И аз воздам - Шопперт Андрей Готлибович (читаем книги онлайн бесплатно полностью .txt, .fb2) 📗

Ну, неприятная работа. Не графская. Нужная.

Брехт подошел сзади к послу и, схватив за слипшиеся завитушки левой рукой, прижал голову Аллейна к спинке трона. А второй рукой сунул острие кортика в ухо. Адмирал Синявин порадуется в раю, его кортиком уничтожен один из врагов России, сильный и коварный враг. В раю не встретятся, в ад все наглы попадают или просто сдыхают. Не Брехт придумал, президент сказал.

– Всё, Сема, здесь закончили, забираем эти сумки и уходим. Ты иди вперед, тех двоих в прихожей убейте, я сейчас соберу бумаги на столе и догоню тебя. – Петр Христианович сунул Тугоухому в руки саквояж с золотыми гинеями и коробку из-под шляпы с российскими деньгами. Сам подошел к столу и стал сгребать в мешок с бумажными фунтами со стола документы и карты, а кинув последнюю бумагу в мешок, понял, что он дурак круглый. Сферический конь в вакууме. Дебил и баран. Ну, и далее по списку. Нужно было у посла еще спросить про тайник с секретными бумагами. Ну, и на старуху бывает проруха. А чем он не старик? Восемь десятков годков за спиной.

Брехт оглядел комнату, мало ли вон глянет сейчас, а на глаза ему попадется дверка в стене с секретными документами. Нет, картины висели, Брехт заглянул под них, нет, обычные стены. Всё, нужно уходить. Петр Христианович положил на колени убитого посла заранее заготовленную записку и пошел к выходу.

Дезертиры уже стояли у двери, поджидали. Свечу погасили, и только лампа Аладдина на подоконнике по-прежнему желто-оранжевым огоньком чуть рассеивала мрак. Уникальная вещь. Забрать? Нет, вещь заметная, еще выйдут на него полицейские. Эта клептомания до добра не доведет.

– Пошли, – граф открыл дверь и осмотрел колодец двора. Тишина.

Карета была на месте, и опера вокруг нее не стояли. И тут тишина. Залезли, тронулись, а Брехт все ждал, что сейчас свистки полицейских трелью соловьиной разольются, выстрелы забахают, потом крики со всех сторон: «Ату, вон они, держи воров». А не криков, ни свистков. Тишина, только шум воды в канале.

Глава 7

Событие восемнадцатое

– Господин конт! Господин конт! – потряс Брехта за плечо вечный ливрейный Гюстав. За такие побудки не один раз Валериан его, должно быть, в нокдаун посылал. Выжил и опять нарывается. Витгенштейн поздоровше Зубова будет и обучен ко всему прочему удары в нужные места наносить. Рисковый парень этот Гюстав. Или глупый.

– Чего опять? – не отстанет ведь, Брехт стащил с головы одеяло, прохладно утром, пороть этого Гюстава некому, опять печи вовремя не затопили. – Ох, вы тут добалуетесь, ох, вы доиздеваетесь, пока я вас всех голыми в Неве не утоплю.

– Ваше сиятельство, прибыл курьер из дворца от государыни Марии Федоровны, она приглашает вас на утреннее чаепитие в Зимний дворец в десять утра. – Ни разу не испугался Гюстав, вон как припечатал.

Пришлось графу резко вскочить и начать действовать.

– Умываться, бриться, одеваться… и кофею принеси. И…

– Я бы посоветовал вам, ваше сиятельство, поспешить. Время девять часов, – наверное, со злорадной улыбкой в спину картавил на французском проклятый Гюстав в министерской, шитой золотом ливрее.

– Так поторопись и распорядись насчет кареты.

– Ваших людей пытаются поднять на ноги. Пьяны-с. Разброд и шатания. – Последнее – не точный перевод с галльского наречия.

– Гюстав, меньше разговоров, больше дела, опоздаю, сам лично на конюшне запорю.

– Кофе готов, месье конт, таз с водой теплой в туалете.

– Молодец, купи огурец. – Ох, опять предстоит экзекуция со сцарапыванием щетины опасной бритвой, как ее ни точи, а до «шика» или «жиллетта» ей не дорасти никогда. Щетину надо сперва отпарить, потом долго намыливать несколько раз, чтобы размягчить волосы, и только потом приступать к бри… Да один черт к экзекуции – сцарапыванию.

Пришлось из-за нехватки времени просто намылить один раз и, кривясь и охая, сцарапать с себя щетину, хорошо хоть вчера брился, и потому наросло не больно бохато.

Когда на улицу, одетый в голубой ментик Мариупольского полка, выскочил, то карету только запрягали. Сонные и помятые Ивашки натыкались друг на друга. А Сема Тугоухий вообще стоял сам по себе и скармливал краюху хлеба кореннику. Нет, нужно съезжать от Зубова и дисциплину во вверенных частях налаживать. Куда только? Купить свой дом в Питере? Теперь денег хватит. Только не сегодня-завтра его в Москву к полку отправят, а там еще и помогать Константину нужно будет к коронации готовиться, не до дисциплины в рядах дезертиров будет. Там целый полк таких же лоботрясов, выпивох и сонь.

Вообще, все плохо в этом времени с часами, даже луковицы, что в кармане жилетки носят, еще не лишку, а жилеток так на Руси-матушке и вовсе пару штук, да и то на наглах. Они ее пока из шелка всякого шьют и под фраком носят, наши пока английскую моду не спешат перенимать. Консерваторы.

Успели. На Дворцовую площадь приехали, Брехт там карету бросил и поспешил ко входу. На часах поручик семеновец полюбопытствовал, куда это господин генерал бегом несется.

– Приглашен государыней императрицей Марией Федоровной на чаепитие к десяти утра, – выдохнул Петр Христианович.

– Васильев, проводи их сиятельство на второй этаж в покои государыни, – отдал приказ старший караула поручик, и солдатик пошагал к лестнице, даже не оглядываясь на Витгенштейна. А где «есть», «слушаюсь», «так точно», «следуйте за мной, ваше превосходительство»? Эх, мало Павел пожил, не успела дисциплина в гвардии организоваться.

Мария Федоровна была одна. Брехт думал, что попадет на семейный завтрак, маленький Колька Палкин, принцессы Мария, Екатерина, Анна, а может, и мелкий Мишутка. Нет, не попал в сей цветник. Тет-а-тетный завтрак. Странно.

Государыня встретила его стоя и выглядела плохо, лицо набелили и нарумянили, но следы слез остались. Или это уже новые поверх на-текли?

– Что с вами, ваше величество? – поклонился граф. – Что-то случилось?

Мария Федоровна тряхнула головой, видимо, мрачные мысли из головы пытаясь вытрясти.

– Вчера из Вены пришла весть, что Александра Павловна умерла после тяжелых родов, как и ее дочь новорожденная.

Н-да! А интересно, зачем тогда она его позвала, горем поделиться? Ничего про старшую дочь Павла Брехт не помнил, а из воспоминаний Витгенштейна можно было выудить только, что ее выдали замуж за эрцгерцога Иосифа – венгерского палантина и брата императора Франца. Что-то там с политикой. Союз с Австрией укрепить?

– Заразу, небось, акушер занес. Они там, в европах, все неряхи и грязнули. Перед тем как операции всякие делать, нужно хоть руки спиртом обработать.

Мария Федоровна как-то поникла от слов графа, и ее повело. Пришлось Петру Христиановичу ее поймать и к себе прижать. Императрица совсем обмякла и повисла у Брехта на руках. Тот соображал, что же делать: закричать, позвать на помощь, или это она специально, разбери этих женщин, тем более цариц. Решил рискнуть. Петр Христианович чуть присел, подхватил женщину под колени и легко приподнял, понес к стоящей у стены оттоманке. Красивая, в смысле золотой парчой обтянута. Укладывая Марию Федоровну на нее, Брехт наклонился над императрицей, и в это время та открыла глаза и чмокнула его в ухо. Твою налево! Только не это. Нет, женщина была красива и лет не много, точно Витгенштейн не знал, но что-то около сорока, если Александру сейчас двадцать четыре, а ее совсем девочкой за Павла выдали.

Граф хотел высвободиться, но Мария Федоровна притянула его голову к себе и впилась губами солеными в его губы. Блин блинский, если сейчас сюда кто войдет, то его Александр нахрен на Камчатку закатает, вулканы описывать.

Событие девятнадцатое