Аналогичный мир (СИ) - Зубачева Татьяна Николаевна (читать бесплатно книги без сокращений TXT) 📗

— Брехня! — отмахнулся Эркин, но тут же напрягся, прикусил губу. — Нет, постой. Если так приказали, то могли. Я о таком тоже слышал. Собирают спальников или даже одного, и приказывают, и потом подсаживают. Но потом таких убивали. За боль белому, а уж за смерть-то…

— А! Так это и в лагере. Ткнут тебя одного в барак к кримам, они тебя уделают так, что только номер и будет виден. Ну, ни фига себе закручено. Стравили нас намертво. Мы, значит, друг друга сами мордуем вусмерть, а они…

— А им работы меньше. У нас они так элов и джи стравили, работяг на спальников, рабов на отработочных, всех на лагерников. У вас свои…

— Точно, — Андрей ещё раз попробовал лезвие пальцем и, подобрав ветку, коротким взмахом наискось перерезал её. Снова оглядел нож и через костёр кинул Эркину так, что тот поймал его на лету. — Держи. Теперь нормально. Такая, значит, система.

Эркин кивнул. Защёлкнул нож и спрятал в карман. Усмехнулся.

— Знаешь, мне сон как-то приснился. Что мы с тобой в распределителе в одной камере оказались. На поединке. Знаешь, что это?

— А то! Ну, и кто победил?

— Проснулся я. Больно страшно стало.

— Да-а, — Андрей поёжился, передёрнул плечами как от озноба. — Как это нас пронесло? Пришиб ты бы меня.

— Как сказать, — пожал плечами Эркин. — Никогда я во сне не кричал, а тут… И вот увидел я это. А днём Белая Смерть объявилась.

— Сон в руку говорят, — засмеялся Андрей. — А так, в самом деле… Встретились мы в самый раз. Не в распределителе, и не тогда… у костра ночью… Пронесло. Мать бы сказала: судьба.

— Судьба, — повторил Эркин. И засмеялся.

— Ты чего?

— На небо посмотри.

— А ни фига! Полночи осталось.

— А четверти не хочешь? Одеяла заложили, как спать будем?

— В первый раз что ли. Спина к спине. Не замёрзнем. — Андрей зевнул. — Затрепались мы. Напоследок.

— Мг.

Они легли, прижавшись спинами. Андрей как всегда на левом боку, правая нога полусогнута, чтобы голенище с ножом было под рукой. Эркин обхватил себя за плечи, пряча грудь и лицо под скрещёнными руками, и тоже слегка подтянул ноги, прикрывая коленями живот. В ночь перед кочёвкой, когда всё увязано, чтобы утром не барахтаться впопыхах, приходится греться собственным теплом. Но и ночи сейчас не холодные. Только вот роса под утро… Но зато не проспишь. Роса разбудит.

— Недели на две языки привязывать, — вздохнул Эркин.

— Может, и обойдётся.

— Может, ты ему и номер свой покажешь?

— Сначала ты причиндалы свои выставишь.

Они говорили сонными, затихающими голосами.

ТЕТРАДЬ ТРИНАДЦАТАЯ

Фредди их встретил на перегоне. Услышав в утреннем тумане мычание, стук и щёлканье копыт, пересвистывание парней, он громко окликнул их и поскакал навстречу.

— Здорово, парни!

— Доброе утро, сэр, — откликнулся из тумана Эркин.

— А Эндрю где?

— Сзади, сэр. Подпирает.

Голос Эркина вежлив, но без малейших признаков радушия. Он был хмур и насторожен. Ко всему прочему, ему ещё перед самым утром, когда просыпаешься, вспомнился вчерашний разговор и пришла в голову мысль, от которой он едва не заорал в голос.

Женя ведь русская, «условно» белая, а Алиса вообще «недоказанная», и, значит, если что… их сразу… Как Андрееву мать. И все его надежды на то, что в случае чего, свора им одним натешится, а их не тронет, это так… блажь рабская!

Он сумел сдержать рвущийся наружу крик, даже не дёрнулся, чтобы не потревожить Андрея. Только сразу взмокли волосы от выступившего холодного пота и бешено заколотилось сердце. Он заставил себя ещё подремать, и утро шло своим чередом, но страшное чувство опасности уже не отпускало его. Андрей заметил, конечно, что с ним не то что-то, но ни о чём не спросил. А он об этом ни с кем, даже с Андреем говорить не мог. И тут ещё этот беляк чёртов. Припёрся.

Эркин покосился на Фредди, на аккуратный вьюк позади седла. Одеяло, припасы. Точно, значит, поселится с ними. За стадом следи, за этими из резервации следи, да ещё теперь на этого оглядывайся. Даже руганью душу не отведёшь. «Да, сэр», — и глаза книзу. Больше тебе ничего не положено. Ох, забыл. Надо ещё Андрею сказать, чтоб не загибал по-лагерному. Чёрт его, этого беляка, знает, может и догадаться. И как они не сообразили. А теперь не посигналишь. Вон он торчит, как…

Недружелюбие Эркина не удивило Фредди. И маска вежливости не могла его обмануть. Ох, и каша заварилась. Джонни сказал, что индеец ездил вчера к резервации. За границу не вылез, но стоял долго. Может, и перемигнулся с кем. А может, и договорился. Лица его Джонни не видел, а перекликнуться там — пустяк, горло драть не надо. Если он сговорился, то конец. Эндрю против напарника не пойдёт. Им и дальше вместе работать. Правда, индеец обещал драться за стадо. Только краснокожему на слово верить… им белого обмануть — доблесть и от своих уважение. Хотя на этого мало похоже, чтобы словами кидался.

Солнце поднялось, туман рассеивался. Бычки рассыпались и неспешно брели по блестящему от росы лугу.

— Андрей! — позвал Эркин. — Давай вьючных, на стоянку сгоняю, — и обернулся к Фредди. — Давайте и ваше, сэр. Это ведь ваши вещи, сэр?

— Держи, — Фредди быстро отвязал вьюк.

Эркин взвесил его на руке и наскоро прикрепил к своему седлу. Свистом подозвал Огонька и Резеду. Резеда заупрямилась, и он вытянул её лассо по спине. Андрей подскакал помочь, и он успел быстрым шёпотом бросить.

— По-лагерному не загибай, — и ускакал.

Андрей крикнул ему вслед.

— Ага, ладно! — и чтоб Фредди не подумал чего, добавил. — Ты его перелей и подогрей хоть!

— Ладно-о-о! — донеслось издалека.

— А что, сегодня он в лагере? — небрежно спросил Фредди.

Андрей покосился на него и нехотя ответил.

— Да мы оба каждый день.

— Не держите очередь? — удивился Фредди.

— А зачем? — ответно удивился Андрей. — Что мы, считаться этим будем? Кто может, тот и кашеварит.

Фредди прикусил губу. Знал же, что третьим к ним не войдёшь. О чём-то индеец предупредил Эндрю. Устроил цирк с упрямой кобылой, тот подскакал и всё…

Андрей отъехал на свой конец стада, не подпуская бычков к кустам. Не слыша привычного пересвистывания, те беспокоились, и Андрей то и дело пускал Бобби по кругу, сбивая стадо.

Фредди зло жевал сигарету. Ему оставляли охрану. Эндрю словно не замечал его, покрикивая на бычков. Хотя, встречаясь глазами, улыбался, но и улыбка была другой, отчуждённой.

Прискакал Эркин, засвистел издали.

— Быстро управился! — крикнул Андрей.

— Варево я поставил.

— Всего-то? Оно ж до вечера, — смешно огорчился Андрей.

— Успеешь налопаться, — отмахнулся Эркин.

— Как там?

— Пока тихо. Шебуршатся у себя.

Фредди слушал, не вмешиваясь, но на последних фразах не выдержал.

— Ты что, в резервацию гонял?

— Зачем, сэр? — пожал плечами Эркин. — На стоянке дерево, оттуда всё видно, сэр.

Так, уже легче. Но… но парни работают так споро и слаженно, что втиснуться к ним сложно, а просто болтаться рядом… в Аризоне за такое могли и врезать самое малое плетью. Его терпят как… как чужака, которого нельзя шугануть. Хреново. Когда дойдёт до дела, это может сильно помешать. Но и спешить нельзя.

Когда бычки напились и улеглись на дневку, Эркин достал тряпку с лепёшками и флягу.

— Всё равно, не готово ещё. Чем мотаться, лучше здесь, — вежливо объяснил Андрей.

Фредди кивнул. Отпустив коней, они сели в тени. Эркин развернул тряпку, достал из кармана кружку и поставил её перед Фредди. А на его недоумённый взгляд спокойно сказал.

— Она чистая, сэр.

— Чего одна-то? — глухо спросил Фредди.

— Мы из горла пьём, сэр, — по-прежнему спокойно объяснил Эркин. — Я вам первому налью, сэр.

И он уже наклонил было флягу, но Фредди быстро перехватил его руку, сжал запястье.

— Слушай ты… хватит. Убирай, пока я тебе не врезал.

Эркин поднял на него глаза. В них не было ни насмешки, ни вызова. Только бесконечная усталость.