И аз воздам - Шопперт Андрей Готлибович (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗

Второй раз понятно – убийство Павла, который договорился с Наполеоном о совместном походе в Индию. Зная с высоты двадцать первого века все трудности такого похода, можно честно признаться, что не дошел бы, скорее всего, до Индии ни один человек. Все плохо там, и с климатом, и с продовольствием, так еще ведь хотели идти через Среднюю Азию, а не через Кавказ. То есть нужно было лезть через Памир. Это не переход Суворова через Альпы. Там в три раза выше горы и в сотни раз больше расстояние. Но это ладно. Никто ведь никуда теперь не пойдет. Теперь будет союз с Англией, Австрией, Пруссией, ну, и куча стран поменьше. И всем Наполеон наваляет в реальной истории. Тут поглядеть нужно, стоит ли вмешиваться. Хотя… вот уже вмешался, и как там дальше пойдет теперь – пока неизвестно.

Был и третий раз, когда Пален круто судьбу страны изменит. Пестель, как он сам напишет в мемуарах, был учеником Палена. Был его другом. Много раз приезжал к тому в поместье Гросс-Экау в Курляндии и совета спрашивал. Можно сказать, что декабристов тоже Пален породил. Напугал Николая, и последовали тридцать лет реакции.

Ну, да бог с ним, теперь с Пестелем точно не замутят очередной переворот, Пестеля после войны и пристрелить можно. Та еще сволочь. Бог с ними, пора пообщаться с наглом обделавшимся. О, англичанка опять гадит.

– Где деньги, Зин? – снял повязку, удерживающую кляп, с лица посла Брехт.

Событие шестнадцатое

Жадные. Все великобританцы жадные. А самый жадный – сэр Аллейн Фицгерберт. Пришлось еще один пальчик обстругать, чтобы узнать, где в доме деньги лежат. Хитрый и жадный был посол. Сразу взял и выдал местоположение саквояжа с деньгами. Оказался тайничок прямо в этой комнате, даже не тайничок, а просто подальше убраны деньги. На буфете стояла коробка из-под шляпы, а там в ней вместо шляпы русские рубли, пачки ассигнаций, купюры разные, но сторублевых не было. В сумме в коробке было около пятидесяти тысяч. Если бы там хотя бы пара пачек фунтов или стерлингов лежало, то Петр Христианович бы поверил, что вот все, что дали дипломату на Даунинг-стрит, все честно и выдал. Однако в коробке английских блеклых некрасивых бумажек не было, ни одной.

– Уважаемый, а где лежат пятнадцатифунтовые банкноты? – Брехт в той жизни был нумизматом, да и то не очень ушибленным на всю голову, за раритетами ценой в миллионы рублей не гонялся, понимая, что нет у него таких денег. Бонистика, то есть коллекционирование бон – бумажных денег, вообще его не интересовала, но как-то, составляя каталог наличествующих у него монет Соединенного королевства Великобритании и Ирландии, [8] наткнулся на продажу бон и удивился неразумности наглов. Существуют билеты в пятнадцать, тридцать, сорок фунтов. Не проще ли это набирать червонцами или пятерками?

Потому и спросил сейчас посла, захотелось, прямо край, подержать в руках пятнадцатифунтовую банкноту.

– Нет.

– Охо-хо, дорогой Аллейн, а я ведь хотел уже домой идти. Нет, вас бы развязывать не стал. А то вы выбежите голышом на улицу, помощь там звать или ругаться нам в спину, и простынете. Пневмонию заполучите, и все, пишите письма. Оставил бы связанным вас, уважаемый сэр, утром люди придут и отвяжут, а теперь что? Теперь придется вам еще один палец отчекрыжить. Сема, – подозвал Брехт переодевшегося во фрак дезертира. Немирович с Данченко, оба бы закричали: «Не верю». Так не шел фрак к бородатой роже Семы.

Семен подошел с окровавленным тесаком. Нагл зажмурился, но тайну «золотого ключика» не выдал. И только когда Семен срезал с мизинца часть кожи, заорал и пообещал пойти на сотрудничество. И опять обманул, прикинулся, что сознание потерял, облили вином из бутылки, что стояла на столе. Не подействовало, пришлось опять пускать в дело тесак. Закричал и стал угрожать. Даже обстрелом Санкт-Петербурга английским флотом.

– Дурашка, тебя же не Александр Павлович грабит, а обычные каторжники. Зачем стрелять по союзнику. Наполеон ведь тогда на Индию точно нападет, а Россия после обстрела ему поможет, так что говори, где деньги лежат, и мы пойдем.

После очередного скобления мизинца сказал. Оказывается, за печкой в стене есть тайник, поленницей прикрытый. Разобрал Сема дровишки, открыл дверцу и вытащил на свет колеблющийся догорающих уже свечей саквояж. Тяжеленный. Открыли, а там опять нет пятнадцатифунтовых бумажек. Там золото лежит. Петр Христианович осмотрел находку. Да, это мечта любого нумизмата. Монеты были разного достоинства и разных годов выпуска. Прямо готовая коллекция. В основном были небольшие монетки весом около восьми граммов – гинеи. Но островками блескучими выделялись и монеты большущие в пять гиней. Были и в две гинеи. И даже совсем маленькие монетки в половину гинеи попадались. Монета в пять гиней – просто монстр. Сорок с лишним граммов и почти сорок миллиметров в диаметре. Прямо ощущаешь, что золото в руках держишь.

– Уважаемый товарищ посол, прошу прощения за мой английский, давно не практиковался, – еле оторвался от созерцания коллекции Брехт. – Но я спросил не где лежат ваши гинеи, а где лежат пятнадцатифунтовые банкноты. Согласен, гинея больше пятнадцати фунтов, все же давайте вернемся к этой купюре.

– А-а-а, – начал истерить сэр Фицгерберт, – пришлось оплеуху выделить товарищу послу.

– Дорогой барон, где чемодан с ассигнациями? – напомнил о себе Петр Христианович.

– А-а-а.

– Золотой ты мой человек, ну скажи, где деньги, и мы уйдем. А так не уйдем. У тебя еще, вон, сколько пальцев целых. А еще на ногах. У баронов же растут пальцы на ногах? А, дак вон же они. Чего это вы босой расхаживаете. Весна еще, прохладно, застудитесь. Ну, начнем с мизинца, а то без большого пальца, говорят, ходить очень тяжело. Пока вестибулярный аппарат привыкнет, падать будешь.

– А-а… О-о… Я скажу, скажу. – Барон опять обмочился, а Сема только задел клинком за мизинец на ноге.

– Внимательно.

– У охраны под кроватью есть в полу люк, там деньги.

Н-да, вот это были ДЕНЬГИ. Два мешка бумажных денег великобританских. Были и знаменитые купюры в пятнадцать фунтов, а были и в триста фунтов. Если учесть, что фунт стерлингов – это шесть рублей, то одна бумажка эта стоит почти две тысячи рублей. А это отличный конь или кобыла. Или чуть не деревня из десятка домов. А в мешке в сумме на целую волость денег. Удачно зашли. Опять собрались наглы покупать высшую знать Петербурга, чтобы добиться подписания этой проклятой конвенции. Ну, может, и надо на английские деньги с Наполеоном повоевать. Ничем он не лучше наглов, даже хуже в разы. Те разделяют и властвуют, а этот собрался объединять Европу, а это смерть для России, при ее современной отсталости технической. Лучше вялотекущая война с Англией, чем война на истощение со всей Европой, а то, что Наполеон после победы над Англией навалится на Россию, даже и сомневаться не стоит. У него наполеонов комплекс. Хочет всем миром управлять с маленьким своим ростом и еще, должно быть, кое-чем, в человеке все должно быть пропорционально.

Событие семнадцатое

Осталось самое неприятное. Осталось… Не самоцель же деньги. А какая цель? Цель – стравить самых злейших врагов России. Двух самых-самых-самых. Вот нет и не будет в настоящем и будущем у России более постоянных и злобных врагов. А потому будет правильно, если получится их стравить. Один враг лишь самую малость ослабнет, несоизмеримы силы, а вот второй может этого стравливания не пережить. Да даже если это будет сделано руками России на их деньги. А рядом еще и Пруссия, без всякого сомнения, эта шавка Моська тоже решит куснуть пусть не слона, так свинью, которую сильные мира сего решат забить.