Смерть князьям и ханам - Максимов Рустам Иванович (книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Теперь о нашем главном калибре, — после небольшой паузы продолжил Стрельцов. — К крупнякам у нас имеется всего лишь по одному бэка, значит — будем их использовать только в случае крайней необходимости. То же самое и с АГСами, и со «шмелями». Гранаты… Хм, дюжина светошумовых… Я бы предпочёл вместо них столько же «эфок». Ладно, у нас в наличии всего один ящик этих гранат, посему выходит по паре на брата… Виталик, Леонид, вам двоим я всё же выделю по паре светошумовых вместо «эфик». Вы, вроде, с «зарёй» имели дело?
— Так точно, товарищ майор, — ответил за обоих мехводов старший сержант Бондаренко. — Когда товарищ капитан, — кивок в сторону Хабибуллина, — проводил с нами занятия по метанию боевых гранат, он показывал, как пользоваться светошумовыми. Но, мы их не бросали, т. к. в тот день гранат было всего две штуки.
— Сегодня днём у вас должны были быть занятия на полигоне с метанием и светошумовых, и боевых гранат, — вздохнул Ринат. — В «триста пятом» и «триста втором» БТРах по паре ящиков с «зарёй» осталось.
— А с револьверными «граниками» что будем делать? — прервал невольно повисшую у костра паузу старший лейтенант Кравченко. — Они, у нас, считай, одноразовые, без запасных боекомплектов.
— Эх, по полсотне зарядов бы к каждому — цены бы им не было, — поцокал языком Коваль. — Командир, давай-ка отложим «гэшэ-шестые» в резерв. Они ой как нам пригодятся, случись штурмовать какой-нибудь дом, или замок.
— Так и сделаем, Володя, — кивнул майор. — Док, что у нас с медикаментами? Осталось что-нибудь после двух внеплановых операций?
Пока Мышкин подробно перечислял всё, что из медикаментов имелось в достаточном количестве, а чего оставалось в обрез, я тихонько возвратил себе блокнотик с записями. Глянув на следующую страницу, до которой наш командир ещё не добрался, обнаружил наличие восьми мобильных телефонов (не считая трофейных), ещё парочки цифровых фотоаппаратов, десятка наручных часов, такого же количества фонариков, полдюжины перочинных ножей, трёх шоколадных батончиков, одной пол литры водки, и всяких мелочей, вроде зажигалок, и прочего. Перевернул ещё один лист — там отдельной графой шли трофеи, и там же указывалось, кому и что распределяется из взятого на бандитах. Часы одного из преступников, кстати, в золотой оправе, вероятно, их можно будет обменять в этом времени на что-нибудь полезное.
Хм, интересно, а почему на телах уголовников отсутствовали золотые цепочки и перстни? Помнится, в ориентировках по бандитам специально уточнялось, что они отнюдь не бессребреники, предпочитают благородный металл презренным бумажкам. Дружинники же Остея и словом не обмолвились насчёт золотишка, снятого с убитых. Ладно, чёрт с ними, с перстнями и цепочками. А вот каким боком затесалась в расклад найденная утром монета? Похоже, что преступники напали на кого-то уже здесь, в четырнадцатом веке, провели экспроприацию собственности, точнее, наличности, а затем смылись обратно домой, в двадцать первый век. Мда, сутки назад я бы послал выдвинувшего подобную версию опера куда подальше, посоветовав употребить в лечебных целях пол литра хорошей водочки, а утром накатить доброго пивка от похмелья. И поменьше читать на ночных дежурствах фантастических книжек, со всякими, там, переселенцами в иные миры, да в чужие тела.
Задумавшись, я упустил момент, когда Стрельцов попросил гроссбух обратно. Майор легонько постучал мне по плечу, усмехнулся, и забрал блокнот из моих рук. Одновременно с этим улыбающийся Ринат протянул мне котелок, наполовину наполненный сбитнем. Оказалось, что после нашего ухода по срочному зову князя, сотник Владимир доставил спецназовцам пару бочонков этого вкусного напитка. Вместе с молодой косулей, которая пошла на ужин.
Закончив вечерний приём пищи, совмещённый с совещанием штаба, мы устроились на ночлег. Ночные дежурства распределили исключительно между офицерами попарно по два часа, исключив из расписания механиков-водителей — пусть молодые отдохнут побольше, если, конечно, сумеют. Несмотря на недавно присвоенный громкий статус «лучших друзей князя», мы не собирались рисковать, полагаясь исключительно на красивые слова Остея. Никто из нас не ходил с князем бок о бок в бой, не задерживал с ним на пару особо опасных преступников, поэтому доверие к «литовцам» было весьма относительным.
Мне и Стрельцову выпало дежурить третьей парой, сменив на посту Кравченко с Ковалем. За те два часа, что мы с Сергеем провели в карауле, перекинулись всего каким-то десятком фраз: каждый думал о своём, личном, находящимся где-то далеко во времени и пространстве. Затем нас сменили Вонг с Хабибуллиным, и я успел ещё немного подремать до рассвета.
Вопреки опасениям, ночь прошла спокойно и тихо. В стане княжеских ратников быстро воцарилась тишина, лишь пару раз прерванная отрывочными и негромкими разговорами сменявшихся дозорных. Откуда-то издалека иногда доносилось глухое лошадиное ржание, лёгкий топот копыт. Никто на нас не напал, никто не совершил даже попытки приблизиться к бронетранспортёрам.
Пробуждение оказалось тяжёлым: если бы была возможность выбирать, то я предпочёл бы ночевать на старом разбитом диване в собственном кабинете райотдела, а не на импровизированной постели из лапника и армейского бушлата. А ещё лучше — в тёплой кровати своей подруги, красавицы Марины, вместе с нею самою в качестве вкусняшки на ночь. Вместо этого, меня встретило сырое и туманное утро, гул от множества чьих-то голосов вне пределов прямой видимости, журчащей шум чьёго-то утреннего туалета по другую сторону бронетранспортёра.
— Артур, вставай, это не сон, а наяву, — раздался рядом бодрый голос майора Стрельцова. — Мы в той же заднице, что и вчера — в четырнадцатом веке от рождества Христова.
— Артур Иванович, бриться будешь? — поинтересовался сидевший на броне БТРа капитан Коваль. — Имей в виду: бритва всего одна, и на неё живая очередь.
— Бритва опасная, или как? — проведя рукой по подбородку, спросил я. — Мыло есть? Крем, зеркало?
— Ага, и крем, и лосьон после бритья, — иронично отозвался Владимир. — В ближайшем магазине, лет, этак, через семьсот.
— Артур, бритва хорошая, немецкая, и зеркало, к счастью, у нас имеется, — произнёс наш командир. — Давай быстрее, потом нам некогда будет.
— Думаю, что я всё-таки отпущу бороду, — вставая, я с хрустом потянулся. — С бородой проще сойти за местного, коли нужда возникнет. К тому же, опер никогда не должен выделяться своей внешностью из окружающего его народа.
— Как хочешь, Иваныч. Наше дело предложить, — пожал плечами майор, поправляя что-то в кармане разгрузки. — Так, будите мехводов, разжигайте костёр. А я с Филином схожу к князю, поговорю о делах наших скорбных.
— А что у нас за проблемы? — спросил я Коваля, когда Стрельцов и Кравченко отошли метров на тридцать от нашего расположения.
— Колдун хочет, чтобы «литовцы» буксировали бэтээры с помощью лошадей, — усмехнувшись, ответил капитан. — Чтобы не жечь солярку.
— А это реально? Ну, запрячь в БТРы лошадей, — слегка удивился я.
— Да, запросто. Во время войны шестёрка лошадок легко таскала за собой трёхдюймовки, — произнёс подошедший с несколькими котелками в руках Ринат. — Шварц, тебе чай с плюшками, или с пирожными?
— По утрам предпочитаю торт, шоколадный, со сливочной начинкой, — забарабанив костяшками пальцев по броне бронетранспортёра, засмеялся в ответ Владимир. — Эй, сони, завтрак проспите… Рота, подъём!
Решив, что для начала следует заняться сугубо личными делами, я прошёлся до близлежащих берёзок. Затем вернулся к уже разожжённому костру, освежился холодной водой из пластиковой канистры, и присел у колеса «триста первой» машины. Солнце уже взошло, разгоняя сгустки утреннего тумана. В лучах вездесущего солнечного света блестела росой трава, похоже, день обещал быть ясным и тёплым. До моих ушей донёсся топот множества копыт, и минуту спустя мимо княжеского лагеря проскакала сотня конных дружинников в полном боевом облачении. Затем от шатров отделилась и направилась в нашу сторону весьма представительная делегация в составе пары спецназовцев и полудюжины ратников во главе с Остеем. Следом ехала ещё пара-тройка конных воинов, ведя за собой несколько осёдланных лошадей.
