Любовь бродяги - Фетцер Эми (читать полные книги онлайн бесплатно TXT) 📗
Глава 8
Небольшая серебристая дверь фюзеляжа широко распахнулась, открыв темное полукруглое отверстие, напоминающее судорожно округлившийся рот, словно маленький реактивный самолет сладко и радостно зевнул, расправляя затекшие после ночного отдыха крылья. Пенни подошла чуть ближе к его стройному, поблескивающему в утреннем свете корпусу. «Лир» — было написано на нем.
— Дэйн! — позвала она, стараясь перекричать низкое гудение работающих двигателей. — Пора в путь!
Поднявшись по ступенькам трапа, она зашла внутрь самолета. Дэниэл поспешил убрать трап и захлопнуть герметичную дверь. Блаженно потянувшись, Пенелопа опустилась в мягкое высокое кресло и откинула со лба волосы. Мысли ее невольно вернулись к только что пережитым ею событиям, и она взглянула сквозь толстое стекло иллюминатора на залитый солнцем невысокий серый ангар. «Где теперь Рэмзи?» — подумала она и покачала головой, решив, что напрасно отдала ему ключи от машины, ведь он, похоже, не слишком-то хорошо умеет обращаться с ней.
Все так же низко и монотонно гудели двигатели самолета, и его корпус слегка дрожал от их могучей сдерживаемой силы.
— Пристегнитесь, мы взлетаем, — послышался в репродукторе голос пилота.
Пенни машинально исполнила его распоряжение, по-прежнему рассеянно глядя в маленькое круглое окно. Самолет вырулил на взлетную полосу, и тут она увидела Рэмзи. Упершись вытянутыми руками в широкое окошко газетного автомата, он, казалось, о чем-то печально задумался, сгорбившись над серым печатным листом.
Когда гул двигателей достиг его слуха, он медленно повернул голову и с изумлением посмотрел в сторону скользящего мимо него серебристого фюзеляжа. Поднявшийся ветер растрепал его волосы, вздыбил на спине трепещущую от резких порывов теплого воздуха куртку, наполнил своим дыханием вздувшиеся рукава. Но Рэмзи, казалось, не замечал этого. В немом удивлении смотрел он на двигающийся по взлетной полосе самолет, словно никогда в жизни не видел ничего подобного.
Сердце Пенелопы екнуло, какое-то беспокойство стеснило ее дыхание. Она сама не понимала, что творится у нее в душе. Но чувствовала, что нужно что-то сделать, нужно изменить что-то в этом невыносимом, бессмысленно тревожном положении.
«Он одинок, а я его бросила, — нервно пульсировала мысль в ее вдруг воспалившемся мозгу. — Но он же не ребенок, — возражала она сама себе, — он взрослый человек и сам может справиться со своими проблемами. С ним ничего страшного не случится. Правда, он до странности наивен, а порой и беспомощен, как маленький мальчик, попавший в чужую страну. Но может быть, это только кажется из-за необычности его характера?»
Пенни вспомнила его недоумение по поводу сотового телефона, опасливость по отношению к машине, его необычный выговор. Неужели он и вправду провел всю жизнь на необитаемом острове, и блага цивилизации не коснулись его?
Пенелопа вдруг резко выпрямилась в кресле и щелкнула тумблером переговорного устройства.
— Стой, Дэниэл!
— Но мы уже на взлетной полосе.
— Я говорю: стой! Останови сейчас же!
Она вскочила с места и бросилась к бортовому люку, торопливо нажимая кнопки управления трапом. И прежде чем колеса самолета перестали вращаться, небольшая полукруглая дверь распахнулась, и в салон ворвался свежий ветер ясного багамского утра. Трап не успел еще коснуться земли, а она уже, высунувшись наружу, громко звала оторопевшего от удивления Рэмзи:
— Мистер О'Киф, идите сюда!
— Это вы, мисс Гамильтон? — изумленно спросил он, прикрываясь рукой от бьющего в глаза солнца. Трудно было что-нибудь разобрать в ярком солнечном свете, слепящем ему глаза. Он видел лишь тонкую женскую фигурку на фоне легкого серебристого сияния.
Наконец он признал ее и неторопливо двинулся навстречу, осторожно разглядывая большое серебристое сооружение, из которого доносился ее голос.
— Рэмзи, скорее! — звала она. — Поторопись. Мы тебя ждем.
«Это моя самая большая глупость», — подумала она, глядя, как он приближается к самолету. Но не бросать же его здесь одного. Он и правда был похож на маленького заблудившегося мальчика. И право, было жалко смотреть на его несчастное, потерянное выражение лица.
Рэмзи подошел ближе; он придирчиво осмотрел фюзеляж, постучал по корпусу и крыльям, как доктор выстукивает грудь больного, и, скептически покачав головой, не спеша поднялся по ступенькам трапа.
— Побыстрее, пожалуйста, — торопила Пенни.
Но он, с той же неторопливой обстоятельностью в движениях, остановился в дверях и внимательно осмотрел резиновую прокладку герметичного люка. И Пенелопа не выдержала. Сердито нахмурившись, она резко схватила его за руку и втащила в салон. Помощник пилота тут же, повинуясь ее хмурому взгляду, захлопнул дверь. А она, подведя Рэмзи к высокому креслу, указала ему его место и, щелкнув тумблером переговорного устройства, все еще недовольным голосом произнесла:
— Все в порядке, Дэниэл. Можем взлетать.
— Хорошо. Я понял.
— Спасибо.
— Не за что. Это наша работа.
Двигатели заревели громче, и самолет двинулся по взлетной полосе. Пенни с интересом наблюдала за Рэмзи. Он с каким-то восторженным любопытством оглядывался по сторонам. Одной рукой ласково поглаживая велюровую поверхность кресла, другой осторожно подергивал маленький, привинченный к полу столик, словно испытывая его на прочность. Причем на лице его застыло такое забавное выражение восторга и удивления, что Пенелопа едва не засмеялась. Ну просто маленький очаровательный мальчик, впервые увидевший самолет.
— Садись в кресло, — пригласила она его, мягко тронув за плечо. И когда он сел, словно заботливая мама, внимательно осмотрев кресло, застегнула ремень безопасности.
«Превыше всего им, верно, нравятся ремешки», — подумал Рэмзи, глядя на нее, но усилившийся рев двигателей привлек его внимание к иллюминатору.
Мир за окном, воя и подпрыгивая, все быстрее убегал назад, скрываясь за огромным металлическим крылом гигантской серебряной птицы, в брюхе которой сидел О'Киф. Казалось, еще немного, и земля, не выдержав напряжения этого стремительного панического бегства, дрогнет и разлетится вдребезги на множество маленьких корявых осколков. И тогда и он, и сидящие рядом с ним люди провалятся в кипящую под ней огненную преисподнюю. Рэмзи стало не по себе.
— Что это за странная железная утка? — спросил он, чтобы немного отвлечься.
— Это реактивный самолет, — ответила Пенни. — Мы зовем его «Лир».
Рэмзи кивнул с самым невозмутимым видом. Хотя, честно говоря, мало что понял из этих загадочных пояснений.
— Он так же ездит по земле, как твоя скороходная мыльница? — задал он следующий вопрос. Пенни с недоумением посмотрела на него.
— Нет, — сказала она, пожав плечами. — Он летает.
— Что? — О'Киф едва не поперхнулся от удивления, у него перехватило дыхание и защекотало в носу. — Уж не врешь ли ты? Летают птицы, шары летают, но железу летать нельзя.
Он взглянул в иллюминатор. Бежавшая под колесами земля дрогнула и стала медленно проваливаться в какую-то неведомую пустоту.
— Боже праведный! — пробормотал оторопевший О'Киф, с силой вцепившись в металлическую оправу иллю» минатора. — Мы покидаем землю!
Он прижался лицом к толстому стеклу и с ужасом следил за тем, как падают вниз, уменьшаясь, тонкие взлохмаченные пальмы, голубые озера, окаймленные светлой лазурью золотые широкие пляжи. Горизонт раздвинулся и стал нестерпимо ярким. И, словно вырезанные тонким резцом на старинной бытовой гравюре, поплыли внизу маленькие домики, темные купы деревьев, светлые, четко очерченные поля. Рэмзи не мог оторвать взгляда от плывущего под ним фантастического пейзажа. Он чувствовал прикосновения к своему плечу, слышал голоса, окликавшие его по имени, но раскинувшаяся перед ним картина будто поглотила всю его волю, приковала его к своему жуткому и прекрасному простору.
«Я лечу! Боже всемилостивый! Сколь предивно дело твое! Я не мог и представить подобного доселе».
