Расплата за предыдущую жизнь (СИ) - Косенков Евгений Николаевич (книги онлайн без регистрации TXT) 📗
Солнце почти скрылось за горизонтом. Видимость в темноте значительно снизилась, но лучше узнать, кто там, чем всю ночь ждать неизвестно чего и трястись.
Тюляпин, как ни старался ступать тихо, а шуму производил достаточно. Он осторожно раздвинул кусты, просунул голову и обомлел. Прямо на него, в полуметре от его лица оказалось чудище с рогами и громко сопело. Волосы на голове подняли пилотку. Крик потонул в волне порождённого страха. Винтовка выпала из ослабевших рук. Ноги задрожали, подогнулись, и он упал на спину. Кусты затрещали под напором огромного тела чудища. Тюляпин зажмурился. Шершавый тёплый язык коснулся его лба.
— Чего валяешься? — раздался голос Андрейки. — Корова, как корова.
Тюляпин открыл глаза. Хоть и света было мало, но теперь он разглядел. Действительно, корова. Обыкновенная корова. Он сел, руки ещё подрагивали, на лбу выступивший пот.
Андрейка взял корову за оборванную верёвку и повёл за собой.
— Вот и повечеряем молоком, — ласково поглаживая бурёнку, буркнул Андрейка. — Дай котелок, сцежу молоко, а то не доена уже вторые сутки.
Тюляпин больше слышал, чем видел, как в котелок брызгают струи парного молока. Он, если бы был один, наверное, и не смог подоить. А мальчишка вон легко управляется, даже в темноте. И корова стоит смирно, ногой не дрыгнет.
— Пей, — в руках Тюляпина оказался тёплый котелок. — Всё выпивай. Ещё есть.
Вкус парного молока напомнил деревню, сухонькую старушку, его бабушку, которая ловко управлялась с двумя коровами, сбивала масло, делала сметану. У неё времени светлого времени хватало на всё. В доме прибраться, огород прополоть, скотину обиходить, пирогов напечь и ещё столько всего, что маленький Аркаша завидовал её работоспособности.
— Чего опять застыл?
— Бабку свою вспомнил, — вяло ответил Тюляпин и протянул ему пустой котелок. — Жаль такую животину бросать.
— Зачем бросать? С собой возьмём.
— Куда с собой?
— Тута в стороне есть домик Митрича, пасечника. Он с весны там живёт. Вот к нему и завернём, отдадим бурёнку.
Место для ночлега Андрейка выбрал недалеко от знаменательной встречи с коровой. Сон накрыл Тюляпина моментально, как только голова коснулась травяной «подушки».
В этот раз ночь подарила давно забытые пожелтевшие фотографии отца и матери, переломившиеся в нескольких местах, порою с оторванными уголками. Подростком он часто перебирал их с любопытством и трепетом, а потом, в старших классах началась другая жизнь, и семейные фотографии ушли на дальний план, как впрочем, и желание стать профессиональным фотографом. В итоге — пиджак с наградами отца и матери стал его сомнительной славой. Что же пошло не так? Последний раз он дарил цветы матери, когда окончил школу. И… всё. Даже иногда забывал с днём рождения поздравить. То как разговаривал с ней последние лет десять, вообще заставило Тюляпина покраснеть прямо во сне. А она всегда называла его — Аркаша, и никак не иначе. Словно не было различных детских шалостей, грубого поведения и оскорбительных выражений. Он всегда для неё остался Аркашей…
Тюляпин проснулся от того, что плакал. В глазах действительно стояли слёзы. Утро только занималось. Где-то на юго-востоке слышалась канонада.
— Бой идёт. Сражаются наши, — будто прочитал мысли Тюляпина Андрейка. — Может там наши немцев остановили? Что командир решил, Аркадий? К своим будем пробиваться или в тылу воевать будем?
— Ничего пока не говорил. Разведаем, что где и как, вот тогда он решение и примет. Скорее всего, все вместе решение примем.
Тюляпин посмотрел на Андрейку.
— Ты чё, не спал что ли?
— Не стал тебя будить. Услышал сквозь сон голоса. Непонятно было, на каком языке разговаривали. Проснулся вот, а уснуть не сумел. Люди ушли как раз в сторону моста. А я сидел и думал, стоит нам туда соваться или нет. Если засекут, уйти будет проблемно. Болота, а проходов по нему нет. Остаётся только сама дорога, как ловушка.
— Если у моста засекут? Тогда проблема?
— Да. От моста километра три по сторонам топь, — глубоко вздохнул Андрейка.
— К мосту не пойдём. Эт только отряд на смерть гнать. Пошли к твоему Митричу. Гостинец отдохнул.
Андрейка согласно кивнул, закинул автомат за спину, пошептался с коровой и двинулся в сторону заимки Митрича.
— Ничего пока не говорил. Разведаем, что где и как, вот тогда он решение и примет. Скорее всего, все вместе решение примем.
Тюляпин посмотрел на Андрейку.
— Ты чё, не спал что ли?
— Не стал тебя будить. Услышал сквозь сон голоса. Непонятно было, на каком языке разговаривали. Проснулся вот, а уснуть не сумел. Люди ушли как раз в сторону моста. А я сидел и думал, стоит нам туда соваться или нет. Если засекут, уйти будет проблемно. Болота, а проходов по нему нет. Остаётся только сама дорога, как ловушка.
— Если у моста засекут? Тогда проблема?
— Да. От моста километра три по сторонам топь, — глубоко вздохнул Андрейка.
— К мосту не пойдём. Эт только отряд на смерть гнать. Пошли к твоему Митричу. Гостинец отдохнул.
Андрейка согласно кивнул, закинул автомат за спину, пошептался с коровой и двинулся в сторону пасеки Митрича. Тюляпин обвёл взглядом лес и двинулся следом. Теперь громче всех шла корова.
Пасека вытянулась своеобразным языком в стороне от болот на широком пригорке, словно раздвинув лес в обе стороны. Разноцветные ульи вытянулись вдоль языка по три в ряд. И всё жужжало, летало, тихо, мирно, будто и не было войны.
Они вышли к центру пасеки, где бродил между ульев небольшого роста старик в широкополой шляпе, в одежде, напоминающий балахон, длинная седая до пояса борода и никакой защиты от пчёл.
Андрейка остановил Тюляпина, который хотел выйти на пасеку.
— Никого же нет! Дед один. Это и так видно, — отмахнулся было тот, но остановился от слов мальчика.
— Пчёлы покусают, я тебя здесь оставлю.
Тюляпин почесал затылок. Не доверять мальчишке не было никакого резона.
Старик заметил их и подошёл.
— Наконец-то хоть кто-то пришёл, — заговорил он. — Жду, всё жду, а никто за мёдом не идёт. Мёд в этом году душистый ароматный. Доброго вам здравечка. Андрейка, подрос, подрос. Совсем взрослый стал. Идёмте в дом.
И он пошёл вдоль кромки леса. Тюляпин недоумённо посмотрел на Андрейку. Тот пожал плечами.
— Митрич, похоже, не знает, что война началась.
Так вместе с коровой они и дошли до дома. Небольшой, бревенчатый. Внутри одна комната со столом, двумя лавками, печью и кроватью в углу.
Митрич засуетился. Приготовил чай с травками, налил каждому по плошке мёда.
— А вы чего с коровой по лесам шастаете?
— Не наша корова. В лесу нашли. Два дня не доена была.
— Потерялась значит, — голос старика звучал добродушно и казался сказочным. По крайней мере, так казалось Тюляпину.
— Митрич, тут такое дело, — начал Андрейка.
— Ешьте медок, опосля о делах поговорим, — махнул рукой старик.
— За мёдом никто не придёт.
— Как так никто не придёт? Председатель обещал, что к концу месяца пришлёт подводу…
— Ваше село сожжено, как и соседнее, вместе со всем жителями.
Глаза Митрича стальными круглыми от удивления.
— Война началась.
Старик посмотрел на Тюляпина, словно желая подтверждения или опровержения страшных слов.
Тюляпин только кивнул в ответ.
— Вот оно как, — бухнулся на лавку Митрич. — Я старый дурак и не понял, что громыхает вдали. Думал, гроза стороной прошла несколько раз. Немец, небось, пришёл?
— Немец, — поддакнул Андрейка.
— Теперь всё понятно. И оружие, и форма, и не появление односельчан. Вот как бывает. Пережил всех сразу. Но точно ли всех сожгли?
— Может кто и убёг, а кого постреляли. Но села точно больше нет. Как и жителей.
Они замолчали. Каждый думал о своём. Митрич качал головой, не в силах поверить в сказанное, Андрейка уплетал мёд, Тюляпин прихлёбывал невероятно ароматный чай без всяких ароматических добавок.
— Когда?
— Двадцать второго июня.
