Лесной фронт. Дилогия (СИ) - Замковой Алексей Владимирович (лучшие бесплатные книги txt) 📗
— Вижу! — Я всматривался в клубы пыли, показавшиеся на горизонте.
Значит, не ошибся! Немцы действительно поехали по этой дороге. Остается надеяться, что я не устроил ловушку, в которую попадусь сам, что я не привел себя и ребят к гибели. Карабин вдруг стал скользким. Я вытер враз вспотевшие ладони. Взгляд не отрывался от растущего облака, предвещавшего скорое начало грозы. Вскоре среди клубов пыли стала видна точка. Спустя пару минут уже возможно было ее разглядеть — мотоцикл. Хорошо, что я слегка подправил взрыватель! За мотоциклом, метрах в четырехстах, следовали два грузовика. Работа предстоит нелегкая.
Я даже затаил дыхание, когда разведка немцев, стрекоча мотором, пронеслась мимо. Пусть за шумом мотора никто и не услышал бы, но я ничего не мог с собой поделать. Вжимаясь лицом в землю и надеясь, что наша маскировка сработает как надо, я слушал, как звук мотора удаляется. Выглянуть из своей норы я сумел, только когда мотоцикл, по моим прикидкам, уже достиг села. Как там Шпажкин? Ох, не подвел бы! Последнее, что нам надо, — чтобы в спину ударил пулемет, ствол которого, как я заметил, смотрел в небо из коляски.
— Ждем! — прошептал я. Себе или ребятам? Машины все приближались. — Ждем!
Грузовики, идущие на расстоянии около двадцати метров один от другого, начали спускаться с холма. Неспешно так… немцы и не подозревают, что им здесь приготовлен теплый прием. Слава богу, их разведчики то ли не заметили, то ли не придали значения пятну на дороге, под которым скрывается наш фугас. Первый грузовик, взревев мотором, принялся взбираться на холм, на гребне которого мы лежали.
— Ждем! — шепчу я.
Ребята затаились за своими кустами, как мыши, когда в амбар заглянул кот. Соленая капля пота попала в глаз, и я отчаянно заморгал — поднять руку, чтобы вытереть лоб, не рискнул. Грузовик преодолел уже половину подъема. Рука, сжимавшая веревку, подрагивала от напряжения. Только бы все сработало!
— Ждем…
Перевалив за гребень, грузовик, волоча за собой пыльный шлейф, победоносно взрыкнул. Вот тень его накрыла мину. Капот… Еще несколько оборотов колес… Я резко дернул веревку, когда, по моим подсчетам, фугас оказался прямо под кузовом авто. Яркий, несмотря на солнечный свет, огненный шар расцвел под грузовиком. По ушам ударил грохот взрыва.
— Огонь! — заорал я, вскидывая карабин. — Селиванов, поглядывай за другим!
Грузовик, подпрыгнувший от взрыва, съехал в глубокую промоину и накренился, удобно обратившись к нам тентом. Я посылал в серую, пропыленную ткань пулю за пулей. Выстрел! Передернуть затвор! Выстрел… Клац! Я недоуменно уставился на оружие. Открыл затвор — пусто. Рука сама схватила одну из загодя разложенных на земле обойм. С треском патроны погрузились в магазин. Звякнул, закрываясь, затвор. Выстрел…
— Командир, немцы! — Я глянул на Селиванова.
Боец ожесточенно стреляет куда-то в сторону… Ах да! Я совсем забыл о втором грузовике! Мимо просвистела пуля, заставив меня вжаться в землю. Чуть повернувшись в своем окопчике, я перенес огонь на новую угрозу. Вторая машина остановилась посреди склона. Ее пассажиры — около десятка фигурок в фельдграу — рассыпались и залегли, отстреливаясь. В прицел попал высунувшийся из травы шлем. Бах! Пуля с визгом рикошетит и улетает неведомо куда. Шлем исчез. Пусть я попал вскользь, но надеюсь, что контузия гаду обеспечена! Передернуть затвор. Выстрел…
Нас прижало хорошо. Повезло хоть, что взрывом да последующим обстрелом немцы, ехавшие в подорвавшемся грузовике, похоже, были уничтожены либо контужены так, что продолжать бой были не в состоянии. Зато те, которые успели рассыпаться по склону, залегли так, что выковырять их из укрытий стало практически невозможно. Соотношение сил совсем не в нашу пользу. А ведь время шло. Патроны у нас не бесконечные, да еще и вскоре к немцам может подойти подкрепление — стрельба, что мы устроили, слышна, должно быть, на всю округу. И ведь не отойти! Только побежишь — немцы тут же на спину бросятся.
— Что будем делать, командир? — Симонов уже не палит, едва успевая передергивать затвор. Боец аккуратно целится, хотя, судя по плотности огня, направленного против нас, пули все равно идут мимо. — Скоро патроны закончатся.
— Беречь патроны! — крикнул я. Остается надеяться, что эти бусурмане, засевшие внизу, не поймут моих слов.
Не отвлекаясь больше, я вожу стволом карабина из стороны в сторону, выцеливая очередного противника. Передо мной лежат лишь две обоймы — всего десять патронов. С горечью я бросил взгляд на пустые планки, щедро рассыпанные по земле… А если пошарить в грузовике, который мы взорвали? Может, разжиться оружием и патронами у немцев? Я принялся обдумывать эту идею, размышляя, как бы провернуть это, не попав под огонь.
— Командир…
— Шпажкин, ты где должен быть? — Боец, отправленный следить за тылом, резво ползет прямо ко мне.
— Отходите, командир! — Он залег у моей ячейки и чуть высунулся, пытаясь рассмотреть происходящее внизу. Тут же пулей срезало ветку над его головой.
— Ты что! — Я прижал Шпажкина к земле. — Что в Сенном?
— В порядке все. — Боец принялся отплевываться от набившегося в рот мусора. — Мы… мотоциклистов уничтожили. Ребята сняли с мотоцикла пулемет. — Он махнул в сторону села. — Вон там, у сарая, залегли. Они прикроют. Успеете до деревьев добежать.
Я задумался. Предложение мне не очень нравится, ведь придется пробежать две сотни метров по открытому пространству. Не успеем мы проделать и половину пути, как немцы перевалят через гребень. Пусть у нас есть пулемет, но ведь они могут залечь у самого гребня — фиг их достанешь там!
— Что с жителями? — спросил я, скорее чтобы потянуть время.
— Почти все ушли.
— Почти?
— Несколько человек остались, — пояснил Денис. — Старики. Отказались уходить. Не силой же их тащить.
Я выстрелил в неосторожно высунувшегося немца. Вроде попал — ганс вскинулся и исчез в зарослях травы.
— Надо было силой. После этого, — я кивнул в сторону немцев, — они озвереют.
— Что уж теперь… — пробормотал Шпажкин. — Нам уходить надо!
— Селиванов, Симонов! — крикнул я. — Что с патронами?
— Паршиво с патронами, командир! — откликнулся Селиванов.
— Денис, а у тебя?
— Патронов тридцать.
— Значит, ты пока остаешься. Прикроешь, пока мы будем отходить. С тобой остается Денисенко. Не давайте немцам высунуться. Патронов не жалейте. Я крикну, когда можно отходить будет. — Дождавшись согласного кивка, я крикнул: — Отходим! Денисенко, остаешься со Шпажкиным! Отходить будете по сигналу!
Мы начали отползать в направлении Сенного. Сзади защелкали винтовки бойцов, прикрывающих наш отход. Ох, надеюсь, не получится с ребятами как в прошлый раз! Как с Филиппом и Семеном… Удалившись от гребня примерно на десяток метров, я поднялся и, пригибаясь, побежал к селу. Вот уже всего сотня метров до ближайшего забора. Пятьдесят метров… Сзади ухнул взрыв. Что?!! Я обернулся. Неужели парней забросали гранатами? Немцы подобрались так близко? Нет! От сердца отлегло — никаких следов взрыва на гребне не видно. Взгляд зацепился за движение — Селиванов махнул рукой. Новый взрыв. Откуда у него гранаты? Хотя можно только порадоваться.
— Стой! — крикнул я. — Прикрываем наших!
Бойцы, бегущие рядом, тут же попадали.
— Отходите! — изо всех сил заорал я. — Отходите!
Сквозь стебли травы я увидел, как отползает Шпажкин.
Выстрелив еще пару раз, за ним последовал Денисенко.
— Быстрее!
Ребята уже бегут что есть духу. Сзади застрекотал пулемет. Я обернулся — мерцающее пламя, посылающее очереди в сторону немцев, трепещет в чердачном окошке ближайшей хаты. Из-за края холма показалась маленькая фигурка и, взмахнув руками, снова исчезла. Припав к прицелу, я принялся искать и себе цель. Минута — и снова вокруг засвистели пули. Гораздо реже, чем раньше, но, как по мне, и одной много. Какое-то движение… Я выстрелил. Попал или нет? Краем глаза заметил, как упал Денис. Неужели в него попали? Чуть приподнявшись, увидел, что Шпажкин резво ползет к нам. Жив!
