Я С СССР! Том III (СИ) - Вязовский Алексей (читаем бесплатно книги полностью .txt) 📗
– Все равно неприятно, что вы без меня секретничаете.
– Ну, извини. Мир?
– Мир… – Кузнец легонько бьет меня кулаком в плечо и ревниво обнимает Юльку – но в следующий раз…
Я вздыхаю. Димона не исправить. Он слишком прямолинеен и слишком импульсивен. А жаль. Можно было бы и его пристроить в ОС. Хотя… почему бы не попробовать? Предложу Иванову его кандидатуру, а он уже сам пусть решает. Зато можно ручаться, что Кузнецов не болтун и вообще порядочный, честный парень. А это тоже немало.
– Ребят, я вообще-то хотел с вами поговорить насчет работы в новом студенческом журнале.
– В журнале? – Димон впадает в ступор.
– Да! Или ты думал, что я просто так к Хрущеву в Ялту катался? «Студенческий мир» – журнал о жизни молодого поколения. Я буду отвечать в нем за литературное направление и международные связи. Ты за спорт. Лева – за научно-технический прогресс, Юля – за моду.
Редкий случай, когда у нашей принцессы просто нет слов. Она лишь открывает рот, как рыбешка, выброшенная на берег и таращит на меня квадратные глаза. Но пока Димон поднимает снимки с пола, Юлька приходит в себя.
– А Лена? Ее тоже надо взять!
Ну, надо же… о друзьях вспомнила. Глядишь, к пятому курсу совсем человеком станет.
– Работа найдется для всех, объем у журнала не маленький, статей понадобится много – я задумался – Она вроде неплохо готовит? Пусть для начала напишет про кулинарию. Рецепты всякие…
– Леш, а кто же будет главным редактором?
– А вот это пока секрет.
Глава 5
Пресс-конференция 5-го сентября проходит скомкано. Я приезжаю в Союз писателей в тот момент, когда становится известно о смерти Элизабет Флинн – история не захотела меняться. Реальность сопротивляется флуктуациям, что я создаю, и норовит вырулить в главную последовательность.
Мрачный Федин объявляет нам, что в стране траур, но журналисты могут задать мне несколько вопросов. Первым солирует мой бывший известинский начальник – Седов. Толстяк мне незаметно подмигивает, начинает свой вопрос с хвалебного спича о книге. Потом спрашивает про экранизацию и переводы. Я коротко отвечаю, рассказываю о подготовке сценария. Потом на меня наседают пара польских и почему-то один английский журналист. Поляков, разумеется интересует, откуда информация по уничтожению Кракова. Отделываюсь туманными намеками на секретную информацию, что удалось случайно получить. В случайность никто не верит, на лицах журналистов появляются понимающие ухмылки.
Англичанин заходит тоньше. Рыжеволосый денди по имени Джон Мур размахивает в руках экземпляром газеты Evening Standard. Там на первой полосе июльское интервью со мной.
– Выглядит очень странным, что два последних материала госпожи Стюарт – написаны о военных преступниках, что скрывает бывший глава КГБ Семичастный – а к чему все это привело, мы знаем – журналист оглядел коллег, поляки понимающе кивнули – И о начинающем поэте, которого до этого никто не знал. Товарище Русине. Как вы Алексей прокомментируете это совпадение?
– У Глории были «консервы» со мной.
– Что?
Никто ничего не понял. Федин тоже недоуменно посмотрел.
– Глория записала интервью после моего выступления на Огоньке. Оно долгое время лежало у нее. И когда она была вынуждена уехать в связи с известной сенсацией – материал вышел уже «самотеком». Видимо, журналистка просто сдала его со всеми другими статьями и интервью.
Мое туманное объяснение вроде бы прокатило, дальше вопросы посыпались по художественной части. О продолжении Города, о творческих планах. Отбившись от журналистов, я вышел подышать на крыльцо здания Союза Писателей. Долго думал, звонить ли Мезенцеву или нет. А если звонить, то под каким предлогом? Не спросишь же в лоб: «А не сдала ли вам Флинн братьев Чайлдсов?». Может, осторожно переговорить с Ивановым? Нет, тот тоже волк травленый, все моментально поймет.
– Пардон! – я почувствовал толчок и обернулся. На меня наткнулся высокий мужчина с узким, тяжелым лицом и глубокими морщинами.
– Ничего страшного – я сделал шаг в сторону, освобождая проход.
– Задумался – мужчина посмотрел на меня, узнавая – Русин, кажется? Поэт?
– Да. А вы…
– Александр Солженицын.
Вот тебе бабушка и Юрьев день… Слово в голове загудело, я почувствовал, как ветвятся реальности. На мгновения я стал полубогом, который может выбрать любое развитие событий. Но лишь на мгновение. Еще секунда и меня выкинуло обратно.
– Алексей, у вас кровь идет из носу. Вот, возьмите – Солженицын подал мне белый платок.
– Не надо, спасибо. У меня свой – я приложил материю к лицу, вздохнул. Мне стало ясно, что делать.
– Вот, заехал, с коллегой повстречаться – писатель вздохнул, не зная как поступить. Уйти или продолжить знакомство.
– А тут я… Не буду мешать вашей встрече.
Я сделал еще один шаг в сторону и будущий Нобелевский лауреат, пожав плечами, зашел в здание. А я быстрым шагом направился к метро. Заскакиваю по-быстрому на Пятницкую и забираю кое-что нужное из сейфа. Беру в руки индульгенцию, но после коротких раздумий кладу ее назад. Нет. Нельзя.
Спустя полчаса, я уже был на Казанском вокзале. Да, эта поездка получилась спонтанной, я ее совершенно не планировал. Мало того – еще утром я даже не представлял, как мне подступиться к этому делу. Подсказка пришла внезапно, и теперь я действовал по наитию, полагаясь на удачу и Слово. Электричка до Рязани шла часа три, с многочисленными остановками – так что у меня будет достаточно времени продумать в дороге план действий.
Заодно и воплощу на практике то, что так усердно вколачивает в меня Октябрь Владимирович. Сливаюсь с толпой на вокзале, в полупустом вагоне электрички сажусь у окна. Двое шумных детей лет пяти-семи, бегающие по вагону и их бабушка, пытающаяся утихомирить внуков, успешно перетягивают на себя все внимание окружающих. А я закрываю глаза и погружаюсь в память.
Во-первых, адрес Солженицына. Исследователи его творчества неоднократно упоминали, что жил он в в Рязани прямо напротив второй общеобразовательной школы, где преподавал физику и астрономию. Легкий прокол – и вот уже в голове всплывает точный адрес Александра Исаевича. Во-вторых, жена. Может ли она быть сейчас дома? Вряд ли. Разгар рабочего дня, нынешняя супруга Солженицына, кажется, работает химиком. Это потом, на волне успеха бывшего мужа она тоже станет литератором и будет даже принята в Союз писателей.
Выйдя из здания вокзала, покупаю в газетном киоске туристическую карту Рязани. Поколдовав над ней, нахожу нужную мне улицу. Добираюсь туда пешком, нахожу серый, типовой дом. Обычная бетонка – хрущеба, которые сейчас массово продолжают строить по всей стране. Спустя несколько минут поднимаюсь на третий этаж и останавливаюсь перед обитой дерматином дверью с цифрой 10. Сердце бешено бьется, когда я тянусь к звонку. Стоит его жене оказаться сейчас дома, и придется уехать в Москву, не солоно хлебавши. Но удача сегодня явно на моей стороне – за дверью тишина.
А вот теперь самое трудное – повторить недавний урок специалиста по вскрытию незнакомой двери. Для успокоения собственных нервов будем считать, что это просто самостоятельная работа по закреплению пройденного материала. Замки сейчас у всех незамысловатые и такие же типовые, как квартиры – воровать там все равно особенно нечего. А сами люди к тому же еще страшно беспечные и доверчивые – многие жильцы новостроек даже не считают нужным поменять замки после получения квартиры, так и продолжают пользоваться ключами, выданными в ЖЭКе при заселении. Единственное, что страшно меня напрягает – цейтнот, в любой момент кто-то выйдет из соседней квартиры, и алес. Просто придется уйти.
