Демон против люфтваффе (СИ) - Минский Анатолий (читать книги онлайн бесплатно полностью без сокращений txt) 📗
Наверно, испанцы ничего не умеют делать наполовину. Как дети, чесслово. Вчера, убитые горем, расчищали завалы после бомбёжки, отпевали погибших, сегодня праздник — «вива, руссо!» Музыка, нескончаемые митинги, длинные торжественные речи, множество плакатов. А главное — лозунги, многократно скандированные и нарисованные на тряпках. «Но пасаран!», «Руки прочь от Мадрида!»
Ванятка тоже оживился. У него в рефлексы вбито, атмосфера всеобщей радости и митинга на пассажира чище водки действует.
«Чему радуешься? — спрашиваю. — На пароходе жалких двадцать пять И-15. А итальянцы и немцы сотнями летают над Испанией. Двадцать пять машин — неполная эскадрилья. Это не помощь, а насмешка».
Ванятка возмутился. Заметно, что у него протестные реакции продолжаются, пока сохраняются в запасе пропагандистские клише. Сам себе политотдел.
«Будем воевать по — суворовски, не числом, а умением».
«Молчал бы, умелец бумажный. Ни хрена не выучился кроме как трескучим фразам».
Оп, кончились лозунги, до следующего раза. Надо отдать должное квартиранту, уже не такой упёртый как в мае — июне. Ещё пару месяцев, соображать начнёт. Плохо — зачем он мне умный? Со сталинским комсомольцем веселее.
Из прибывших авиаторов главным отрекомендовался Рычагов. Он доложился Пумпуру. Смотрю — вроде нормальный мужик, только резкий, прямой. Зато не твердит как попугай «навстречу решениям семнадцатого съезда родной партии» по поводу и без. Я утянул его в сторону от трапа и торжественной толпы, где смог поговорить по душам.
— Не может быть! — он аж глаза выкатил от известия, что единственный победитель в воздушном бою толком летать не умеет. — Какого ж многочлена в добровольцы записался?
— Известно, какого. Вызвали в штаб, и бригадный комиссар сунул бумагу с ручкой. Мол, народ и партия на тебя смотрят, товарищ Бутаков.
— Дела… На Родину тебя не отправишь. Матчасть И-15 выучил?
— Само собой.
— Тогда помогай. Придумаю, как от полётов отмазать. Тут желающих больше, чем «Чаек».
— Не надо, Павел. Буду летать. Только подсоби поначалу.
— Дела… — повторил Рычагов. — Ты кто по званию?
— Старший лейтенант.
— А что ходишь по гражданке? — он одёрнул тоже гражданскую, но очень военного покроя рубаху.
— Вы тоже скоро в местное цивильное переоденетесь. Испанская специфика.
До темноты выгрузили и переправили разобранные самолёты на аэродром Алькантария, он неподалёку — возле города Мурсия, поэтому торжественный банкет начался ближе к полуночи. На столах вывалена богатая закуска, прибывшие не знают, что народ здесь натурально голодает. «Но пассаран фашизмус!» «Вива русия!» «Вива авиадорес!» Испанцы выкрикивают тосты, налегают на вино, наши новенькие — на водку и не могут в толк взять, чего аборигены на них зыркают. Потом местный авиационный босс Сикейрос через переводчика объяснил: испанцы ждут, когда русос напьются и начнут драку. Коррида, так сказать. Смушкевич и Пумпур переглянулись, смущённо зарывшись в тарелки. Все устали, народная забава перенеслась на другой раз.
Глава девятая. Сото или Кото?
Карты Испании на испанском языке. Почему‑то не на русском — непорядок. Воевали бы во Франции, где написанное мало напоминает произносимое, вообще потерялись бы как младенцы в лесной чаще.
Пригород Мадрида называется Кото, пишется Coto. Соответственно, наши спецы именуют его Сото и в подтверждение тычут пальцем в карту — километовку. Не Soto, а Coto, пробовали объяснять местные. Русским? Наивные! К Новому Году аборигены отчаялись и сами перекрестили район на славянский манер. Там разместилась авиабаза.
Лишь под Мадридом я толком освоил И-15, болтаясь за Рычаговым и стараясь не лезть в свалку с «Фиатами», в которую наши обожают ввязываться всем табором. Отмечу, противники не любят её, где слишком многое зависит от случайности, а мощный и хорошо вооружённый итальянский истребитель теряет преимущества перед юркой «Чайкой». Испанцы, кстати, прозвали наш биплан «Чатос», курносым. Кличка прижилась не только в республиканской авиации, но и у фалангистов.
Мне как «ветерану», имевшему боевые вылеты до прибытия «Карла Лепнина», подарили счастливый бортовой номер 07. И за то спасибо. Выходцы из преисподней, как я уже говорил, весьма суеверные существа.
Теперь поднимаюсь в воздух практически каждый день. За мной увязался Хосе, знакомый по дебюту на «Ньюпоре» и «Фиате», добился перевода к русским и конкретно к Пабло Муэрте. По утрам на рассвете он радостно докладывает:
— Эста тодо комформэ! Всё в порядке!
Мы по очереди дежурим на аэродроме, при первом подозрении, что к Мадриду летят бомбардировщики, начинается предвзлётная суета. Хосе подкатывается на грузовичке с хоботом в задней части, цепляет его зубцами за храповик винта и заводит нашу птичку. По идее, в И-15 есть аккумулятор и электростартёр, но ими практически не пользуюсь. Короткий прогрев, и я, виляя трёхцветным горизонтальным рулём, выруливаю змейкой за Рычаговым.
В небе Испании к концу 1936 года носилось не более двухсот машин с обеих сторон. Поэтому далеко не все взлёты приводят к воздушным боям. Чаще мы тупо барражируем в заданной зоне патрулирования. Вперёд — поворот, вперёд — поворот, и так добрый час. Ведущего нужно держаться на мизерном расстоянии. О том, чтобы осматриваться вокруг, и речи нет. Главное — не таранить Рычагова и не разорвать дистанцию. О появлении «Фиатов» узнаём только по оранжевым трассерам.
Когда я освоился, особенно начало раздражать построение тройкой. Павел — впереди, мы со Степаном метрах в двенадцати, сосед чуть левее держится. Каждый горизонтальный маневр приводит к тому, что находящийся снаружи радиуса поворота непременно запаздывает. Итальянцы иначе строятся — двойками и четвёрками, за ведущим один ведомый, а у нас по уставу не положено. Даже помереть — только по уставу, вытянувшись в гробу по стойке «смирно» с чувством глубокой признательности партии и правительству, что даровали возможность загнуться в почётной командировке.
Республиканцы удержали Мадрид с трудом, несмотря на огромное численно преимущество перед мятежниками. Националисты заявили, что их впятеро меньше, и в столице погибло втрое больше правительственных войск, чем наступавших фалангистов. Обе стороны считают себя победителями и героями, как часто случается в непонятных войнах.
Бомбёжки не прекратились. 17 декабря мы атаковали «Юнкерсы» над центром города. Рычагов увлечённо навалился на отставшего, когда я заметил двух «Фиатов», кинувшихся на нас в пологом пикировании. Стёпа, похоже, проморгал. Не мудрствуя особо, я сбросил газ и резкой горкой пропустил мимо себя ведущего, выплюнув по нему добрую треть боекомплекта обоих пулемётов. А от ведомого уйти не смог. Вроде он и не сильно‑то зацепил, в ногу ударило, мотор задымил и обрезал.
Выравнялся. Машина подбита, но пока не горит и вроде слушается. Нос на север, лечу над северной окраиной столицы, быстро теряя высоту. Под брюхом дома, и прыгать весьма не хорошо: упавший на них самолёт причинит не меньше разрушений, нежели авиабомба.
Тянул сколько мог, чтобы на Мадрид не свалиться. Прыгать поздно. В общем, перестарался, ткнулся в перепаханную землю у самой передовой. Как не давил голову влево, о трубу прицела приложило замечательно, до отключки.
Когда в себя пришёл, оказался уже на дне траншеи. Вокруг обступили республиканцы, повязки нарукавные красного цвета с чёрной полосой. Чё, хоронить меня собрались, траур нацепили? Потом в побитую черепушку проскользнула мысль, что это раскраска анархистов.
— Грасиас, камарадос! — огляделся лучше и добавил. — А также синьоритос. Как там мой «Чатос» поживает?
Оказалось — по — прежнему. Не сгорел даже. Попросил командира организовать его эвакуацию.
Испанские анархисты, на всю голову отмороженные, и то удивились. А у меня выбора нет. Самолётов мало, без «курносого» точно на земле останусь. Объясняю синьору лейтенанту: пустой вес «Чайки» порядка тонны. Крылья сниму и топливо солью, шасси и пропеллер сами, так сказать, снялись. Как стемнело, поправил верный «маузер» на случай, если гости объявятся, набрал инструментов и полез.