Честное пионерское! Часть 3 (СИ) - Федин Андрей (читать книги онлайн без регистрации TXT, FB2) 📗

Юрий Фёдорович хмыкнул.

— Сворачивайте тренировку, — сказал он. — Приводите себя в порядок. Одеяла пусть лежат — уберёте после. Не до них сейчас: Лиза может вернуться. Жду вас на кухне… спортсмены.

* * *

Через приоткрытое окно в квартиру проникал прохладный осенний воздух (днём температура воздуха уже не поднималась выше двадцати градусов, а ночью стабильно опускалась ниже десятиградусной отметки). Сквозняк вытягивал из кухни клубы табачного дыма, поглаживал меня по ещё влажной от пота спине. Я поёжился и невольно пожалел, что снял кимоно. Замер у порога: прикинул, не накинуть ли кофту. Посмотрел на развалившегося на диване у окна Каховского. Тот щурил левый глаз, пользовался отсутствием жены: курил на кухне, стряхивая пепел в пустую сигаретную пачку с изображением верблюда. Зоя подтолкнула меня в спину, протиснулась между мной и стеной, направилась к плите (за чайником). Я прошёл к столу; решил, что обойдусь без кофты — согреюсь горячим чаем (да и кофта не провоняется дымом).

Я примостился на стул (напротив Каховского), заглянул в хрустальную вазу с конфетами. Ничего нового там не увидел: не впервые садился за этот стол. Порылся в вазе, не особенно стесняясь прищуренного взгляда «дяди Юры» (отодвигал в сторону нелюбимые моими приятелями карамельки). Выудил из общей кучи две конфеты «Красный мак», две «Белочки». Чуть подумал — присоединил к ним две конфеты «Гулливер». Сгрёб всё это добро в кучу и молча убрал в карманы (угощу Вовчика и Пашу). Юрий Фёдорович лишь хмыкнул в ответ на мою наглость. И выпустил струю дыма в сторону шумевшей за окном (и уже местами окрасившейся в жёлтый цвет) листвы. Я снова запустил в вазу руку — нашёл «Мишку на севере». Вовчику и Паше эта конфета не нравилась. А вот мне ореховый вкус её начинки напоминал о детстве — о том: прошлом.

Юрий Фёдорович курил, наблюдал за моими махинациями с конфетами, посматривал поверх моего плеча на свою дочь; молчал. Зоя громыхала чашками — разливала по ним чай. Я бы не отказался сейчас от кофе (вспоминал о нём только в гостях у Каховских, а дома забывал о своей идее купить кофейные зёрна). Но пожалел подругу. Да и на лице «дяди Юры» читал нетерпение. Юрий Фёдорович постукивал по столу; дожидался, когда его дочь вольётся в нашу компанию. Зоя деловито расставила перед нами чашки с парящим напитком. Подула на указательный палец, прижала его к мочке уха. Белое кимоно она сменила на украшенный цветочным орнаментом халат. Причесалась, соорудила на затылке «конский хвост». Волосы на её висках всё ещё влажно блестели. Девочка уселась рядом со мной, выжидающе посмотрела на отца.

— Молодёжь, — заговорил Юрий Фёдорович, — думаю, вы уже догадались, что я вам хочу сказать. Точнее, о чём я вас хочу попросить.

Зоя кивнула.

— Про Светику, — ответила она.

Юрий Фёдорович повёл рукой — начертил в воздухе линию из дыма (та изогнулась и зазмеилась к окну).

— Именно, — сказал он. — Про Светку. Хотел с вами поговорить о Светлане Зотовой.

Каховский затушил сигарету, бросил пачку на подоконник (из той ещё выползал дымок). Придвинул к себе чашку с чаем. Смотрел то на меня, то на лицо своей дочери.

— Судьба вашей Светки в надёжных руках, — заявил Зоин отец. — Её спасением заняты наши лучшие сотрудники. В том числе я и оба моих стажёра. Преступники уже не первый день находятся под колпаком у нашего управления. Нам известно, что они задумали, и когда намерены осуществить свои планы. Я лично буду брать их с поличным и обезвреживать — в ночь с воскресенья на понедельник. Это вам понятно?

Мы с Зоей хором ответили:

— Понятно.

Девочка покосилась на меня. Заметил в её взгляде вопрос — не поспешил на него ответить. Каховский размешал сахар, постучал ложкой по краю чашки, стряхивая капли.

— Ну а если вам понятно, — сказал он. — Тогда я хочу получить от вас гарантии, что в ту ночь вы не попрётесь на Суворовскую и не помешаете нам работать.

Юрий Фёдорович указал чайной ложкой на дочь.

— Зойку я помещу под надзор её матери, — сказал он. — Елизавета Павловна не позволит ей разгуливать ночью по городу — в этом я нисколько не сомневаюсь. А вот что касается тебя, зятёк…

Каховский ткнул ложкой в мою сторону.

—…Тебе я не очень-то доверяю, — заявил он.

— Это ещё почему? — спросила Зоя.

Она встрепенулась, будто готовилась стать на мою защиту. Прикоснулась к моему локтю. Юрий Фёдорович хмыкнул.

— Очень уж твой кавалер недоверчив, — сказал он. — А ещё он упрямый и бестолковый.

Майор милиции сощурил левый глаз. Чуть склонил набок голову. Постучал пальцем по столешнице.

— В этот раз не будет никаких цветков на окне, — сказал он. — Не нужно изображать сыщика. Не вздумай вертеться у нас под ногами, зятёк. Если ты сорвёшь мне операцию…

Каховский покачал головой. Стрельнул взглядом в Зою. Словно намекнул мне, что сдерживается в выражениях только ради дочери.

— Ты просто сидишь дома, — сказал Юрий Фёдорович. — И читаешь про идиотов, лёжа на своей кровати. Никакой самодеятельности в этот раз. Без тебя справимся. Ты меня понял, зятёк?

Я почувствовал, как Зоины пальцы сжали мою руку. Дёрнул плечом. Кивнул.

— Понял, дядя Юра, — сказал я. — Буду читать дома.

Откусил половину конфеты. Вспомнил, что именно «Мишку на севере» чаще всего покупала тётушка — тогда, в другом прошлом. Каховский покачал головой.

— Я очень надеюсь на это, — сказал он.

Юрий Фёдорович пригрозил мне ложкой.

— Предупреждаю, Иванов, — сказал он, — увижу твою физиономию на Суворовской — пожалеешь. Три шкуры с тебя спущу! Там же сниму ремень… припомню все твои… просчёты.

— Папа! — возмутилась Зоя.

Она не выпускала мою руку. Пока не притронулась к чаю. На виске девочки вновь блеснула капля.

— Не увидите, дядя Юра, — заверил я. — Если только не уснёте в засаде и не встретите меня во сне. Возьмите с собой кофе в термосе. Он помогает бороться с сонливостью.

— Не умничай, — сказал Каховский. — Лучше бы ты мне даже и не снился!

Зоя вертела головой: смотрела то на отца, то на меня. Хмурила брови. Халат не прикрывал её шею — та казалась длинной и тонкой.

— О чём вы говорите? — спросила Каховская. — Какие цветки, какая засада?

Юрий Фёдорович указал на меня. Поспешно, будто «переводил стрелки». Мне почудилось, что майор милиции смутился.

— Он знает, — сказал «дядя Юра».

Зоя всплеснула руками. Стол пошатнулся, в чашках заплескался чай. Покачнулись и стянутые в «хвост» волосы девочки — изобразили маятник.

— Но я-то не знаю! — воскликнула Каховская. — Папа!

Юрий Фёдорович откинулся на спинку дивана, взял с подоконника пачку сигарет, распечатал её. Сменил в своей руке ложку на сигарету. Чиркнул спичкой, закурил.

— Всё, что тебе нужно знать, дочь, — сказал Юрий Фёдорович, — так это то, что скоро явится твоя мама. И наткнётся на ваши одеяла. Уверен, ты представляешь, как она отреагирует на такой бардак. Так что не засиживайся. Советую тебе не заниматься ерундой, а навести порядок в гостиной.

Каховский указал сигаретой на дверь. В воздухе закружили крупинки пепла, вслед за дымным шлейфом полетели к шумевшим на улице кронам деревьев. Зоя обижено хмыкнула, схватила меня за руку.

— Идём, Миша, — сказала она.

Девочка резво вскочила со стула, прожигая лицо отца гневным взглядом. Я послушно выбрался вслед за Каховской из-за стола. Но на пороге кухни притормозил, обернулся.

— Дядя Юра, а что там с делом Оксаны Локтевой? — спросил я.

Ухмылка исчезла с лица Зоиного отца, словно её унесло сквозняком. Майор милиции взглянул на дымящийся кончик сигареты. Будто задумался над ответом.

— Расследование этого дела продолжается, — сказал Юрий Фёдорович.

Он поднёс сигаретный фильтр к губам. Затянулся дымом, на пару секунд задержал дыхание (зажмурил при этом глаза). И выпустил в окно струю дыма.

Посмотрел на меня и добавил:

— Это пока всё, что тебе нужно знать, зятёк.