История пишется победителями (СИ) - Романов Герман Иванович (полная версия книги .txt, .fb2) 📗
— Теперь нам нельзя медлить, господа, счет пошел на считанные дни. В Лоренсу-Маркиш неизбежно придет британская эскадра, и мы должны ее тут встретить подобающим образом. Установить мины для фейерверка, и «отсалютовать» из орудий береговых батарей, которые еще нужно установить, благо все площадки заранее подготовили. Так что за дело, господа — у армии свои заботы, у нас, офицеров кайзерлихмарине, свои труды.
Негромко отдав необходимые приказы, командующий «африканским флотом» вице-адмирал Фридрих Ингеноль окинул взглядом огромную бухту, в которую целиком бы вошел весь кайзерлихмарине. Впрочем, под его началом и так собралась большая эскадра, которую никогда не видели здешние воды, и состоящая из вполне новых броненосцев, которым теперь предстоит сразиться с британским флотом.
Война уже началась, и шла успешно, благодаря скорому прибытию отряда контр-адмирала Франца Мауве, вовремя подошедшего со своими кораблями, что сопровождали транспорты с необходимыми для буров всевозможными грузами. На берег уже высаживалась с пароходов, подошедших из Дар-Эс-Салама германская инфантерия с «вкраплениями» небольших групп туземных аскари, что использовались как вспомогательные войска. Всего в поход до Трансвааля через несколько дней двинется целый экспедиционный корпус в восемь тысяч штыков при семидесяти орудиях и двухстах пулеметов — германское командование необычайно серьезно подошло к организации третьей по счету англо-бурской войны. И которая уже фактически началась после долгого двенадцатилетнего перерыва, когда африканеры, потерпевшие военное поражение, подписали капитуляцию, которая привела к аннексии Британской империей их республик.
Заселившие юго-восток Африки еще в восемнадцатом веке голландские и германские переселенцы, которых именовали бурами, основали тут свои колонии, позднее ставшими государствами — Оранжевая, Трансвааль и Наталь. Причем буры являлись самыми откровенными колонизаторами, но таковы были все европейские державы, неся «тяжкое бремя цивилизаторов» в Африке, где негров и за людей не принимали. Однако в Натале буры не удержались — англичане посчитали, что удобная бухта с портом как нельзя лучше подходит для базирования их флота, и в конце первой половины XIX просто захватили всю провинцию. Джентльмены всегда умели смотреть далеко наперед, на десятилетия — это качество у британских политиков не отнять, они могут мыслить долгими сроками, и без такой дьявольской предусмотрительности империю в тридцать миллионов квадратных километров на всех континентах не сколотишь.
Тут тщательно выверенные расчеты нужны, и настойчивое стремление с невероятным упорством к их реализации!
Буры уступили Наталь, и убрались вглубь саванны, рассчитывая, что англичане оставят их в покое. Понятное дело, ошибались со всей наивностью — о них «вспомнили» спустя полвека, когда на землях Трансвааля нашли золото и алмазы в необычайно большом богатстве. И хлынули золотоискатели, один из которых севернее Трансвааля даже свое собственное государство создал, с довольно солидными размерами. Буры таким гостям не обрадовались, и стали их выпроваживать, а те стали взывать к защите британской короны — а разве Лондон в таких случаях отказывал кому-либо в «помощи». А тут вообще «одичавшие» буры, ничем не лучше туземцев, только белые и бородатые, да с библией никогда не расстаются.
Буры сражались отчаянно, все же они являлись отличными стрелками, да и оружие вполне современное закупили, включая пушки и абсолютную новинку в военном деле — пулеметы. Но сила солому ломит — англичане бросили стотысячную армию, несмотря на то, что сами буры двух республик, вместе с женами и детьми едва насчитывали чуть больше полумиллиона жителей. Война шла три года, и англичане просто их задавили, применив те же пулеметы с бронепоездами, а семьи буров стали заключать в концентрационные лагеря, где обходились столь жестоко, моря голодом, что несчастные мерли как мухи. И хотя многие европейские страны, и в первую очередь Германия и Голландия, особенно старавшиеся помочь соплеменникам, были на стороне буров, вот только поддержка оказалась мизерной — республики не имели выхода к океану. Только из этой бухты в Трансвааль шла колея железной дороги, однако под нажимом англичан португальцы перекрыли дорогу, запретив приходить в порт и здесь разгружаться пароходам всех стран. Но не сейчас — губернатор уже сидел под караулом вместе с офицерами, совершенно ошарашенный приходом броненосцев и огромного германского воинства. Никто не оказал даже видимости сопротивления — местные вояки, совершенно забывшие про службу под жарким южным солнцем, покорно разоружились и разошлись по домам. И так по всему Мозамбику — власть переменилась, на смену одним европейцам пришли другие, воинственные и до зубов вооруженные, и кораблей тут больше, чем у двух стран с Пиренейского полуострова вместе взятых…
— Генерал, я почел за честь принять вас на своем корабле. Наш кайзер, как видите, выполнил обещание, пусть и позже. Просто тогда у нас не было флота, а сейчас он имеется, а потому высадка войск состоялась — мы к ней очень долго готовились. А теперь все дело за бурами — они, как мне известно, начали выступление, а мы привезли оружие и припасы, высадили свои войска вам на помощь. В успехе я не сомневаюсь!
Ингеноль крепко пожал руку одному из «непримиримых», тех самых «биттерейндерс», буров, что отправились в изгнание, лишь бы не покорится британской короне. Генерал Кристиан де Вет, крепкий телом для своих шестидесяти лет, только усмехнулся в ответ, и, придерживая кобуру с «маузером, направился к трапу. И с этой минуты началась та война, которую сами африканеры будут именовать 'освободительной», и на ее подготовку ушло четыре с половиной года…
Генерал и один из лидеров буров Кристиан Рудольф де Вет, участник всех трех войн с англичанами…
Глава 27
— Как сказано — «во многие знания — многие печали». Для Сандро прикосновение к «сокровенному» оказалось тяжкой ношей…
Императрица Александра Федоровна за свою долгую жизнь в России говорила на языке своего нового отечества с легким акцентом, который неистребим у любого немца, особенно при попытке выговорить такое простое слово как «дорога». Но страну любила, и была намного более ревностной христианкой, чем многие великие князья правящего Дома Романовых, к которым относилась с презрением — ленивые сибариты внушали ей брезгливость. Те платили ей не меньшим презрением, перемешанным с высокомерием, и меж собой называли не иначе как «гессенская муха». Такая же надоедливая своим жужжанием, вот только ее не прихлопнешь так легко.
Да и несчастья, свалившиеся на нее, Аликс держала стоически — одна неизлечимая болезнь единственного сына, наследника престола чего стоило, и особенно зная, что косвенной причиной того она сама и является. Да и глухая неприязнь, больше похожая на ненависть, вдовствующей императрицы, вокруг которой сплачивались недовольные, отнимала немало сил и сильно трепало нервы. Свекровь понять можно — она датская принцесса и после войны за Шлезвиг, в которой датчане потерпели поражение (хотя провинция населена немцами), она восприняла как чрезвычайное унижение. В этом датчане похожи на французов — те тоже считают Эльзас и Лотарингию своим исконным владением, хотя во все времена там немецкая речь звучала куда чаще, чем французский говор. Но так германцам всегда высокомерно отказывали в своем праве иметь свое собственное суждение ради величия Франции, как и итальянским народам, живущим на Корсике, в Ницце и Савойе — последние две провинции вообще присоединены полвека тому назад, отторгнутые от савойского Дома. Историю тут вспомнить надо — ведь больше века тому назад император кромсал по собственному усмотрению им же упраздненную Священную Римскую империю германской нации, создавая королевства и всяческие фактически мертворожденные «альянсы».
