Александр Агренев. Трилогия (СИ) - Кулаков Алексей Иванович (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
— Да нет, до весны всего хватит.
Но уверенности в этом заявлении все же недоставало. Поэтому супруги Бусыгины переглянулись, одновременно вспоминая, что на то они и родственники, чтобы помогать. Сегодня ты, а завтра тебе — на этом, как известно, весь мир стоит. Задавив авторитетом старшего брата все возражения, Мартын предложил по такому хорошему поводу еще немного понизить уровень водки в штофе, что все с облегчением и сделали. После чего младшенький стал расспрашивать о курсах — что за зверь такой, и с чем его едят. И насколько третий разряд от четвертого отличается, в смысле расценок и жалования.
— Да, кто бы другой мне рассказал, так подумал что дурят. Слушай, а вот если у человека пятый? Или даже шестой, а?
— Шестой!.. Таких на всю фабрику и двух дюжин не наберется. Хозяин их всех в лицо знает, по имени-отчеству величает, даже, говорят, и руку не гнушается пожать при случае.
— Ишь ты! А живут они как?
— Да как в раю. Квартирка бесплатная, мебеля в ней тоже, случись приболеть самому, или там кому из семьи — тут же дохтур прибежит, ну а кто заплатит ему за труды и микстуры, ты уж поди и сам понял. Денег взаймы можно взять сколько хочешь, без процентов. Только мало кто берет, им это без надобности.
— Как так?
— Да у них за неделю жалование больше, чем у меня за месяц — а уж мне, что б ты знал, на это дело грех жаловаться. С таким достатком, зачем в долги лезть? Короче, хорошо они живут. Ладно, засиделись мы, а завтра суеты да беготни много будет. Давай-ка еще по одной, да на боковую. Ну, будем?
— Будем!
***
Двадцатого декабря одна тысяча восемьсот девяносто первого года, в небольшом городке Людиново состоялось историческое событие. Не сказать, что совсем уж большое, но по меркам некоторых уездов Брянской и Калужской губерний вполне значительное.
— Кха!..
Первое официальное собрание акционеров Товарищества Мальцевских заводов началось с того, что их бывший владелец занял место председателя. Оглядел всех орлиным взором, с некоторым трудом задавил радостную улыбку и кашлянул снова, прося тишины:
— К моему глубочайшему сожалению, неотложные дела не позволили присутствовать на нашем собрании князю Юсупову. Его интересы будет представлять господин Юрьев. Далее, то же самое в отношении графа Игнатьева предпримет Юрий Степанович.
Нечаев-Мальцев с достоинством качнул головой, подтверждая что все сказанное верно.
— Ну что же. Слово Петру Ионовичу.
Губонин не стал ни кивать, ни кашлять — вместо этого он раздал всем присутствующим папки с документами и акциями, а так же чековые книжки Волго-Камского банка. После чего предложил обсудить главное. А главным на данный момент был денежный вопрос.
— За то время, что товарищество находилось под казенным управлением, оборудование новее не стало. Да-с, не стало. И ремонтировали его с большой неохотой, вернее будет сказать — вообще не ремонтировали.
Поглядев по сторонам, титулованный купчина покосился на председателя и продолжил изливать оптимизм на своих слушателей. Станки устарели, рабочие разбежались, поставщики наглеют и вздувают цены, руда беднеет и недалек тот день, когда металл надо будет закупать на стороне. А так все хорошо, ага. Закруглил свой монолог он достаточно скоро (и десяти минут не прошло), напоследок озвучив следующее: господам акционерам предлагалось срочно изыскать тысяч семьсот-восемьсот на первоочередные нужды. А попозже еще тысяч триста-четыреста, на разного рода мелочевку, вроде новой оснастки для станков. И проводить изыскательские работы надо было достаточно быстро — так как уже на подходе крупный заказ для строительства Транссиба, и если его не возьмет товарищество, мигом набегут конкуренты.
— Возможно, у кого-то будут предложения?
В ответ все многозначительно промолчали, изобразив на лице сильную задумчивость, в том числе и князь Агренев. Вот только причины немногословности Александра были совсем другие — на пути в Людиново он обнаружил очень настырных попутчиков. Вернее, поначалу у него просто случился внезапный приступ паранойи. Коя выразилась в очень четком ощущении чужого внимания к собственной скромной персоне — достаточно пристального, но в то же время странно нейтрального в отношении угрозы. Случись на месте князя кто другой, так он скорее всего такого внимания и не заметил бы, а вот для отставного офицера пограничной стражи даже легкое дуновение столь знакомого чувства было вполне достаточно. Девятимиллиметровый "малыш" переехал из скрытой кобуры в карман пальто, в глазах появилась приветливая внимательность, а в душе — постоянная готовность немного поработать указательным пальцем, и легкое сожаление об отсутствующем ноже. Будь проще, и люди к тебе потянутся — и в полном соответствии с этой поговоркой, Александр просто смотрел на окружающих и старался запомнить всех, кто только попадался ему на глаза. И увидел-таки людей, которые тянулись именно к нему. Вернее, за ним: он в поезд, и они в поезд. Он в экипаж — и они следом. Сладкая парочка, гусь да гагарочка, что б им пусто было!..
"Точнее два гуся, не очень приметной наружности. Неужели сподобился, и ко мне наблюдение приставили? Интересно только кто, жандармы или их подопечные?"
Так что голова у молодого акционера была занята совсем другим. С одной стороны, филеров всего двое, и при желании он достаточно легко отправит их к Харону. С другой — а если это "привет" от Третьего управления собственной Его Императорского Величества канцелярии? Или Особого департамента полиции? Тогда его могут неправильно понять. А если пропавшие кадры были достаточно ценные, так и вообще обидеться. Сложный выбор, однако!
"Ладно, торопиться не будем, пока просто понаблюдаем"
— Значит, предложений не будет.
Почти с искренней печалью констатировал Губонин. Возможностью дополнительно вложить свои деньги, причем с неопределенным, и уж точно не скорым результатом-отдачей, так никто и не заинтересовался. Зато единогласно (Мальцев хоть и со скрипом, но все же согласился) одобрили инициативу Петра Ионовича насчет того, что надо бы продать лишние активы принадлежащего им акционерного общества. И за счет полученных денег решить вопрос с модернизацией и ремонтом заводов — а если хорошо постараться, так и прибыль кое-какую получить. Кивнув сам себе (типа — я и не сомневался в вашей поддержке, господа), купец-банкир тихим голосом стал перечислять все то, что висело свинцовой гирей на ногах новорожденного товарищества. Вот тут скромность и стеснительность некоторым из присутствующих все же изменила: предлагаемое к продаже стекольное производство тут же застолбил за собой господин Нечаев-Мальцев, как и большой кусок земли рядом с Калугой. Лесопилки и винокурни никого не заинтересовали, как и кирпичные заводики — соответственно, все это богатство отошло калужским купцам. И ведь что интересно — заводики продали, а вот глиняно-песчаные карьеры просто сдали в аренду. Далее решили судьбу слегка обветшавшей недвижимости в Санкт-Петербурге, Москве и Нижнем Новгороде — выставить на продажу по максимальной цене. Когда очередь дошла до фаянсового производства, за своего хорошего знакомого господина Кузнецова замолвил словечко сам Губонин. Что-то вроде — для вас, господа, это несущественная мелочь, а моему приятелю оно самое то будет. Надо сказать, что и сам Александр не остался в стороне от столь увлекательного процесса: когда очередь дошла до брянских земель, где много глины, мела, и прочего очень полезного для выделки цемента материала, он тут же поинтересовался, когда сможет считать его своим. Узнав, что как только, так сразу (то есть после поступления денег на счет товарищества), молодой акционер задал уважаемым компаньонам вопрос — а нельзя ли устроить небольшой бартер?
— Это каким же таким образом, Александр Яковлевич? Поясните?
— Охотно, Сергей Иванович. Видите ли, на моем металлургическом заводе в числе прочего есть все необходимое для производства как рельс, так и колесных пар. Оборудование самое что ни на есть современное, германской выделки, отменного качества — и я просто уверен, что оно окажется весьма к месту на Людиновском паровозостроительном заводе. Так же отмечу, что в этом случае модернизация завода будет закончена в самые кратчайшие сроки. Скажем… Месяца в полтора-два.
