Рейд БТ (СИ) - Мохов Игорь (бесплатная библиотека электронных книг txt) 📗

Мохов Игорь Витальевич

Рейд Бт

— Приказываю, проследовать до населенного пункта Энск и обеспечить подвоз горючего к назначенному времени.

— Есть.

Правая рука к козырьку фуражки, четкий разворот через левое плечо и прыжок на гулкую броню машины. Так всё это выглядело в довоенном фильме "Танкисты". И, совсем по-другому выглядело в конце сентября 1941 года.

Серый осенний дождь мелкой моросью поливал полуоблетевший лесок. Капли дождя срывались с редких оставшихся листьев и шлепались на мокро блестящую броню нескольких танков, застывших недалеко от опушки. Тонкий запах лесной прели перебивался запахом развороченной земли, бензиновым выхлопом и едкой вонью подгоревших фрикционных накладок. Люди в темных комбинезонах растягивали тяжелый сырой брезент над ямой возле старого выворотня, кто-то уже пытался развести костерок из наломанных веток — но получалось плохо. Один танк раскорячился на краю промоины, зависнув левой гусеницей над краем подмыва. Крышка трансмиссионного отделения была откинута и две пары ног в грязных сапогах торчали наружу. Ещё один человек, в сбитом на затылок танкошлеме, пытался оттереть перепачканные руки грязной тряпкой, но только размазывал грязь.

— Ну, что там?

Майор в кожаном реглане только махнул рукой на попытку лейтенанта Паничкина отдать честь.

— Не тянись, не на плацу. Что с машиной?

Паничкин судорожно помял в руках грязную тряпку, не зная, что с ней делать, и в итоге положил её на крыло танка.

— Тормозная лента бортового фрикциона сгорела, товарищ командир.

— Отремонтировать можно?

— Есть последняя запасная. Через час сделаем.

Майор окинул взглядом машину, печально взиравшую на мир одной целой фарой. Толстый слой рыжей глины заляпал всю ходовую часть, борта и даже жирными потеками отметился на башне танка. Один брызговик смятым комом железа нависал над гусеницей, второй отсутствовал вообще. В мирное время, да за такое состояние вверенной техники — впаял бы он лейтенанту строгий выговор, чтобы не позорил честь их отдельной танковой бригады. Да вот только где оно, то мирное время, и где она, та бригада. Семь танков, командирская "эмка", два грузовика ЗиС-5, да заезженный топливозаправщик на базе ЗиС-6 — вот и всё что осталось от грозной боевой силы. Трактор пришлось бросить после поломки два дня назад. Реммастерская сгорела во время авианалета ещё раньше.

— Слушай сюда, лейтенант. Машину сдашь лейтенанту Скворцову. Возьмешь "двойку".

— Товарищ майор, за что?! Почему с машины снимаете?

— А что, "двойка" не танк?

— Да ведь у неё и снарядов то нет, и двигатель чуть живой!

— Отставить жалобы! Вы бы ещё слезу пустили!

Паничкин вздохнул и ссутулился. Ну да, "двойка" — это танк. Танк БТ-2, последняя учебная машина бригады. Что с того, что двигатель и трансмиссия основательно заезжены неопытными механиками-водителями в ходе учебной езды. А снарядов к 37-мм пушке не было даже на окружном складе. Пулемет же пришлось переставить на машину комвзвода, взамен поврежденного в бою. Но танк взводного, всё равно, был подбит на следующий день, и сгорел. Так что всю огневую мощь машины составляли пяток снарядов из старых запасов и "Наган" командира танка.

Майор открыл планшетку и, чертыхнувшись, шагнул к развесистой ели. Под густой кроной не так мочило, но и тусклый свет с трудом освещал развернутый лист карты.

— Смотри лейтенант, сейчас мы — здесь.

Толстый палец уткнулся в точку на карте.

— Топлива в баках танков осталось на пару километров, не более. Двухдневный марш оставил бригаду без горючки. Сегодня нас немцы не найдут — погода нелетная. Но если не найти топлива к завтрашнему утру, то днем остатки бригады немцы возьмут голыми руками. А у меня приказ — выйти к Смоленской дороге.

Командир не стал добавлять, что приказ, привезенный мотоциклистом из штаба два дня назад, мог давно устареть в неразберихе отступления. Но связи не было, и приходилось выполнять последнее распоряжение, надеясь что обстановка не изменилась очень сильно, и они не лезут прямо к немцам в пасть.

— Ты ведь местный?

— Да, товарищ командир. Моя деревня недалеко отсюда.

— Значит, местность знаешь. А в поселке Ивантеево бывал?

— У меня там дядя жил. И трое двоюродных братьев.

— Значит, дорогу найдешь. Так вот, слушай приказ: возьмешь "двойку" и топливозаправщик. За ночь, твоя задача, добраться до Ивантеево: неделей раньше там размещался склад ГСМ. Найди топливо, где хочешь, но найди. К утру ты должен вернуться. Иначе — наше дело труба.

— Товарищ командир, а можно я на своем танке пойду?

Майор раздраженно щелкнул пряжкой закрываемой планшетки:

— Солярки для наших БТ-7М не осталось вообще. А для "двойки" и ЗиСа сейчас сливают бензин с других грузовиков и "эмки". И вот ещё что: на большак не суйся, можешь нарваться на немецкий передовой дозор. Двигайся по параллельным грунтовкам. Так надежнее. Ты местный, объезды должен знать.

— Так ведь завязнуть можем, товарищ командир. Дождь уже неделю льет.

— Ничего. "Тазик" — трёхосный, должен пройти везде. Немцы, же, если здесь и есть, в сторону от дороги не полезут. Водителем на "двойку" пойдет старшина Скрипчук, он эту машину как свои пять пальцев знает. И вообще, лейтенант, приказ Вы получили!

— Разрешите выполнять, товарищ майор?

— Выполняйте!

К своему новому танку лейтенант Степан Паничкин подходил с легкой опаской. Старшину Скрипчука, за острый язык, побаивались все молодые лейтенанты бригады. Старшина занимал в бригаде должность инструктора по вождению танка, и, несмотря на разницу в званиях, молодым командирам иногда доводилось выслушать оценку своих способностей по вождению вверенной им техники, а также, развернутую характеристику физических и умственных недостатков. И Степан ещё не забыл, какой разнос учинил ему старшина, не выходя, впрочем, за рамки воинской субординации, когда Степан посадил танк на учебной трассе в жидкой грязи. Нотации старшины, тогда, пришлось выслушивать без малого час, пока не подошел тягач. Ибо покинуть застрявшую машину было невозможно — она погрузилась в грязь по самые надкрылки. Эта история приобрела в бригаде название "дрейфа на льдине", а лейтенант получил почетное прозвище "Папанин".

На счастье Степана, возле машины был только её прежний хозяин, лейтенант Мишка Скворцов, для своих — просто, Скворец. С откровенно довольным видом он увязывал свой объемистый вещмешок.

— Здорово, Степан. Принимай машину. Техника — зверь!

— Привет, Михаил. Тебе хорошо — боевую машину дают. А мне это старье спихнули.

— Ничего, навоюешься ещё. Зато водитель у тебя будет — первый класс. С "пилой" на петлицах!

— Хоть ты, Скворец, не подкалывай. И без тебя тошно.

— Ничего, сработаетесь. Так, Степан, давай к делу. Сейчас в баках половинная заправка бензина. Майор приказал, чтобы я машину тебе уже заправленной передал, так что, всё что дали — мы уже в баки залили. Снарядов в наличии шесть штук, два бронебойных и четыре осколочных. Пулемета в наличии нет. Водитель сейчас подойдет. Кстати, а тебя, куда на ней посылают?

— "Бочку" сопровождать, на склады. С топливом плохо.

Мишка посерьезнел.

— Да, горючки в бригаде мало осталось. Сейчас видел, последнюю бочку солярки по машинам разделили. Ладно, пойду я. Вон, твой механик-водитель уже идет.

Скворцов подхватил вещмешок и пошлёпал под дождем в сторону бывшей Степановой машины.

Паничкин вздохнул и повернулся в сторону подходящего Скрипчука.

Приятно сидеть в теплом доме, возле протопленной печи, с интересной книгой и наблюдать за каплями дождя, стекающими по оконным стеклам. Дождь барабанит по крыше и от этого стука становится ещё уютнее, ведь сырость и холод отделены от тебя надежной преградой. Совсем другие ощущения, когда единственной защитой от льющейся сверху влаги является шинель и промасленный танкошлем. Конечно, можно бы, спуститься в башню и закрыть башенный люк. Но, тогда, поле зрения сократится до узких полосок смотровых щелей, а чистый, хотя и холодный, воздух сменится угаром перегоревшего топлива и жженых дисков фрикциона. И нужно терпеть холод, крепче держаться замерзшими руками за крышку люка и до рези в глазах вглядываться в заросшие колеи грунтовой дороги.