Только одна ночь - Дэвис Кира (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
Сталин, Мао, Мария Тюдор, Наполеон, Калигула… сколько раз они повторяли себе это, прежде чем начали преследовать ни в чем не повинных людей? Эти мужчины и женщины правили при помощи страха. Долгие годы, иногда десятилетия, они получали то, что хотели. Никто не решался указывать им на ошибки или провалы; таких просто стирали с газетных страниц, широкое обсуждение ставилось под запрет.
Но за спиной Марию Тюдор называли Кровавой Мэри. Вы можете запретить публичные выступления, но слухи и шепотки не запретишь. Такова цена правления, основанного на страхе.
Могу ли я позволить себе заплатить подобную цену? Хочу ли я провести свою жизнь, оправдывая разрушение чужих жизней?
– Нет, – говорю я вслух сама себе, этой ночи. – Уж лучше жить с унижениями. Уж лучше жить с последствиями.
Я сажусь в машину и уезжаю, щеки горят от стыда. Даже отъехав на несколько миль, я все еще слышу шепот бармена, его грубый смех, с которым он выдает посторонним мои интимные тайны.
Но на этот раз мне нет нужды стыдиться своей реакции.
На этот раз я достаточно сильна, чтобы жить с оскорблением.
Глава 14
На следующее утро я готова. Я знаю, что мистер Костин не собирается во всеуслышание заявлять о моем уходе, пока нет, но такие вещи распространяются, словно пожар. В конце концов, это не просто сплетни. Это повесть о падении ненавистной соперницы. И не важно, что я увольняюсь сама, история будет раскручена, как это обычно бывает. Будет добавлено драматизма; конец перепишут так, чтобы всем нравилось. Ей дали пинка под зад, и она ничего не смогла с этим поделать; мистер Дейд устал от нее, бросил ее на съедение волкам. Может, даже скажут, что я изменила Роберту с мистером Костином. Что приходила к нему в кабинет не поговорить, а сидела у него на коленях, ложилась на стол и раздвигала ноги, приглашая его к действиям. Может, поставят меня перед ним на колени. Она думала, что сможет вечно забираться наверх через постели, но на этот раз она предала не того мужчину.
Я улыбаюсь себе, стягивая волосы в тугой пучок. История совершила полный круг. Я смотрюсь в зеркало. Косметики нет. Роберту так больше нравится, но еще ему нравится, когда я хожу с распущенными волосами. С Дейвом было все наоборот. Он хотел, чтобы я зачесывала волосы, но пользовалась румянами.
Но подобрать волосы и отказаться от косметики… это как выйти на улицу без щита и забрала. Это просто новая я. Я уязвима, но достаточно сильна, чтобы признать это. Я хочу испытать на себе все последствия своих действий. Я хочу вновь преобразиться, создать себя заново, на этот раз руководствуясь исключительно своими желаниями.
Я этого хочу, но мне до чертиков страшно. Мне так и не удалось по-настоящему сделать страх своим любовником; самое большее, на что я была способна, – посмотреть ему в лицо.
Я вхожу в здание фирмы, готовая к потрясениям, насмешкам, к неприятному шепотку за спиной. Но атмосфера не изменилась. Все держатся индифферентно. Шептаться продолжают за закрытыми дверями, слишком тихо, слов не разобрать.
Когда я оказываюсь в офисе, Барбара напрягается.
– Он здесь, – говорит она.
Мне не надо спрашивать, кто такой «он». Я смотрю на закрытую дверь кабинета.
– Внутри? Ждет меня?
Она кивает, моргает, встает.
– Хотите, чтобы я принесла вам чего-нибудь? Кофе?
– Ты угощала его кофе?
– Да, эспрессо.
Я невольно улыбаюсь. Люди всегда боготворили луну. Я отказываюсь от кофе и от всего прочего и предлагаю ей сделать небольшой перерыв. Минут на пятнадцать… может, на полчаса; в общем, не торопиться. Она понимает меня с полуслова и уходит, пока я продолжаю пялиться на свою закрытую дверь.
Это мой кабинет. Я не должна нервничать, входя в него, и не важно, кто там внутри.
Но кабинету недолго оставаться моим, а внутри не просто «кто-то». Это ОН. Я чувствовала себя такой сильной, проснувшись сегодня утром. Я чувствовала себя сильной вчера вечером, когда отказалась наказывать бармена. Я чувствовала себя сильной, подавая заявление об уходе.
Но я так редко чувствовала себя сильной перед лицом Роберта. Так же трудно сказать ему «нет», отказаться от нашей связи.
– Это всего лишь луна, – шепчу я сама себе. Я кладу руку на ручку двери, делаю глубокий вдох и переступаю порог.
Он сидит перед моим столом, лицом к нему, смотрит на стеклянную стену. Он не поворачивается, но я знаю, что он ощущает мое присутствие, чует его…
Я закрываю за собой дверь.
– Ты уволилась.
Я осторожно продвигаюсь вперед, пока не оказываюсь в футе у него за спиной. Он по-прежнему не поворачивается.
– Я подала заявление.
– Давай обойдемся без эвфемизмов. Тебе они никогда особо не удавались. Ты отказалась от всего, от работы, от нас, абсолютно от всего, что имеет значение.
Я смеюсь. Ничего не могу с собой поделать. Я снова меняю положение, встаю перед ним, опираясь о свой стол.
– В мире очень много других важных вещей, Роберт.
– Ты должна сесть, – говорит он, не отрывая глаз от окна, – в свое кресло.
– Зачем?
– Потому что это твое кресло! – Он не кричит, но в голосе столько ярости, что я подпрыгиваю. Он отрывает взгляд от окна и смотрит на меня. – Это твой кабинет. Здесь твое место, пока ты не получишь другое, этажом выше, с новым троном и новой империей! Твое место здесь, твое место рядом со мной!
Я не отвечаю; голос изменяет мне.
Он встает, медленно, очень медленно; теперь между нами меньше четырех дюймов. Он берет мое личико в свои ладони и поднимает его.
– Твое место рядом со мной. – Гнев неожиданно сходит с него, уступив место усталости.
– Я тоже так думала, – спокойно произношу я, – пока ты не показал мне свой мир.
– Тебе не понравилось то, что ты увидела? – Он трясет головой. – Что-то я этого не замечал.
– О, это весьма соблазнительный мир. Ты можешь превращать фантазии в реальность. Тот бар, «Желание». – Я улыбаюсь и повторяю слово: – «Желание». Это как «Лабиринт Фавна» – своего рода сказка…
– Зато куда более интересная, чем диснеевские мультики для малышей, в которых хотел поселить тебя Дейв. – Он берет меня за руку и целует внутреннюю сторону запястья.
– Да, – говорю я, пытаясь сохранить фокус. – Вот только в этой сказке нет разницы между добром и злом. Ты просто загадываешь желание, и оно сбывается. Те, кто не играет по твоим правилам, вылетают из игры. Конечно, очень мило, когда ты сам загадываешь желания. Но это твой мир, Роберт, не мой.
Он отпускает мою руку; лицо его каменеет. Гнев, страсть, отчаяние и да – любовь, я вижу, как эта адская смесь разрывает его изнутри.
– Это может быть нашим миром. Вот чего я хочу, Кейси. Я хочу, чтобы мы правили бок о бок. Я хочу, чтобы исполнялись наши желания. Это вполне может случиться, просто дай мне время…
– О, Роберт, можно переписать историю, но нельзя переписать настоящее. Я ухожу от тебя и с этой работы не из-за силы, которой я не имею, а потому, что я не желаю править. Только не так.
– Значит, ты хочешь быть игроком в чужой игре? – взрывается он. – Хочешь, чтобы тебя растоптали? Все у тебя забрали?
Я кладу руку ему на грудь, прямо над сердцем.
– Я все думала, что нас связывает. Я никак не могла понять, почему нас так тянет друг к другу. Даже придумала для себя, что ты – луна, а я – океан, что мои приливы и отливы зависят от твоего притяжения.
Он улыбается, в первый раз за все время.
– Луна и океан, мне это нравится.
– Красивая метафора, – соглашаюсь я, – но, может, слишком незамысловатая. Думаю, я почувствовала в тебе родственную душу, которая тоже от чего-то бежит.
Он хмурит брови и отстраняется от меня.
– Я ни от чего не бегу, Кейси. Никогда не бежал.
– Роберт, ты убегаешь всю свою жизнь. И я тоже. Единственная разница в том, что я бежала от ошибок своей сестры, а ты – от ошибок родителей. Мы так усердно лезли из шкуры вон, чтобы не стать ими, что забыли, как быть самими собой.
