Свободная территория России (СИ) - Богданов Александр Алексеевич (лучшие книги без регистрации .txt) 📗
Идти им было недалеко; они вышли за полчаса до указанного времени. Светила луна, заливая серебром уснувший тысячелетний метрополис; загадочно поблескивали изразцовые купола мечетей и угловатые порталы мавзолеев, теплый сухой воздух вызывал восторг, негу и счастливые слезы; хотелось поэзии и ритмичного звона дутар. Но на земле действительность была тревожной и пугающей. Ночной поход под покровом мрака сквозь лабиринт полуразвалившихся хижин и сараев средневекового города грозил ограблением и убийством. Милиция не появлялась здесь до утра. Кравцовы с браунингами наизготовку, спотыкаясь и путаясь, пробирались к цели. Наконец, они вышли на длинную и широкую улицу, уставленную монументальными общественными зданиями дореволюционной постройки. Вдоль проспекта кое-где горели неяркие электрические фонари. Свернув в переулок, они попали в примыкающий жилой квартал, застроенный двухэтажными кирпичными особняками. Сергей поднялся на крыльцо одного из них и условным образом покрутил рукоятку механического звонка. После короткого ожидания дверь открыл жилистый седовласый человек с европейскими чертами лица и очень белой кожей. Под широким залысым лбом близко сидели его проницательные глаза. «Прошу,» молвил он. «Мы рады вам.» Он посторонился и Кравцовы проскользнули внутрь. Дверь за ними захлопнулась. Они очутились в полной темноте. В неподвижном затхлом воздухе не раздавалось ни звука. Хозяин неизвестно куда провалился. Все чувства Кравцовых напряглись. Время для них остановилось; мир сузился до пределов ловушки, в которую они попали. Задержав дыханья, они превратились в слух, готовые к отпору. Их вспотевшие ладони сжимали рукояти пистолетов, ожидая чего угодно. Раздался скрип половиц, шарканье шагов и забрезжил тусклый, колеблющийся свет. В прихожей появился высокий молодой узбек со масляной лампой в руке. Он поклонился гостям и рукава его черного халата зашелестели, когда он прикладывал правую ладонь к сердцу. Следуя за ним Кравцовы осторожно ступили в большую, полутемную, почти пустую комнату. Колеблющийся язычок пламени терракотового светильника освещал зеленые гардины на стенах и ковер на полу, на котором было сервировано угощение: тарелки со сладостями и лепешками, вазы с фруктами, блюда с пловом и несколько керамических чайников, окруженных пиалами. Вдоль стен лежали расшитые бисером подушки; с одной из них поднялся им навстречу подтянутый человек в сером английском костюме и в тюбетейке на голове. Сергей сразу узнал его — это был узбекский националист, сотрудничавший по каким-то непонятным причинам с РОВС. Полгода назад его люди приютили Кравцовых, приняв на работу в трест, который являлся прикрытием для их подпольной организации. Фамилия его была Ниязов, больше ничего об этом замечательном человеке Сергей не знал. Внешностью напоминал он отпрыска из родовитой аристократической семьи: правильные и благородные черты лица, хорошее телосложение; в уверенных движеньях его чувствовалась пластичность и сила; пронизывающие черные глаза отдавали синевой закаленной стали. После короткого рукопожатия Сергей представил его своей супруге. «Это тов. Ниязов, директор нашего треста.» «Ну, какой же я товарищ,» шутливо ответил тот на превосходном русском. «Это только для партийцев.» По местному обычаю руки он Маше не подал, а только учтиво поклонился. В комнату вошел, мягко ступая, их давнишний знакомый, который отворил им входную дверь. «Юрий Иванович Глебов, хозяин квартиры,» он пожал обоим супругам руки. «Пожалуйста, угощайтесь. Чувствуйте себя как дома.» Все присели на подушки и стали чинно закусывать. Согласно обычаю Кравцовы попробовали все и хвалили каждый кусочек, который они съедали. Прошло полчаса и Сергей начал свой отчет. Вкратце он описал свою поездку в Москву и встречу с Бондаренко и Фусебякиным. «Министерство вооружения требует выполнения плана по производству экологически чистого хлопка.» Уголки рта Ниязова вздернулись в мягкой усмешке. «Продолжайте,» подкрепил он просьбу легким движением руки. Сергей прихлебнул зеленого чая из цветастой пиалы. «В кабинете министра я видел сейф и познакомился с охраной. Сейф старомодный, времен Первой мировой, однако модернизирован цифровым замком. Большой премудрости взломать его я не вижу, но окончательное слово за медвежатниками. Трудность в том, что охрана многочисленна. Если найдем способ как их отвлечь, то у наших мастеров появиться возможность проявить свой талант.» Все вполголоса рассмеялись, а Маша от полноты чувств даже хлопнула в ладошки. Глаза всех были прикованы к говорящему. Сергей не упустил ни одной детали, рассказывая о расположении кабинета на этаже и о здании в целом. «Там обязательно где-то должна быть электрическая сигнализация,» вставил Ниязов. «Найти и разгадать ее будет непросто.» «Наш центр пришлет специалистов. Они справятся,» Глебов с вызовом поднял голову, глаза его заблестели, подбородок упрямо выдался вперед. «Наша организация не посылает в Москву своих людей, однако наши цели совпадают,» густые брови Ниязова задумчиво сошлись на переносице. «Много столетий подряд белые сахибы пытаются завоевать Азию. После развала Российской империи и захвата власти в Туркестане в 1922 году они изменили обличье и реторику, но продолжают угнетать. Теперь они называют себя большевиками. Официальным языком остается русский и только члены компартии допускаются на руководящие посты. Однако и этим партийным узбекам тоже не сладко. Чтобы Москва оставила их родину в покое, они подкупают одного за другим функционеров в Политбюро ЦК КПСС. Не всегда у них это получается и иногда они теряют свои посты и головы. С 1925 по 1937 год Туркестаном правили неузбеки. Он был и остается колонией. Мы, узбекские националисты, действуем по-другому. Узбекский народ помнит отряды белых русских сражавшихся бок о бок с нами против террора красных захватчиков. Мы сотрудничаем с родственной нам по духу антисоветской организацией. В том сейфе должно храниться много секретов. Ваши усилия будут вознаграждены.» «Почему бы нам не отправиться в Кремль и не открыть сейф Сталина? Там мы найдем гораздо больше секретов,» сотрясаясь всем телом, Сергей беззвучно захохотал. «Надо будет, пойдем и туда,» веско сказал Глебов, поднимаясь с подушки. «На сегодня встреча закончена. Уже второй час ночи.» Потягиваясь и украдкой зевая, все последовали его примеру, готовые расходиться. «Чем можно объяснить исчезновения жильцов в нашем бараке?» улучила момент для своего вопроса Маша. «Это происходит только у нас или везде?» «Госбезопасность проводит массовые аресты по всему Туркестану,» поделился своим наблюдением Ниязов. «Не только,» брови Глебова изогнулись, лицо вытянулось, голова запрокинулась, на лице появилась гримаса презрения и гнева. «С 1948 года органы МГБ проводят широкую зачистку населения на всей территории СССР. Делается это по двум причинам. Первое — Сталину нужны козлы отпущения за поражения и ошибки в начале войны, он арестовывает своих генералов и командный состав. Второе — экономика страны не может существовать без рабского труда. Органы МГБ снабжают ГУЛАГ бесплатной рабочей силой. Вот так просто… Мы боремся за свободу и за уничтожение эксплуататорского, паразитического класса коммунистов.» В дверях, перед тем как Кравцовы растворились в ночной мгле, Глебов крепко пожал им руки. Пристально глядя каждому в глаза, он произнес, «Берегите себя. Скоро вы понадобитесь отечеству. Мы позовем вас.»
Глава 8
Одним прекрасным летним утром, когда раскинувшееся над Москвой голубое небо пылало зноем и на бульварах весело щебетали птички, по проезду Серова твердо и широко шагала высокая представительная особа. Вид у нее был неприступный и официальный; возраст ее определить было затруднительно, возможно около тридцати; но привлекала она мужские взгляды. Просторная синяя служебная униформа не могла скрыть ее высокой груди, округлых бедер и изящной талии, из-под трикотажного берета проглядывали короткие иссиня-черные волосы, телесного цвета чулки облекали плотные, стройные икры, казенные ботинки на ее ногах чуть поскрипывали и постукивали на ходу. Однако суровое, замкнутое лицо незнакомки метало молнии, размашистая походка ее пугала и пресекала всякие недозволенные поползновения и даже мысли.
