Вперед в прошлое 3 (СИ) - Ратманов Денис (книги хорошего качества .TXT, .FB2) 📗
— Ладно, нарекаю тебя скворцом! — Я торжественно вручил Юрке сачок, приготовил ящики: для целых абрикосов и для битых.
— Ура!
С ловкостью кота Каюк вскарабкался на дерево и принялся ловить плоды сачком. Я решил его немного замотивировать:
— Хочешь перейти на зарплату? — спросил я.
Каюк так и замер с вытянутой рукой, опустил сачок, посмотрел сверху.
— Не понял…
— Ты ж работаешь, помогаешь. Справедливо, если будешь получать зарплату. Бабушка тебе платит по пятьсот рублей время от времени, а если — каждый день?
Юрка присвистнул.
— Было бы круто!
— Значит, с сегодняшнего дня…
Каюк разразился матом, но я успел схватить абрикос, летящий мне прямо в лицо. Поймал не только плод, но и недовольный взгляд Боцмана, который приготовился наслаждаться вкусом.
Пока мы занимались, бабушка и мама накрывали на стол, бегали туда-сюда, резвые и довольные. Вскоре приехали Наташка с Борисом, подошли к нам и сменили меня, я тоже полез на дерево.
— Мистер Гнусь есть? — спросил Борис.
До меня сразу дошло, что он имеет в виду двоюродного братца Андрюшу. Вот на ком я проверю способности! Хуже ему точно не будет.
— Скоро приедет.
Только я проговорил, появилась оранжевая «жулька» Толика. На втором сиденье угадывалась тетя Ира, есть ли с ними Андрей, было непонятно.
— Слезаем, — скомандовал я Каюку.
Неужели и такое простое мое желание я ему навязываю, и надо быть осторожнее с высказываниями? Но невозможно ж себя контролировать постоянно.
— Мистер Гнусь едет, — сказа я своим, и Борька набычился, сжал кулаки.
Наташка тоже напряглась. Мы с Каюком принялись выносить ящики. «Жулька» припарковалась, вышла тетя Ира, кивнула нам и рванула к матери и сестре.
Андрей тоже приехал. Всем своим видом делая нам одолжение, он вылез из машины.
— Привет, барыги!
— А ты чего сзади, как школьник? — парировал я.
— Ага, ездишь, где катаются наши ящики, — фыркнула Наташка.
— Эт не ваши ящики, а бабкины.
— Человек-летучая мышь, женщина-кошка и вот он, человек-ящик, — сострил Борис.
Вот и настало время проверить суггесторные способности.
— Андрей, — проговорил я, прямо глядя ему в глаза, — давай ты вообще не будешь замечать нас? А если вдруг заметишь, обратишься на «вы» к любому из нас.
Андрюша запрокинул голову и заржал.
— С хера ли? Ты нормальный ваще?
Сработало? Похоже нет.
— Андрюша, — попробовал я иначе, — вон, видишь, Боцман. Вот иди над ним доминируй.
— Чего-о-о? — прищурился он.
— Видел, как собачка собачку, даже если они оба кобели?
Наташка засмеялась, Борис не понял. Я продолжил:
— Если собака хочет показать, что она главная, она хватает другую собаку за холку и совершает фрикции. То есть возвратно-поступательные движения. Типа я твой труба шатал. Так вот, ты нихрена не главный, общаться мы с тобой не хотим, пошел вон!
Андрей налился дурной кровью, уши его заалели ломтиками помидоров. Он набрал в рот воздух и собрался обрушить на нас все свое презрение, но из кухни вышел Толик, и братец просто показал мне кулак, я кивнул.
Мы с Толиком погрузили ящики и, пока женщины готовили еду, поехали на вокзал, прихватив Каюка, который отпросился на море, чтобы не терпеть Андрюшу. Причем я сел на переднее сиденье и показал средний палец наблюдающему за нами кузену. Всю дорогу, где-то полчаса, я думал о суггестии. Все-таки показалось? Но совпадений слишком много, чтобы сбрасывать способности со счетов. Вспомнилось, что и отмороженному Русе я тоже приказывал обходить меня десятой дорогой.
Или у способности, как в компьютерных игрушках, есть откат: ее снова можно применить, когда пройдет определенное время, а пока — хоть убейся?
А может, она действует не на всех? Это было бы логично, потому что иначе я получаю сумасшедшее преимущество, и у обычных людей нет шансов.
Как это выяснить и проверить? В игрушке хоть текст-подсказка есть, а тут тычешься, как слепой щенок.
Если есть откат, лучше пока отложить попытки и не мучиться неведением, а позже проверить способность на человеке, которому корректировка точно пойдет на пользу.
Благодаря раздумьям время пролетело незаметно, вместе с Толиком и Каюком мы оттащили товар на перрон, было около тридцати килограммов абрикосов, я расплатился с проводниками, сунул Толику семьсот рублей за извоз — он брать не хотел, пришлось настоять. И если туда он ехал надутым, то на обратном пути повеселел.
Леха Каналья угодил в больницу — ремонт «Победы» откладывается, так что знакомых водителей надо прикармливать и беречь.
Ну все, начало равноправного сотрудничества с родственниками положено. Мы уже более-менее сработались, и, если Андрюша совсем попутает берега, и я его заломаю на радость брату и сестре, вбить клин между мной и Толиком он не сможет. Да и постесняется признаться, что мелочь пучеглазая его одолела и унизила. А заодно я проверю, научил ли это тело хоть чему-то за полтора месяца. По идее должен, на тренировках уже выживаю и подтянуться могу пять раз, а в той жизни в этом возрасте болтался, как свиная тушка на крюке. Как все-таки податлив растущий организм! Чтобы достичь таких результатов в зрелом возрасте, качаться нужно около года.
К бабушке мы приехал в полшестого.
Все было, как несколько недель назад, когда моя идея заработать стартовый капитал на фруктах не нашла понимания. Так же из распахнутых окон лилась современная русская попса: «Зина, Зина Зина продавец из магазина» — доносился женский смех, вот только Толик приехал недавно, потому не пахло шашлыками на весь двор.
Когда мы с ним вошли в зал, взрослые сидели на диване и рассматривали семейный альбом, бабушка что-то рассказывала командирским тоном. Наташка и Борис с похоронным видом присутствовали тут же. Я поискал взглядом Андрея и не нашел его. Ага, значит, он на улице, и брат с сестрой боятся выходить.
Толик потер руки и занял свое место во главе. На столе стояли напитки, тарелки и овощи. Мама и Ирина пошли за горячим, вернулись вместе с Андреем, который зыркнул на меня волком и, пока никто не видит, крутнув кулаками, показал, как сворачивает мне шею. Я улыбнулся и понял вверх большой палец — Андрей покраснел, раздул ноздри.
Взрослые были заняты собой и не заметили назревающий конфликт.
— Дети, просим к столу! — проговорила веселая и уже изрядно пьяненькая Ирина.
Андрюша прошелся к дивану и демонстративно развалился в середине, чтобы мы не смогли скучковаться. Я принял вызов и, улыбаясь, занял место по левую его руку, говоря:
— Спасибо, что позаботился!
Наташка поняла мою задумку и плюхнулась справа, оперлась о спинку. Я нашел взглядом маму и ненадолго забыл о двоюродном братце. Она светилась, на щеках появился румянец, в глазах — живой огонь.
— Давайте выпьем за здоровье нашей Оленьки! — поднимаясь, провозгласил Толик. — Многих лет!
— И счастья! — сказала Ирина, вставая и обнимая Толика. — У тебя чудесные, такие талантливые дети! Они сделали невероятное! За вас, родные!
Бабушка смахнула слезу. Чокнулись. Выпили. Опять чокнулись. Снова выпили. Завели разговор о бизнесе. Про то, как я удачно продал кофе, никто не знал в подробностях, и не нужно, а то им тоже захочется, и перебьют мне всю торговлю.
А вот про наши приключения с овощами бабушка рассказала в красках — и о сумасшедшей прибыли, и о том, как кавказцы хотели нас изгнать, а менты — ощипать. Алчный блеск в глазах Ирины сменился настороженностью, желание сделать так же и преуспеть — страхом все потерять.
Я дополнил рассказ двумя ночами на третьей полке, ментами, трясущими стихийных торговцев, и отсутствующими торговыми местами. Закончил так:
— Сейчас у нас по сути семейный подряд: дед получает товар и продает, мы здесь его товаром обеспечиваем. Туда-сюда не накатаешься. Вот если кто-то из вас уволится и останется в Москве…
— Зачем увольняться? — то ли удивилась, то ли возмутилась Ирина. — У нас есть Андрей.
