Новый Михаил (СИ) - Бабкин Владимир Викторович (книги бесплатно без онлайн .txt) 📗
— Почему, если не секрет?
Я хмыкнул.
— Да какой уж тут секрет… Стоит нам там появиться и дорога в расстрельный лес станет неизбежной. Нас, точнее меня, уже не выпустят из цепких лап революции.
— И что вы предлагаете? Сидеть и ждать?
Качаю головой.
— Нет. Это не выход. Возможно, этот вариант даже хуже, чем поездка в Питер. Там нас хотя бы возьмут под полный контроль. А вот если остаться здесь, то ни за что я поручиться не могу. Революционные матросы — они такие шалуны и затейники! Шлепнут нас в лесочке при попытке к бегству и все. Хотя могут шлепнуть и просто так, без всяких затей.
— Что вы такое говорите? — Джонсон был явно потрясен. — Как можно вот так просто взять и расстрелять? Без суда?
— К вашему сведению на улицах Питера сейчас убивают офицеров, полицейских и прочих представителей старого мира. И заметьте без всякого суда. Часто даже к стеночке не отводят, а стреляют прямо на месте. А вы говорите…
Пока Джонсон переваривал горькую правду жизни я пытался найти из этой правды выход. Итак, вариант с Питером отпал. Вариант с сидением в Гатчине отпал тоже. Ехать в Киев, к родне Михаила? Там евойная мама, которая мне прапрабабкой приходится. Но что это даст собственно? Насколько я помню историю, иностранные правительства не очень–то горели желанием видеть у себя всяких Романовых. И пришлось киевским Романовым сидеть в Крыму под охраной немцев. То, что им удалось в конце концов, с остатками имущества, отбыть в любимую ими Англию — это лишь каприз судьбы. Могли и не выехать. А что делали большевики с Романовыми я знаю в этом времени лучше кого бы то ни было.
Нет, Киев и Крым отпадают. Еще варианты? Уехать в глубинку — не вариант. Оставаться в России глупо и опасно. Двигать в Америку? В это время единственный путь — через Владивосток, а это месяц пути только туда. А я понятия не имею, что случится за это время. Двигать через Китай? Да нет, ерунда.
Значит путь на юг и восток отпадает. На север? Выехать через Мурманск или, как он там сейчас — Романов–на–Мурмане? Или через Ревель в Швецию? Не подходит. Просто не успею. Временное правительство наверняка объявит розыск…
Вот баляба! Я ж забыл совсем! Через три дня «братец» Николай отречется от власти в мою пользу! Да меня будут с собаками искать! Даже если я пришлю им телеграмму, что мол не готов принять, то это никого не устроит. Никто не согласится оставить такую мощную бомбу под свою власть без присмотра!
Значит все мои рассуждения полная ерунда! Сижу тут, умничаю, сущеглупый холоп!
Если я буду в одиночку метаться по стране в поисках пути свалить за бугор, то меня неприменно отловят и посадят под надзор. Сначала Временное правительство не даст выехать из страны, а затем большевики буквально не дадут жить.
Да и времени у меня дня три–четыре, не больше.
Значит нужно искать союзников в этом мире и именно сейчас. Но к кому обратиться? Кому интересен Великий Князь Михаил Александрович в ближайшие дни? Царю? Да он сам себя защитить не сможет. Тут полностью совпали интересы Временного правительства и генералитета…
СТОП!!!
Генералитет!!! Вот оно!
Я даже щелкнул пальцами, чем вызвал удивленный взгляд Джонсона. Но я не обратил на него никакого внимания.
Насколько я помню историю, начальник Генерального штаба генерал Алексеев, при организации заговора военных, ставил перед собой цель отстранить от власти конкретно Николая II, но сохранить монархию, как институт. Возможно, он хотел введения конституционной монархии, тут я не помню точно. Но это и не важно. Важно то, что для генерала Алексеева, я в Ставке представляю больший интерес, чем я где угодно. Ему моя персона нужна для торга о будущем мироустройстве с господами из Временного правительства. А его персона мне нужна ввиду того, что за его спиной стоит армия, то есть реальная сила. Значит у меня появляется шанс на некоторое время выйти из под удара мятежников. И что дальше? Дальше будем решать по мере поступления проблем.
— Послушайте, Николай Николаевич! Хочу задать вам два вопроса.
Джонсон вопросительно смотрит на меня.
— Скажите, вы дальше собираетесь ездить вместе со мной или наши пути здесь расходятся?
Мрачно оценив меня взглядом Джонсон изрек:
— Что бы вы там себе не думали, но у меня есть определенный инструкции относительно вас и поэтому я еду с вами. А куда вы собрались собственно?
Вот как — инструкции! Хорош гусь, нечего сказать. Интересно, а что там ему мой прадед наинструктировал? Судя по его мрачному виду — все, что угодно. Вплоть до физического устранения. Значит у меня еще одна проблема образовалась — собственный киллер–секретарь. И что я должен такого совершить, чтобы меня ликвидировали?
Однако отвечаю, как можно спокойнее.
— Я собираюсь ехать в Могилев.
— Зачем?
— В гости к генералу Алексееву. — И совершенно неожиданно добавляю. — Поговорим о спасении России.
Джонсон странно смотрит на меня и после минутной паузы произносит:
— Хорошо. Я свяжусь с полковником Знамеровским.
«Роюсь» в памяти прадеда и «вспоминаю», что Знамеровский — начальник Гатчинского железнодорожного узла.
Киваю и добавляю:
— Только, Николай Николаевич, прошу вас, давайте поедем в цивильном костюме. Генеральская форма сейчас далеко на самый лучший наряд.
Телеграмма военного министра генерала Беляева генералу Алексееву от 27 февраля N196
Принята: 27.02.1917 в 13 ч. 20 м.
Начавшиеся с утра в некоторых войсковых частях волнения твердо и энергично подавляются оставшимися верными своему долгу ротами и баталионами. Сейчас не удалось еще подавить бунт, но твердо уверен в скором наступлении спокойствия, для достижения коего принимаются беспощадные меры. Власти сохраняют полное спокойствие. 196. Беляев.
Мы с Джонсоном идем к поданному к подъезду автомобилю. Какие–то люди грузят в него чемоданы. Погодка на улице, как говорится — не май месяц. Хмурое небо и метет снег. Хмурые слуги. Хмурый Джонсон. В воздухе буквально разлито напряжение…
Внезапно слышу детский крик:
— Папа!
Резко оборачиваюсь и вижу, как на крыльце рвется из рук матери мальчик лет шести. Смотрю и понимаю, что это Георгий — сын моего прадеда, а мать мальчика, соответственно, его жена. Начинаю движение к крыльцу и слышу вдогонку тихий голос Джонсона:
— Мальчик не знает…
Киваю и бегу к дому. Георгий, наконец, вырывается из рук матери и прыгает мне на шею.
— Папка, почему ты со мной не попрощался?!
«Роюсь» в памяти прадеда и «вспоминаю», что с женой он попрощался и даже все ей рассказал, а вот сыну ничего говорить не стали.
— Спал ты, сынок, не хотел тебя будить.
Говорю это и ловлю страшный взгляд графини Брасовой. В глазах стоят слезы. Очевидно, она уже поняла, что мужа у нее больше нет…
Мне резко перехватило дыхание. Вот так, страшно, потерять мужа, который пытался спасти Россию. И видеть в его теле незнакомца из неизвестной дали. Кто я ей? Никто, вероятно. Не муж, любимый и родной, а какой–то чужак, который убил ее мужа своим появлением. Пусть и невольным, но все же, все же…
Пытаясь сохранить самообладание, наклоняюсь и целую мальчика в лоб.
— Будь хорошим сыном! Ты теперь в доме главный мужчина…
Сказал и понял, что сморозил глупость. Наталья Сергеевна Брасова вдруг всхлипнула и, схватив сына на руки, побежала вглубь дома.
С тяжелым сердцем я смотрел им вслед. Мой прадед, фактически пожертвовал жизнью, пожертвовал любовью, семьей ради своей страны. А я… Я бегу из страны. Куда? Под какими пальмами я смогу забыть взгляды сына и любимой своего прадеда? И кто я буду после этого?..
Телеграмма военного министра генерала Беляева генералу Алексееву от 27 февраля N197
Принята: 27.02.1917 в 19 ч. 35 м.
Положение в Петрограде становится весьма серьезным. Военный мятеж немногими оставшимися верными долгу частями погасить пока не удается; напротив того, многие части постепенно присоединяются к мятежникам. Начались пожары, бороться с ними нет средств. Необходимо спешное прибытие действительно надежных частей, притом в достаточном количестве, для одновременных действий в различных частях города. 197. Беляев.
