Александр Агренев. Трилогия (СИ) - Кулаков Алексей Иванович (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
– Ага. Это… А сам?
– А мне такое не подходит. Им ведь, как правило, светской жизни хочется, внимания постоянного, опять же их по театрам-ресторанам водить надо. А когда, если мне иногда и на сон времени не хватает? Пока все бумаги и корреспонденцию просмотришь, планы составишь, отчеты проглядишь – глядь, а уже часа три как полночь миновала. А утром то ты вместо будильника – ни свет ни заря, то Сонин. А не он, так Герт или еще кто из допущенных в дом. И всем вам срочно мое решение или подпись подавай.
– Так что, ни одна не понравилась?
– Ну ты уж совсем меня за каменного истукана держишь. Уделил внимание парочке девиц, не без того.
– Хе-хе, скорее десятку-другому? Понял, не мое дело. Только зря ты такие сложности разводишь, командир. Эвон, горничные твои так тебя глазами и едят, да и улыбаются очень даже завлекательно. Особенно та, которая повыше и пофигуристее, – уж мог бы и обратить внимание.
– Натальей ее зовут. Может, и обращу. И все на этом.
– Ага. Как Валентин Иванович съездил? Удачно?
– Судя по толщине отчета, что он мне накатал, даже очень. Теперь только на чтение всех бумаг день убить придется. Кстати насчет убить. Ты больше присяжных поверенных и всяких там юристов на глазах у посторонних не бей, даже если эти посторонние все как один служат в фабричной охране. Хочешь оскорбить действием – выбери укромный уголок и отводи душеньку сколько угодно, а публичность в таких вопросах ведет к штрафам или тюремному заключению. До полутора лет. Понял?
– Как не понять. Так он что, в судебную часть жалобу на меня накатает?
– Уже. Полицмейстер не поленился лично зайти да предупредить – то ли в друзья-приятели набивается, то ли собирается сам о чем-то попросить. В любом случае этому твоему Вардугину ничего не светит – в то время, когда ты так тепло с ним прощался, охрана пережила кратковременный приступ слепоты и глухоты. Я ничего не путаю?
– Да вроде нет.
– Смотри, чтобы и они не путались. Так вот, нет свидетелей, нет и доказательств.
Последние слова фабрикант договаривал уже несколько отстраненно и явно потеряв интерес к дальнейшему продолжению разговора – его гораздо больше интересовало содержимое конверта, украшенного большим штемпелем военного ведомства. Развернув похрустывающий лист гербовой бумаги и прочитав лаконичное послание-приказ, Александр задал своему другу совершенно неожиданный вопрос:
– Скажи, а ты хотел бы посмотреть на государя-императора вблизи?
Глава 14
К выполнению очередного ответственного задания адъютант военного министра подошел очень добросовестно. То есть он не просто переложил сбор необходимых шефу сведений на плечи уже своих подчиненных, но и сам озаботился проверкой короткой биографии и послужного списка конкурсанта. Когда же он понял, что традиционные источники проверенных сведений практически бесполезны, не побрезговал и общением со служащими Третьего отделения собственной его императорского величества канцелярии. Вот только полезной информации жандармы подкинули до обидного мало, отделавшись стандартно-сухими словами о том, что князь Агренев вполне благонадежен и ничего дурного за ним не замечено, но и это уже было немало. В итоге удалось насобирать материала всего на две страницы крупного машинописного текста – увы, молодой промышленник только недавно стал достаточно значимой фигурой и к тому же был очень нетипичным представителем аристократии. То есть не «зависал» на балах и приемах и вообще был на редкость непубличным человеком, ведя исключительно скромный и замкнутый образ жизни. А также неизменно отклонял многочисленные приглашения насчет «повращаться» в приличном светском обществе. Последнее обстоятельство вынудило Сергея Илларионовича даже послать доверенного человека в Ченстохов, и только положительные результаты этой поездки позволяли думать, что порученное ему дело он все же выполнил вполне удовлетворительно. Так же решил и Ванновский, увидев результат почти месячных усилий своей канцелярии – именно что удовлетворительно, а хотелось, чтобы справились хотя бы на «нормально». После ознакомления с первой же страницей доклада генерал-адъютант недоуменно нахмурился – очень уж противоречивые факты были там изложены. Как можно состыковать возраст и неопытность недавнего выпускника пусть и элитного военного училища и проявленную им отменную сноровку в организации дозорной и караульной службы? Написано, что строг и требователен к подчиненным, – и тут же отмечено, что штаб-ротмистр почти с самого начала своей службы пользовался большим авторитетом, уважением и чуть ли не любовью со стороны нижних чинов. И не только их, вышестоящие офицеры все как один рекомендуют его в исключительно лестных выражениях. И так же дружно сожалеют, что после преждевременной кончины начальника Олькушской пограничной заставы от апоплексического удара его подчиненный не пожелал заменить ротмистра Розуваева на «боевом посту». После прочтения остального содержимого весьма и весьма тощей папки у Петра Семеновича появилось еще больше вопросов. Каким образом недавнишний юнкер, молодой офицер, без малейшей протекции и нужных знакомств умудрился получить у первого промышленника Германии такой большой, да что там большой – просто немыслимый для начинающего фабриканта кредит? Изобретатель. Ну это ладно, земля русская испокон веков богата на самые разные таланты, но ведь обычно изобретению предшествуют какие-нибудь опыты? Ну или хоть какая-то научная работа. Обычно, но не в случае с князем Агреневым, что весьма и весьма странно. И если бы список странностей на этом заканчивался! Нет – с этого он только начинался. Как торговый партнер Круппа умудрился стать партнером еще и Тиссена? Эти два промышленника так же дружны, как собака с кошкой, и даже малейший намек на сотрудничество с давним соперником воспринимают крайне болезненно. А банкиры, отличающиеся патологическим недоверием и осторожностью по отношению к любому, кто просит у них большой кредит? Как они могли дать семь миллионов марок человеку, все состояние которого оценивается дай бог в три миллиона рублей и который еще и предыдущий кредит не до конца выплатил? Если только посчитали за большую ценность невесть зачем купленную землю на Дальнем Востоке? Или знают что-то, пока неведомое ему? Кстати, очередная нелепица: зачем покупать землю так далеко, когда можно найти гораздо лучший вариант ближе к столице?
Перечитав еще раз страницу доклада, посвященную Сестрорецкой оружейной фабрике, его высокопревосходительство генерал-адъютант Ванновский вообще перестал что-либо понимать. Можно было бы подумать, что князь сочувствует разного рода социалистам – выстроил своим мастеровым роскошные дома, кормит-лечит за свой счет, чему-то там учит их детей. Можно было бы. Вот только порядок на своем заводе отставной офицер установил воистину «драконовский»: за мелкую провинность одного наказывали всю смену. Но опять же мастеровые не то что не роптали, наоборот, рядами и колоннами выстраивались, как только объявляли очередной набор. Плюнув на все непонятные моменты, Петр Семенович решил определиться с главным – насколько надежен этот нахальный конкурсант и можно ли с ним иметь дело. В третий раз листнув уже надоевшие бумажки, военминистр захлопнул папку и тяжело (сказывался возраст) поднялся из-за стола, задумчиво пробормотав напоследок:
– Поглядим-посмотрим…
На этот раз молодой фабрикант надел не цивильную одежду, а свой парадно-выходной мундир офицера пограничной стражи, со всеми обязательными к ношению наградами, и всю дорогу до Гатчины нет-нет да и ловил на себе заинтересованные взгляды многочисленных попутчиков. А вот остальная его компания, состоявшая из Сонина, Греве и Долгина, внимания не привлекала и вообще была словно невидима – так, как только могут быть незаметны люди недворянского сословия в окружении аристократов. Их просто в упор не видели, демонстрируя свое «уважительное» отношение к гражданским шпакам, невесть как очутившимся в обществе господ офицеров. Причем такое положение дел сами «невидимки» воспринимали как должное, не возмущались втихомолку, да и вообще – троица сопровождавших князя мужчин выглядела слегка пришибленно и заметно робела. Сам факт того, что они приехали в императорскую резиденцию и вскоре увидят самого государя, действовал на них словно стакан водки на голодный желудок, приводя верноподданных его императорского величества Александра III почти в неконтролируемый экстаз. За второй стакан вполне могло сойти невиданное изобилие высоких военных чинов, едва не вогнавшее Григория в легкую панику – отставной унтер-офицер (а с ним иногда и бывший оружейный мастер Ченстоховской бригады) непроизвольно вытягивался по стойке «смирно» каждый раз, когда видел вблизи отмеченных роскошными лампасами и изобилием наград генералов. Да и остальные золотопогонные мундиры не оставляли его равнодушным, ибо трудно вытравить привычку к чинопочитанию, если она вбивалась в сознание и подсознание на протяжении почти десятка лет.
