним общался – в силу занятости, огромных расстояний и т. д. Мама, мудрая женщина, подсказала ненавязчиво: повидай отца, пообщайся с ним. Мол, если упустишь такую возможность, многое в жизни рискуешь потерять. Совесть замучает, не даст покоя чувство, что чего-то недоделал в жизни, недодал частичку тепла родному человеку. Достучалась до моего сердечка без труда, я нормальный, неравнодушный парень. Поэтому практически сразу, не размышляя, отправился на свидание к папе.
Жизнь его изрядно «тестировала», словно проверяя на прочность. Чуть раньше рассказал, что на спортивной стезе, армейской службе, да и на личном фронте ему пришлось пережить непростые времена. Неудивительно, возникли проблемы с сердцем. За состояние мамы, к слову, тоже пришлось в свое время сильно переживать, беспокоиться. Болела-то серьезно. Одна из причин, почему она не может пока приехать в Россию. Наблюдается у доктора. Слава богу, нынче маме лучше стало, кризис преодолен.
Завершу, пожалуй, свой рассказ об американском периоде. Учился я в частных школах и солидных университетах. Совмещал, кстати, учебу с тренировками, матчами. В России, в МГУ, учил русский, шлифовал особенности родного мне языка.
А там, за бугром, постигал азы бизнес-экономики. Это немного другая тема, не как здесь. В принципе, как уже сказал, старался учиться, играть в хоккей. Не случайно студенческие команды столь сильны в Америке и Канаде. Там приветствуется выбор: если что-то не получается в большом хоккее, можно и нужно попробовать силы в университетских коллективах. Многие мои тамошние знакомые, друзья так и поступили: играли в Гарварде, Принстоне, других местах.
Сто долларов за «мир»
Никогда не забуду о поколении игроков деда, в том числе его молодых коллегах по хоккею. Еще в детстве меня познакомили с легендарным Александром Павловичем Рагулиным, прекрасной семьей Кузькиных, многими другими замечательными мастерами. Общаюсь, к примеру, с потрясающим Владиславом Александровичем Третьяком, и не только с ним, разумеется.
