Неожиданность (СИ) - Попов Борис (книга бесплатный формат .TXT) 📗
Пелагея аж закрутила головой, — видимо впервые в жизни ее благодарили за богоугодное дело.
— Пойду с хозяином прощусь, очень уж уважил помоями, которые вместо еды давал и побоями ежедневными.
Увидев идущую к нему бывшую рабыню, купчик как-то сжался и смотрел на нее боязливо.
— Спасибо и тебе, купчина, за заботу и еду сытную.
Работорговец расслабился — кажись обошлось. И получил такую оплеуху в ухо, что аж упал.
— Не убила она его? — забеспокоилась Пелагея, — не охота еще и за эту гниду платить.
— Да нет — вон возится уже. А за сломанное ухо платить не придется?
— Акулька ж его не оторвала. А то, что оно теперь к голове прижато, так может это у купчишки с рождения, кто его знает.
— И то верно!
Мы, очень милосердные, по-доброму улыбнулись друг другу. А наказание работорговца продолжалось. Акулина взялась пинать своего мучителя.
— Вставай, гаденыш! Дерись! — рычала она.
Тот ойкал, укрывал руками голову и поджимал ноги к животу.
— Его, видать, били не раз — опытный уже стал, — заметила Пелагея. — Однако она слишком горячится, не убила бы торговца. Емеля! Ты сильнее матери?
— Конечно.
— Тащи ее сюда. Нету у нас лишних денег за вашу семью расплачиваться.
Емеля подошел к матушке и начал ее унимать, теребя за плечо:
— Мама…, ну мама…
Акулина продолжала пинаться, не обращая на сына никакого внимания.
— Сейчас она его догадается сама поднять, и хозяину конец — ему очень повезет, если просто покалечит. Емелька! Неси мать сюда! — рявкнула Пелагея.
Емельян больше не колебался. Он зашел к матери со спины, обхватил ее кольцом богатырских рук и принес к нам. Акулина медленно остывала.
— Простите, не стерпела! А можно я его еще пару раз пну?!
Мы промолчали. Прошла минута.
— Ну а хоть разочек?
Снова тишина.
— Ладно, уже все поняла. Отпускай меня, сыночек. Пойдемте только поскорей отсюда, а то все-таки убью я его, очень уж донял, козлиная рожа.
И мы ушли домой. По пути Пелагея с нами простилась, и пошла в сторону постоялого двора, сняв синюю ленточку. Богатырь с матерью отправились с ней — у нас там еще номера оплачены.
Придя, усадили Василису в кухне, и позвали Павлина с Захарием. Я отошел, понимая, что тут должны поработать более опытные товарищи. Зашел в комнату к Венцеславу, узнал, что собаки выгуляны, отменно накормлены, и уже горят рвением идти в поход дальше.
— А у тебя Горец каков по уму?
— Как двенадцатилетний парубок.
— Сам ему ума добавил?
— Да где там мне! Опытные волхвы помогли. У нас их белыми колдунами зовут.
Потом пошел на двор, поговорил с Марфой.
— Марфуша, мы уходим завтра с утра, к вечеру уже в Переславле будем. Спроси у антеков, нет ли где у них по пути подземелья?
— Хорошо! — пролаяла службистая овчарка.
Затем вернулся в дом. Сеанс гипноза был уже закончен. Теперь ведьма от всей души верит, что очень сильный священник Николай хочет убить Невзора, а так как ее уверенность подкреплена реальными фактами: луч божественного света, идущий к голове протоиерея, крики Архипа и Осипа, разоблачить ее невозможно. Наше внушение запрятано очень глубоко, черному кудеснику не добраться. Убить святого отца Василисе невозможно, он любую ведьму за версту чует. На нас охотиться никакого резона нет — не в нас сила. Она еще денек-другой поторчит в Киеве, а потом отправится на доклад к Невзору.
На утро я зашел к Соломону за своими золотыми. Солиды были сделаны очень качественно, дефектов я не нашел.
Зашел на постоялый двор, сказал Олегу, чтобы готовил лошадей — дела в Киеве закончены, уходим. Танюшка сидела уже собранная, принесенный заранее узелок был в наличии. Дельна девка! Разговорились о Емеле и его матушке.
— Оставлять его надо — пусть тут при маме сидит и не топорщится идти умирать за общее дело. Только говорят тут, в Киеве, три года назад страшный мор от голода был, много народу перемерло, а у него работы нет и не умеет ничего.
— Работа по его способностям у него уже есть.
— Какая?
— Я Емелю на свое место пристроила. Хозяин радовался как дитя — тяжело без вышибалы. Деньги будет платить те же, а для Емельки семь рублей заработок по его понятиям несусветный. Опасался только, что ты ругаться будешь. Я его успокоила, что на его место встану и не подведу.
— Это правильно. А где они с матерью жить будут?
— Здесь. Хозяин им на радостях бесплатную комнату выделил, кормят обоих за счет заведения — только работай.
— Все отлично. Но это же не выходных, не проходных получается?
— Это у меня так получалось, а у него мама есть — всегда при нужде вечерком молодца по девкам отпустит. По силе Акулина тоже богатырка, сына из-за любви уверяет, что он сильнее.
Мои через час подошли. Богуслав принес мой узелок. Расплатились за конюшню и ушли из Киева.
Вперед, к морю! С весельем и отвагой!
Спасительная неожиданность
— Истосковался я по Насте, пока мы в Киеве торчали. Просто измаялся. Не чаял поскорее в лес вырваться, умелых лесных антеков повидать. Может покажут Францию, и что там творится с этой поганой свадьбой в мерзком городишке Мулен, — сказал мне Богуслав, едущий рядом на своем коне.
А лес между тем потихоньку переходил в лесостепь, рощи и дубравы отделялись друг от друга все более частыми перелесками, деревья вниз по течению Днепра, который сейчас в 11 веке зовут Славутичем стояли все реже и реже. О густых чащобах уже и речи не было.
— А возле твоей вотчины, которая около Переславля, густые леса? — поинтересовался я.
— Какое там! Колос от колоса не слыхать и голоса! Еще реже, чем здесь.
Сегодня наша ватага ехала на лошадях из Киева в Переславль. Здесь не очень далеко, верст восемьдесят будет, заночевать готовились уже в Переславле в боярском тереме у Богуслава.
Я атаман ватаги, а боярин мой лучший друг и побратим, часто дает очень умные советы. Богуслав много лет командовал дружинами у князя Владимира Мономаха, мастер боевых походов. Под старость (ему пятьдесят восемь) он был послан в Великий Новгород послужить сыну Мономаха, Мстиславу.
По юности у Славы случилась главная любовь его жизни к Анастасии Мономах, матери Владимира. Когда она погибла тридцати лет от роду, он едва не покончил с собой, от петли еле оттащили. Потом страшная рана в душе потихоньку затянулась, прошли годы, он женился, имеет двух сыновей подростков 12 и 14 лет, но прежняя сила чувств уже не возвращалась. К жене и детям Богуслав равнодушен, в Новгород уехал с облегчением. Осталось только доживать.
И вдруг дикая вспышка прежних чувств, гром посреди ясного неба — Настя нашлась в новом теле! В этот раз она родилась во Франции, в небольшом городке Мулен, находящемся на 300 верст южнее Парижа. Сейчас ее зовут Полетта Вердье, ей 15 лет и родители хотят ее продать замуж за нелюбимого человека. Красавица внешне с византийской принцессой Анастасией один в один, прежнюю жизнь и Славу возле себя помнит отлично, тоже очень тоскует по любимому, и жаждет встречи, но против родителей не пойдет и перечить не посмеет.
В моем родном 21 веке к этому отнеслись бы спокойно. Нужно выйти замуж по расчету? Выходи, какой разговор! Приедет за тобой суженый, разведешься да уйдешь! Ах, разводов среди простых людей не бывает? Так убежишь! Милый тоже в церкви с другой женщиной повенчан, без венчанья проживем, не пропадем!
Но 11 век наложил на несгибаемую волю и твердые нравственные устои Полетты свой отпечаток. Я выйду замуж, но с нелюбимым жить не стану! Бежать не могу, просто после бракосочетания покончу с собой — утоплюсь в ближайшей речушке Алье в тот же день. И все это ерунда, главное, чтобы родители деньги получили.
Гномы, живущие под землей в лесу — антеки, как они сами себя называют, организовали какой-то неведомый людям этого века телемост с Францией. Богуслав увидел Полетту, все узнал, и ему стало совсем погано. Свадьба через три дня, а за это время не то что до Мулена, до какой-нибудь Винницы и то не доскачешь.
