Цена времени. Книга 3 (СИ) - Шайх Роман (первая книга txt, fb2) 📗

Впрочем, если учитывать стоимость материала, зарплаты сборщиков и кузнецов, которые за деньги(о чудо) работают в разы эффективнее, нежели чем бесплатно, то выходит так, что общие затраты окупаются чуть меньше, чем вдвое. Не арбалеты, конечно, с их громадной окупаемостью. Но ведь плюс таких товаров в практически неисчерпаемом спросе. Вот захочу я самострелы втюхивать до конца своих дней, а не получится! Потому что во-первых спрос на оружие порождает только лишь война, а во-вторых очень скоро Европа начнёт воевать уже огнестрельным оружием, которое в быстром темпе вытеснит арбалеты и совсем задавит архаичные даже на сегодняшний день луки.

Следует понимать, что эффективность эта достигается исключительно вне периода полевых работ, потому как весной и осенью мне так или иначе придётся ограничивать работу мануфактуры, чтобы крестьяне могли позаботиться о том, как не помереть с голоду. А жить только лишь на зарплату рабочие тоже не смогут. Зарплата зарплатой, но ведь чтобы на заработанные деньги купить продукты, нужно ехать в город, потому как местный рынок скуден и нестабилен как на цены, так и на предложение. А выезд в Новгород для большинства рабочих — весьма накладно. Да и не смогут двенадцать часов на мануфактуре целиком и полностью покрывать потребности крестьянской семьи. Ведь эта самая двукратная окупаемость достигается мною тем, что людям я хоть и плачу, но всё же недоплачиваю. Если сравнивать с зарплатой рабочих на заводах в будущем, у меня люди получают, скажем так, минимальную минималку. И отнюдь не ту, на которую пытались, в качестве эксперимента, жить некоторые прогрессивные депутаты в моё время, а гораздо меньшую. Так что, как бы я не грезил о массовом переходе от земледелия целиком и полностью в производство, в текущих реалиях это невозможно.

Пройдясь по первому этажу, я, по длинной лестнице поднялся на второй. Всегда поражался, какие это два разных мира. Если на первом царит постоянный шум, чадят дымом кузницы, скрипит конвейер и издаются ещё множество звуков, сливающихся в одну сплошную заводскую какофонию, то на втором властью владела тишь да гладь. Здесь располагалось что-то вроде администрации, если можно так выразиться. И мастерская Жака, и учебный класс, где учились гвардейцы, и лаборатория Оскара, в которой тот недавно начал работу по производству кислоты.

Справедливости ради, выходец из северной Германии занимался не столько производством, сколько опытами, что я, в целом, вполне одобрял. С собой он притащил целый набор юного химика. По меркам шестнадцатого века, разумеется. Там были разного рода колбочки, склянки, трубки и много чего ещё. Мужчина явно подходит к науке серьёзно. По-крайней мере настолько серьёзно, насколько это позволял ему делать главный тормоз прогресса этого времени — церковь. Впрочем, пока Оскар работает на меня, он может не беспокоиться о проблемах с духовенством. Да и священник в местной церкви, говоря откровенно, какой-то блаженный. Отнюдь не особист — не в свои дела не лезет, а делалает только то, что ему действительно положено.

— Здравствуй, Оскар, — По-немецки поприветствовал я химика, заходя в его «лабораторию».

— О, герр Александр, день добрый. — Ларсен выглядел как-то подавленно и устало. Похоже, он явно не находил себе места.

— Что-то случилось? Ты уже пообедал? — Поинтересовался я у него.

— Да… То есть нет, — Он прикусил губу и, отведя взгляд, постучал пальцами по столу, отбивая нервный ритм. — Видите ли, герр Александр, для того, чтобы получить кислоту, нужен один важный алхимический элемент — «пиритсе литос». Обычно его называют пирит. — Оскар достал из сумки блестящий камень серого цвета.

— Так, а в чем же проблема? — Уже понимая, что является причиной его тревоги, спросил я.

— Это последний камень из моих запасов, — развёл руками он.

— Он дорогой?

— Отнюдь, герр Александр, едва ли дороже железа. Однако его нужно заказывать, а пока не сойдёт лёд — это невозможно. И вообще для опытов нужно много довольно недешёвых вещей, купить которые здесь вне сезона почти невозможно. — Оскар обречëнно опустил голову.

— Может быть, у тебя есть опыт в каком-то другом процессе, не требующем редких веществ? — Попытался я навести его на мысль. Он задумчиво посмотрел в стену, но потом вдруг перевëл взгляд на пустую стеклянную колбу на своём столе.

— Вообще-то есть. — Воодушевлённо произнёс он, улыбнувшись. — Надеюсь, песок и грязь в России ещё не стали закупать за границей в обмен на зерно.

Интерлюдия. Астафий.

Сегодня любо как металл идёт. Может, уголь давеча привезли добрый, а может Прошка уж больно приноровился мехами работать, однако ж время идёт к обедни, а мы уже десятый колун на дорожку самодвижную, что конвейером зовётся, кладëм.

— Добре, Проша, отдыхай покамест! — Паренëк выдохнул и ловко присел на верстак, переводя дух. Я же, взяв колун, что далее топором станет, да понёс снова на учёт, что возле энтой самой самодвижной дорожки находится. Там, значится, сидит отрок, грамоте обученный, что в книжонку записи ведёт, кто чего и в каком числе выковал. А опосля, когда плату получать приду, так он по записям своим сверится и точно столько и отсыпет мне. Мы энтот уклад сначала плохо принимали, однако ж после уразумели, что так проще, да по времени выходит дюже быстрее.

— Небось сызмальства так не ковал, Астафий? — Хохотнул кто-то у соседней кузни.

— А ты чем языком чесать, Добрыня, догнал бы меня, — Сыскал я ответ своему дальнему родичу, что недавно в Борки перебрался. — А то вон к обедни токмо пару серпов и выковал. — Хотя на самом деле, не удумай наш барин, дай ему бог здоровьица, к Юрьеву дню холопов зазывать знакомых из сëл соседних, едва ли бы мы столько кузниц понаставили, потому как людей с тех самых пор, почитай, в двое больше в Борках живёт. Да приехали в основном люди, до труда охочие, каких на фактуре всегда в недостатке. Стариков же, да прочих, к работе неспособных, почитай что пару десятков и приехало. Места тем людям, знамо дело, не хватало по началу, да пришлось многим на фактуре ночевать, по указанию соратника барского, Максима. Однако ж потом каждый двор принял два-три человека, благо нашли все место в своих дворах. В тесноте, как сказывается, да не в обиде.

— А я, чтоб ты знал, Минаду помогал его печь класть! — Да, вот на то я уже ответа не сыщу. Минад, он хоть и языка русского и не разумеет, да кожей, что уголь, темный, однако ж кузнец вельми добрый. Сам барин его хвалил за работу тонкую над деталями, им для самопала нужными. А сейчас вон и вовсе — какую-то печь особую ставить стал. Высокую, однако ж узкую, как кувшин. Мол на югах такие кладут, да в них с двумя мехами такой жар добывают, что вся добрая сталь сама и вытекает. Сказывают, такую добрую, что кремень из неё искру в раз высекает, да звон долгий стоит от клинков, из той стали выкованных. Ну, то мне, знамо дело, не ведомо, как она варит. Однако ж то, что Минад добрый кузнец, то всем ведомо. Даже когда седмицу назад барин с заморским розмыслом Жаком да православным, слава тебе, господи, плотницким мастером Тихоном свой чудо-шар на два десятка шагов вверх запустили. Когда вся фактура во двор вышла, да рты поразинула — Минад только хмыкнул эдак как-то по-своему, по-южанскому, да снова ковать повадился.

Глава 11. «Тучи на горизонте»

В это будничное утро понедельника мы с моими сподвижниками вновь собрались в моём поместье вокруг символьного круглого стола.

— Таким образом, господа, все ведущиеся стройки до весны следует приостановить, потому как погода не позволяет их продолжать. — Я оглядел всех собравшихся на очередной плановый еженедельный совет. Сегодня только Генрих не смог прибыть из Новгорода по пока непонятным мне причинам. Обычно он всегда являлся в понедельник утром и, приняв участие в обсуждении планов на неделю, до самого вечера по мере своих возможностей помогал с реализацией даже самых смелых задумок. Зато в ряды нашего деревенского парламента с недавних пор вступил представитель от всех кузнецов мануфактуры — опытный, но сравнительно молодой кузнец Астафий. От остальных его, помимо не дюжей силы отличал относительно прогрессивный, гибкий ум, повернуть который в нужное русло не должно составить труда. Вообще всю мануфактуру целиком представляет Тихон, который отчитывается об успехах, о проделанной работе и о возникающих вопросах. Как оказалось, плотник по мимо выдающихся навыков в работе с деревом, неплохо считает и вообще является на редкость ответственным и прытким человеком для своего возраста. Конечно, если его правильно загрузить работой. Сейчас он выполняет скорее функцию учителя среди резчиков мануфактуры, что позволяет ему выделить достаточно времени для составления относительно подробного отчëта о производстве за неделю. Однако в вопросах металлургии Тихон откровенно слаб, а потому с недавнего времени в нашей палате представителей сразу два разнопрофильных советника от моего предприятия. Из всех моих соратников лишь Макс, пусть немного разочарованно, но всё же с пониманием закивал.