Приказано - спасти... (СИ) - Мохов Игорь (прочитать книгу .TXT) 📗
— "Рванется? С неуклюжим прицепом на буксире? Скорее поползет как вошь по мокрому тулупу. Ну, только бы диски сцепления не сжечь…"
Под скрип рессор медленно провернулись колеса прицепа и покатились, оставляя за собой заплывающую грязью колею. Гусеничные траки, один за другим ложились на лесную дорогу, выстилая стальное полотно под опорными катками тягача, чтобы затем, пропустив над собой обе тележки подвески, подняться на ленивец и, пробежав по поддерживающим роликам и зубцам ведущей звездочки, снова образовать бесконечную колею. И так будет, пока не остановится тягач. Вся жизнь трака — это движение по одному и тому же замкнутому кругу. Но это вращение дает возможность гусеничной машине двигаться по песку и болоту, взбираться на холмы и спускаться в распадки. Пока траки движутся по кругу…
В полоску триплекса, забрызганную каплями смолы, Семен видел надвигающийся берег и вовремя выжал педаль фрикциона. "Комсомолец" на секунду повис передними катками в воздухе и клюнул носом вниз. Прицеп напирал сзади, толкаясь водилом в сцепку тягача, и Чекунову пришлось удерживать тормозами неуклюжий состав. Нельзя было допустить, чтобы тягач с разгона влетел в воду, слишком велика была опасность заливания двигателя. Еще несколько метров и катки тягача погружаются в реку.
Зеленоватый поток воды принял в себя такой же зеленый корпус машины, забурлил грязной пеной вокруг колес прицепа, взвился струей светлого пара при соприкосновении с раскаленным корпусом глушителя.
Внутри рубки тягача журчание текущей воды было не слышно из-за работающего на повышенных оборотах двигателя. Однако Семен сразу почувствовал зябкое касание по ногам. Тонкие струйки вливались через многочисленные отверстия под проводку и тяги управления, заполняя кабину. Вот уже уровень воды достиг колен водителя и пополз выше. Но водителю было не до того. Сильное течение давило на левый борт тягача, пытаясь сдвинуть железную коробку. Приходилось постоянно парировать разворот, подтормаживая соответствующую гусеницу. И хотя двигатель трясся и рычал за спиной Чекунова, скорость была очень маленькой.
Гусеницы скрежетали и пробуксовывали по попадающимся на дне булыжникам, но машина двигалась вперед. И вдруг очередной камень лязгнул по каткам, на мгновение, застопорив правую гусеницу. "Комсомолец" накренился и ухнул в воду по самую крышу. Ушел куда-то вдаль натужный гул двигателя. В триплексах заплескалась светло-зеленая муть. Вода побежала быстрой капелью из-под крышек верхних люков.
— "П…ц" — мелькнуло в сознании Семена, тем не менее продолжающего вдавливать педаль газа в пол. Характерная дрожь рычагов сообщила ему, что двигатель еще не заглох, что уже было чудом, а продолжает толкать машину во всю мочь всех своих четырех цилиндров. Но вот что делать с обзорностью? Через несколько секунд необходимо выполнить поворот направо, чтобы пройти по отмели вдоль берега. Повернешь раньше — утопишь машину, повернешь позже — тот же результат.
Темная, в полумраке кабины, вода поднималась все выше, вытесняя так необходимый водителю воздух.
— "Если сейчас закоротит проводку в приборном щитке — я здесь так и останусь" — отрешенно подумал Семен. "Люк самому не открыть. Неужели утону?". Холод поднимающейся воды заставил его вспомнить, как когда-то, так давно что и не сразу вспомнишь, отец учил маленького Семку плавать. "Гляди, Семка — руками надо грести сильнее… И раз, и два. И раз, и два…". В такт этим словам напрягались на рычагах кисти рук водителя, как если бы Чекунов действительно мощными гребками мог заставить плыть тяжелую машину.
И когда в сознании, в очередной раз, прозвучало протяжное "Ии раз…", Семен потянул на себя правый рычаг. Тягач провернулся вокруг заторможенной гусеницы и двинулся в новом направлении, потянув за собой прицеп. Все так же плескалась вода в рубке, и зеленовато светились смотровые щели, но теперь "Комсомолец двигался по течению. Река подталкивала тягач в железную корму, подпихивала и раскачивала ящик прицепа.
— " Вроде глубже не ныряем. Неужели угадал? Однако и на поверхность не вылезаем" — пронеслось в мыслях Семена. "Следующий поворот — влево, против течения. Но как рассчитать момент… ираз, идва, ираз, идва…" Чихнул, сбившись с ритма мотор, снова набрал обороты… "Ну же! Держись железяка, спасай человека…" И спокойный голос в сознании водителя: "Хватит сынок. Пойдем, нас дома ждут…"
Теперь затягивается левый фрикцион. Могучая сила течения упирается в борт машины и кажется что сейчас "Комсомолец" накренится, встав на одну гусеницу, а может и опрокинется, вывалив беспомощный груз из прицепа. Семен отклоняется на сиденье влево, инстинктивно пытаясь парировать крен машины. Вода, плеснувшаяся внутри рубки, уже дошла до живота и…
Это кажется, Семену или в триплексах действительно посветлело? Зеленая вода за толстым стеклом становится все прозрачнее и вот уже лучик света пробивается через стекающие по броне потоки воды. Ничего не видит водитель, но ощущает, как задирается вверх нос тягача и натужный рев двигателя заставляет резонировать тонкие листы брони. При помощи какого-то седьмого чувства водитель ставит машину под нужным углом к берегу и, вцепляясь чисто вымытыми траками в плотный дерн склона, "Комсомолец" карабкается вверх, волоча за собой прицеп. Потоки воды вырываются из внутренностей тягача и стекают по склону, торопясь снова влиться в могучее движение реки…
Резким ударом Семен открывает лобовой лючок: без обзорности дальше двигаться нельзя. Через прямоугольное отверстие в броне врывается такой безумно вкусный воздух. Вода, журча, покидает отсек управления тягача, обнажая грязно-белую окраску внутренних стенок рубки. Лязгнув, открывается и боковой смотровой люк: те ориентиры, которые Семен наметил для себя в разведывательной вылазке, оказываются слабо различимыми. В узком поле зрения попеременно мелькают небо и земля, кусты и деревья сливаются в одну темную массу. И нужно разглядеть ту прогалинку в лесной стене, от которой начинается узкая дорожка через болото. Потому что останавливаться на открытом месте опасно. Нужно загнать тягач с прицепом поглубже в лес, который надежно скроет машину и людей от чужих глаз.
Выбрасывая гусеницами комья грязи и лязгая сцепкой, машина, наконец, ныряет в туннель, образованный нависающими кустами. Проведя тягач еще пару сотен метров, Семен остановил "Комсомольца" и заглушил двигатель. Наступила тишина.
Требовалось срочно снять трубу воздуховода и установить на место вентилятор, так как температура воды в системе охлаждения начала угрожающе расти. В рубке тягача, как в бане, воздух стал горячим и душным — вода, попавшая внутрь машины во время форсирования реки, теперь испарялась с поверхности двигателя и коробки передач. Но сначала требовалось дождаться Андрея, который должен был помочь открыть верхний люк.
Порядок действий был оговорен заранее, и Семен почти сразу услышал шлепающие шаги снаружи. Что-то лязгнуло по броне, машина качнулась на подвеске:
— Семка, давай, дергай стопор, я люк прижал.
Двумя руками Чекунов отжал рычаг запора. Люк откинулся, и сверху заглянуло озабоченное лицо Андрея:
— Семен, ты как? Все нормально? А то мы за тебя перетрусили сильно. Смотрим, тягач — раз, и скрылся под водой. Только труба торчит, да пузыри из выхлопной трубы бурлят…
А на Семена вдруг накатила такая безмерная усталость, что хотелось просто сидеть и смотреть в этот квадрат серого неба над головой, дышать этим холодным воздухом и ощущать на лице капли дождя. И пошел бы на хрен весь мир, сырая одежда, мокрые ботинки и лужа воды под ним, на коже сиденья….
Однако, также Чекунов знал, что если позволить себе расслабиться, то дальше заставить тело работать будет еще сложнее. А сделать нужно было многое. Ведь с пересечением реки был выполнен только первый этап плана. Теперь нужно было преодолеть шоссе Ядрица — Преображенское, не попавшись на глаза немецким патрулям.
