Смерть князьям и ханам - Максимов Рустам Иванович (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
Со слов Остея мы узнали, что император Владимир, правитель великой страны, лежащей далеко на западе за Винландом и Гринландом, отправил своих лучших бояр — т. е., нас — в погоню за страшными убийцами и нечестивцами. Так уж получилось, что убийцы те пересекли множество земель, прежде чем здесь, в лесу, столкнулись со сторожевым дозором «литовцев». Остей весьма красочно расписал, как его храбрые дружинники рисковали жизнью, изрубив ворогов на куски, и как из лесу выкатились дивные самодвижущиеся повозки, из чрева которых появились доблестные витязи в странных шлемах. Далее последовало увлекательное описание происходившего утром на поляне, полётов на параплане, во время которых князь, вдруг, понял, что странных чужеземцев ему послал сам Бог. Дабы он, Остей, всячески помогал нам, а мы, в свою очередь, станем помогать его ратной дружине. Вновь обретённые союзники, по словам князя, не подвели, избавив от неминуемой смерти двоих раненых утром воинов. Чем ещё раз утвердили Остея в своей правоте насчёт нас.
Признаюсь, именно в тот самый момент ораторского триумфа князя я осознал, насколько сильно недооценил Остея. Этот явно неординарный человек продолжал удивлять нас яркими талантами и остротой ума, самим фактом своего существования лишний раз подтверждая известную пословицу про историков-проституток, торгующих историей ради получения денег. Мда, как говорил один мой подопечный рецидивист — гешефт рулит миром, гражданин начальник.
Закончив толкать перед ратниками свою пламенную речь, князь предложил нам пройти к соседнему шатру, чтобы в узком круге приближённых лиц испить чарку мёда, да закусить, чем бог послал. За здравие всех присутствующих, так сказать. Учитывая настроение широких дружинных масс, а также текущий политический момент, мы не смогли отказаться от данного приглашения. Пришлось потратить ещё примерно час на выпивоны и закусоны в весьма представительной компании. Нас перезнакомили со всеми восемью сотниками, с которыми мы до сих пор как-то не пересекались, а также с командиром отряда пешцев, непосредственно сопровождавших обоз с пушками.
Хитроумный Остей продолжал гнуть «линию партии», успешно внедрив в сознание собственных подчинённых мысль, что теперь-то, с нашей-то помощью, его дружинникам и море по колено, и сам чёрт не брат. Слегка захмелевшие от мёда и впечатлений сотники на полном серьёзе предлагали варианты дальнейших совместных походов в земли свеев, ляхов, и прочих здешних народностей. Мы дипломатично отмалчивались, отделываясь общими фразами о дружбе и сотрудничестве. Я чувствовал, что Стрельцова так и подмывает пожелать местным воякам длительного вояжа по пешеходно-сексуальному маршруту, вместо совместных походов на врагов, но майор каким-то образом ухитрился сохранить железную выдержку до конца посиделок. Мне было проще: привыкнув за долгие годы работы в органах к частым заседаниям в кабинетах разнокалиберного начальства, я не принимал за чистую монету мечтательные разглагольствования княжеских сотников. Вместо этого я кушал жареную оленину, внимательно слушал, присматривался к людям Остея, лишь иногда, важно надувая щёки, задавал уточняющие и наводящие вопросы. Михаил также помалкивал, сдержанно благодарил, отвечая на восхваления его знаний и талантов, и налегал на аппетитное жаркое. В какой-то момент князь, похоже, почувствовал, что нам уже пофигу, какие именно военные приключения предлагают его сотники, и дипломатично намекнул, мол, не пожелали бы оставшиеся у БТРов бояре принять в дар бочонок хмельного мёда. Наш командир только того и ждал — моментально закрыл переговорный процесс, сообщив, что он сам донесёт бочонок, благо тот не тяжёл. Зачем из-за такой ерунды гонять ратников туда и сюда? Пожелав Остею со товарищи спокойной ночи, мы пошагали по направлению к своему бивуаку.
— Чёрт побери, (цензура), (цензура), да в (цензура), куда мы попали, (цензура)? — отойдя на полсотни шагов, Стрельцов, наконец, дал выход своим эмоциям. — Блин, эти бородачи в кольчугах, прям, чингисханы какие-то. За пять минут напридумывали, как завоевать полмира, нафиг… А вот хрен им. Нет у меня никакого желания терять своих людей ради прихоти сотников Остея, чёрт возьми! Артур, чего молчишь? Скажи хоть что-нибудь.
— А что сказать, Сергей? — пожал плечами я. — Народ здешний мыслит категориями своего века — убивай, завоёвывай, грабь, порабощай. Фиговый листок демократии, лживые «права человека» и власть массмедиа здесь ещё не изобрели. Нам здешние расклады по-барабану, самим бы выжить, да домой свалить… Теперь-то, хоть, не сомневаешься, что мы в четырнадцатом веке?
— Да, какие, теперь, (цензура), сомнения, — шумно вздохнул майор. — Нет, будь нас, здесь, батальон спецназа с усилением, я бы, может, и подумал бы о планах по завоеванию отдельно взятой страны. Чтобы совесть на каждом шагу не мучила…
— Сотник Мирон спешит, за ним ещё один воин бочонок тащит, — услышав шум шагов за спиной, обернулся молчавший до этого Мышкин. — Литров на тридцать, похоже.
— Бояре, негоже самим мёд нести, неправильно то. Евдоким стащит до самых повозок, — догнав нас, произнёс сотник, кивая на сопящего под тяжестью груза ратника. — Весьма вы Ляксандра Андреевича порадовали, исцелив его побратима кровного, Кирилла Рыжебородого. Князюшка наш крепко огорчился, когда адовы душегубы исподтишка Кирюху поранили.
— Мирон, с этого момента давай поподробнее, — сразу же навострил уши я.
— Так я и молвлю: зимы три обратно Рыжебородый спас жизнь князю, вот с тех пор то они оба и побратимы, — удивлённо покосившись на меня, мол, неужели боярин не знает про кровное братство, уточнил Мирон. — Зело теперь рад Ляксандр Андреевич, когда вы спасли Кирилла от неминуемой смерти. Добрый ваш лекарь, ой как добрый.
— Всё, пришли. Евдоким, ставь бочонок на ящик, — жестом указав, куда водрузить княжеский дар, произнёс Стрельцов. — Всё, ратники, спасибо за помощь.
Слегка поклонившись в ответ, оба дружинника развернулись, и неторопливо пошагали обратно. Глянув на парней, я сразу же отметил, что Юра Вонг почти незаметно провожает удаляющихся ратников стволом лежащей на коленях винтовки. А Роман Скорохватов как бы невзначай поглаживает приклад пулемёта, удобно положенного, словно на бруствер, на ящик с дизель-генераторами.
— А мы здесь ужинать собрались. Присаживайтесь к костру, командир, вот, и оленина поспела, — кивнув на ящик с цинками, произнёс капитан Коваль. — Док, а что в бочке-то?
ГЛАВА 8
— …Вот такие у нас дела, товарищи, — закончил свой краткий рассказ о визите к князю наш командир. — Теперь мы являемся лучшими друзьями и верными союзниками дружины князя Александра Андреевича. Завтра он намерен продолжить свою поездку в Москву, а потом, не исключено, захочет завоевать полмира, имея таких союзников, как мы.
— Для начала Остею хорошо бы остаться в живых в самой Москве, — заметил я, принимая из рук Коваля свою папку с блокнотами. — Мы, если пойдём вместе с князем, то также окажемся в осаждённом городе.
— Артур Иванович, а сколько там, в Москве, народа погибло при взятии города Тохтамышем? — поинтересовался Кравченко.
— От двадцати до двадцати пяти тысяч, если верить некоторым современным историкам, — припомнил я прочитанное у одного скандально известного исследователя архивов и разнообразных старинных тайн. Уж очень всякие холёные либарастические профессора и прочие педриотические дятлы не любили того дядьку: он рубил историческую правду-матку сплеча, невзирая ни на лица, ни на красоту официальных версий нашей многострадальной истории. А эта правда — она иногда весьма страшная, словно сидящая на героине спившаяся проститутка пенсионного возраста, и нафиг никому не нужна. — Полагаю, что татары убили не менее пятнадцати тысяч жителей Москвы. Поэтому нам следует решить — полезем ли мы изменять историю, либо отсидимся где-нибудь в тихом уголке.
— Вечно, ты, Иваныч, вперёд батьки в пекло лезешь, — покачал головой майор. — Ладно, в главном ты прав: нам необходимо сделать выбор, от которого много что в мире может существенно измениться.
