Новый Михаил (СИ) - Бабкин Владимир Викторович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗

ЧАСТЬ ПЕРВАЯ. БЕСКОНЕЧНЫЙ ДЕНЬ

ГЛАВА 1. ЛОГИСТИК ВРЕМЕНИ

Летающая машина с воем пронеслась в черном небе стреляя россыпью энергетических импульсов. Несколько бойцов перекатом ушли в развалины некогда величественного здания, спеша покинуть поле зрения инфракрасных сенсоров чудовищных боевых машин, под гусеницами которых перемалывались в пыль человеческие кости и черепа. Рядом с боевыми машинами двигались, напоминающие стальные скелеты, киборги сопровождения и методично обшаривали все возможные укрытия бойцов человеческого сопротивления…

Я зевнул.

Пришло мое время.

Время варить кофе.

Нащупав ступнями свои боевые тапки движусь от наполнившего квартиру грохотом «Терминатора» в сторону кухни обетованной.

Вот почему по ящику показывают всякую фигню? То дебильные мыльные оперы, то всякие разборки ментов с бандюками, то наглых профессиональных лгунов, которые жадно стреляя маслянистыми глазками, выражают обеспокоенность благом народным?

Давно минуло то время, когда у меня эти обмены словесным дерьмом вызывали хоть какой–то отклик в душе. А ведь было время, когда на закате Перестройки вся страна, не отрываясь от телевизоров, жадно впитывала словесные ветра всяких съездов митингов. Тогда и мне, молодому и наивному, казалось что вот, еще чуть–чуть, еще год–другой и будет… и наступит… Что конкретно наступит было не совсем понятно, но наступит непременно хорошее. Такое, чтобы хлеб был по шестнадцать копеек, а гамбургер… ну, пусть даже по рублю! Но чтоб непременно без очереди!

Невесело усмехнулся, наливая кофе из турки в чашку. Какой же глупый я был. Но ладно я, молодой и зеленый студент института, но остальные? Ведь сколько их было умудренных опытом жизни и мудростью прошедших лет? На глазах у всех группа начальничков, растащив страну на куски, с наслаждением начала ее рвать и продавать оптом.

Ладно, что уж вспоминать. Тем более что мне тогда было так мало нужно от жизни. Хорошая компания, частые турпоходы, звезды над головой и огонь костра, который отражается в глазах той самой…

И пусть «те самые» имели свойство меняться, пусть жизнь в «незалежной» становилась все хуже, пусть рубли превращались в купоны, а купоны в фантики… Пусть. Но это была такая счастливая пора! Это была молодость! Пора безумных мечтаний!

Хотя главной моей мальчишеской мечте — стать офицером и был вынесен приговор в виде заключения медкомиссии о непригодности, мне, глядя на мытарства моих более удачливых в этом вопросе одноклассников, начинало казаться, что может оно и к лучшему.

В конце концов выучившись я получил востребованную профессию и, даже в условиях всеобщего хаоса и безденежья, на управление международными транспортными потоками спрос был и у меня практически всегда имелся хлеб с маслом.

И вот сейчас, остепенившись, купив квартиру почти в центре Донецка (а Донецк сейчас, на минуточку, почти столица Украины), я все чаще замечаю тягу к чему–то несбыточному, далекому…

Может это возраст такой? Сорок лет все ж таки. Как там говорят — седина в бороду бес в ребро? Что ж, может оно и так. Борода есть и седина в ней имеется. А бес… Бес он, вероятно, у всех разный. Кому–то хочется ударить по бабам, кому–то хочется погреть пузо на всех курортах мира. А я вот себе байк хочу купить. Хороший. И примкнуть к какому–нибудь клубу байкеров. Такая вот брутальная мечта…

Надоело, видимо, управлять чужими транспортными потоками направляя их по выверенным логистическим схемам. Хочется самому. И именно так, не в автомобиле, а с ветром в лицо. Ночь. Луна. Дорога…

И в наушниках:

Да. Мечты. А кофе меж тем остыл, ешкин кот. Вот чего не люблю, так это остывшего кофе. Так что кухня ждет своего единственного хозяина. С тех пор, как развелся, особо женщин на кухню не водил даже на экскурсию. Зачем?

Оставив жене прежнюю квартиру, купил себе уютную двушку и сделал все «как для себя». Ничего лишнего, но все под рукой. Да и готовить я люблю. Но не в плане ежедневной унылой еды, а всякие вкусности типа борща, плова, солянки, мяса разного…

Поглядев на холодильник пришел к выводу, что открывать я его не буду. Во избежание…

Так что только кофе.

А может коньячку? Очень даже может быть. Почему бы и нет?

Бутылка ординарного «Арарата», лимон, сыр, копченая колбаска. Кресло. И… И любимая песня в колонках, какое без этого настроение?

При помощи пульта принуждаю грозного Шварца далее без звука мочить доблестных лохов из америкосовской полиции. На ноуте вывожу медиаплеер и врубаю:

Да. Как когда–то, в родном Мариуполе, ночью, да по Приморскому бульвару. Луна. Ветер. Слева море. Впереди виднеются огни порта.

Вот видимо чего–то не хватает все–таки. Романтизм в душе еще жив. Но не тот романтизм, когда закат над голубой лагуной. Совсем нет. Хочется чего–то иного. Захватывающего дух. Масштабного. Галактических битв, как в «Звездных королях». Да, вероятно, я так и остался в душе мальчишкой, который сбегал с уроков в поисках приключений на свою голову. А скорее всего налицо общая неудовлетворенность рутиной жизни. Рутиной прихода–ухода. Обеспечения доставки груза N из пункта А в пункт Б. Надоело все…

И Шварц надоел. Щелкаю каналы. Муть, муть, муть… Вот разве что. Какая–то историческая передача. На экране мелькают кадры с расхристанными революционными матросами, вот какие–то личности куда–то бегут, их сменяет демонстрация с транспарантами. Явно передача о Февральской революции. Но звук включать не буду. Не хочу. Надоел промыв мозгов. Что вы можете сказать о том времени? Вы что там были? Историю пишут победители, знаете–ли…

А вот если вспомнить семейные легенды, то одним из виновников того, что произошел весь этот балаган был якобы мой прадед. И был он, по семейному преданию, самим братом тогдашнего царя Николая — моим полным тезкой Михаилом Александровичем Романовым. Но, честно говоря, никогда я особо в это не верил, хотя сличая фотографии высокого худого старика в телогрейке и брата царя, можно было найти определенное сходство. Естественно с поправкой на возраст, бороду и телогрейку.

Взял с книжной полки семейный альбом, нашел фотографию прадеда Михаила. Да, есть что–то общее…

Так вот, если это действительно был он, то был Михаил Александрович жутким романтиком и верил во всякую чушь. И который, стараясь избежать гражданской войны, отказался от престола. Отказался и наивно думал, что если не будет высовываться, то его оставят в покое. Даже отказался от побега, хотя дело уже вовсю пахло керосином. Ждал. И дождался. Оставили его трое активистов в покое в лесу остывать, рядом с убитым секретарем Джонсоном. Ветками закидали. А прадед (если это, конечно, был он) не помер и наглым образом застонал, когда какие–то местные селяне ехали мимо. Ну, они его и подобрали. И секретаря Джонсона потом похоронили по тихому, а вот Михаил выжил. Но правда ранение в голову сказалось на его памяти. Амнезия в полный рост.

Поселяне, вероятно, о чем–то таком догадывались, но о своем найденыше не сообщили никому — ни красным, ни белым. Переправили его дальше в Сибирь и прожил он там много лет. Когда память постепенно вернулась, то удирать из СССР было уже поздно, а о судьбе своей жены и сына он так ничего и не узнал.