Афганский рубеж 2 (СИ) - Дорин Михаил (читаем полную версию книг бесплатно .txt, .fb2) 📗
— Как после марш-броска, — выдохнула Галя.
Когда ж она его бегала? Час тряпкой поработала и уже на ногах не стоит.
— Не доиграли мы с тобой…
— Да ну, эти твои игры! Не знаю, что тебя в них возбуждает. Я устала только от роли уборщицы, — махнула рукой Галя и пошла в коридор.
Через минуту дверь хлопнула, возвестив об уходе гостьи. Думаю, что она больше не придёт. Возможно, найдёт себе другого парня «для встреч». Но уж точно никогда не будет в ролевые игры больше играть.
Наутро я облачился в парадную форму и вышел на улицу. Построение полка было назначено на 8.30. Для этого даже запланировали полёты в ночную смену сегодня. Неужели, из-за меня одного?
Пока шёл по улице, ловил на себе изучающие взгляды.
— Ты смотри! Красавец, Сашка! — сказала сидящая на скамье женщина.
— Ага! И медаль есть, — поддерживала её другая.
Галина Петровна поприветствовала меня с порога Военторга и попросила обязательно зайти к ней после построения.
— Сашка, я ж не знала, что ты орденоносец! Конфеток насыплю тебе, — махала мне Петровна, утирая платком слезу.
— Это медаль. Зайду обязательно.
— Внучку поможешь с докладом о литературе? — крикнула она мне вдогонку.
— Обязательно.
Кажется, я начинаю понимать, что такого в Саше Клюковкине находят женщины. Он всем помогал. Там починит, здесь подскажет, тут придержит. Плюс симпатичный и ласковый с девушками.
А вот на военную службу его не хватало. Не был он прилежным офицером. Отсюда и неудачи в полётах.
Через 15 минут я стоял в строю своего нового подразделения. В моей эскадрилье Ми-24 ещё совсем мало народа. Помимо комэска и начальника штаба, только я, два командира звена, три лётчика-оператора и несколько лейтенантов, прибывших с ускоренного выпуска. Думал, что их пришлют ближе к осени, но они уже стоят со мной в строю.
— Сань, медаль «За отвагу» за что получил? — спросил у меня командир одного из звеньев.
— В Панджшере операция была.
— Молодцом. Высокая награда. А сейчас какую дадут? — спросил он.
— Хорьков не сказал.
— Эх, везёт вам. Батыров вон и вовсе Героя получил. Может тоже напроситься в Афган?
— Из-за наград? — удивился я.
— Ну да. Ничего ж сложного там нет, верно?
— Абсолютно. Убить только могут, — ответил я.
Командир звена удивлённо посмотрел на меня. Будто я его пугаю и специально отговариваю ехать.
— В бой сильно рвёшься? Обычно в цинке таких привозят домой. Зато орден дадут. Сто процентов говорю тебе! — добавил к моим словам комэска.
Грубовато с его стороны, но смысл правильный. От войны не бегут, на неё и не просятся. Это изречение, к сожалению, очень часто забывают.
На плацу появился Хорьков и член Военного Совета Доманин. После доклада и приветствия, два полковника поднялись на трибуну.
— Товарищи, исполнение интернационального долга — наша общая обязанность, — начал говорить Доманин.
В своей речи он вспомнил и подвиги в Великую Отечественную, и уже новых героев, которые отметились в Афганистане. Упомянул и Батырова.
— Своим примером старший лейтенант Батыров показывает правильность борьбы за коммунистические идеалы. Важность помощи афганскому народу неоспорима, — продолжил Доманин вещать с трибуны.
Когда дело подошло к окончанию речи, член Военного Совета объявил о начале награждения.
На центр вынесли стол, где были разложены красные и серые коробочки. Похоже, не только меня будут награждать. Мой новый комэска шепнул мне, что несколько человек из инженерно-технического состава приехали домой вчера вечером в отпуск. Вот им и вручат здесь награды.
Доманин и Хорьков спустились с трибуны. Замполит полка достал папку и подошёл к микрофону.
— Указом президиума Верховного Совета СССР, за самоотверженные действия и мужество, проявленные при исполнении интернационального долга на территории Демократической Республики Афганистан, наградить лейтенанта Клюковкина Александра Александровича орденом Красной Звезды, — громко объявил замполит.
Я вышел из строя и направился для получения награды. Строевым шагом подошёл к Доманину и доложил согласно Уставу.
— Поздравляю, товарищ Клюковкин. Рад, что мы в Вас не ошиблись. Вы настоящий пример того, как человек служит Родине, — пожал мне руку член Военного Совета.
Доманин протянул мне открытую красную коробочку, в которой и лежал орден.
В груди слегка всё сжалось. Одно дело видеть этот орден на картинках и памятниках. Совсем другое — получать его за заслуги. Орден Красной Звезды представлял собой пятиконечную звезду рубиново-красного цвета. В середине ордена помещён щит с изображением фигуры красноармейца.
Хорьков стоял рядом с кривым лицом. Не очень он рад подобному поощрению в мою сторону. Рукопожатия я не ждал от него.
Только я собрался вытянуться в струнку, как меня остановил Доманин.
— Погодите, Клюковкин. Иван Николаевич вам ещё руку не пожал.
Как тут передёрнуло Хорькова, надо было снимать на камеру.
— Поздравляю, — сквозь зубы произнёс полковник.
Нехотя, но Иван Николаевич протянул мне руку.
— Служу Советскому Союзу! — ответил я.
Глава 6
Торжественное построение закончилось только через полчаса. Доманин не мог не произнести красивую речь. В ней он и призвал всех служить и работать на благо Родины. Будто до сегодняшнего дня мы это делали ради себя любимых.
— И готовимся! Враг не дремлет. Он уже рядом. Нельзя допустить создания проимпериалистического плацдарма военной агрессии на южных границах Советского Союза… — продолжал вещать с трибуны член Военного Совета.
Меня мотивировать было не нужно. Для себя я обозначил принципы ещё в прошлой жизни. Раз я принял присягу на верность Родине, то буду нести этот крест до конца.
Да, в данную минуту моя страна зовётся Советский Союз, а мой реципиент присягал на верность народу этой страны. Я же не отделяю от России ни одну из республик. Это всё русский мир.
Как только закончил говорить Доманин, я закончил размышлять о присяге. Ко мне подошли сослуживцы и поздравили с награждением. Многие удивлялись, что меня поощрили. Кто-то даже признался, что подумал о моём увольнении с сегодняшнего дня. Не все ещё привыкли, что Клюковкина могут поощрить, а не наказать.
Я пообщался с техниками и инженерами, которых сегодня тоже награждали. Интересно было вспомнить жаркие дни в Баграме. Хоть и не всегда они были приятные.
Работа у технического состава на аэродроме адская. Порой сам видел, как парни валились с ног от усталости. Что уж говорить — мы довольно часто помогали им готовить вертолёт к повторному вылету, поскольку надо было быстрее лететь на задачу. Люди в горах ждать не будут. Им нужны и боеприпасы, и еда, и вода. А кто, кроме нас это всё доставит?
— Саш, нам сказали, что ты на «крокодилы» пересаживаешься? — спросил у меня один из техников, натирающий платком свою медаль «За боевые заслуги».
— Да. Повышение! — улыбнулся я и гордо задрал голову вверх.
— Ты ж смотри, там в кабине Батырова не будет. Помогать некому, — заметил другой.
— Я и сам прекрасно летаю. Могу с собой в кабину взять, если не боитесь.
— Нет-нет-нет! То, как вы с Батыров летали в Афгане, никаких нервов не хватит. Я вообще удивлялся, как после стольких передряг и попаданий вы умудрялись до аэродрома долетать. Там не фюзеляж, а дуршлаг! — продолжал удивляться один из техников.
Похоже, у всех сложилось мнение, что всю работу в кабине выполнял Димон. Ничего в этом страшного нет. Зато никто не подумает, что у Батырова есть проблемы, а значит, и под сомнение не поставят награждение его звездой Героя Советского Союза.
— Лейтенант Клюковкин, ко мне! — услышал я зов Хорькова, который стоял рядом со служебным УАЗаом Доманина.
Я спокойно подошёл и доложился, как велит мне Устав. Замполит Доманин обрадовался моему появлению.
— Иван Николаевич, а что у лейтенанта теперь за должность? Вы же продвигаете по службе офицеров, выполнявших интернациональный долг?
