Корнет из нашего времени. Часть первая (СИ) - Мелик Валерий (читаем книги TXT) 📗
— Здравия желаю, господа! — приветствовал я вошедших.
— Здравствуйте, корнет, вот Вы где спрятались.
— Выполняю Ваше указание, готовлюсь к турниру по боксу.
— Теперь понятно, господин корнет, откуда у Вас такая подготовка, — включился в разговор полковник Герарди, — а то я никак не мог взять в толк, как Вы смогли за столь короткое время, а по Вашим объяснениям и, по словам корнета Бурсака, один справиться с тремя громилами. Сказать по правде, я до сих пор не могу в это поверить. Да и выживший бандит такие ужасы рассказывает…
— Ну, не знаю, господин полковник, вроде ничего сверхъестественного не случилось. Думаю, они сами не ожидали от нас ответных действий, наверное это и помогло нам справиться с ними.
— Не скажите, корнет, не скажите! Как я понял, в схватке участвовали Вы один и действовали очень хладнокровно. Кстати, не смогли бы Вы показать нам эти столь эффективные приемы?
— Я уже объяснял, они не предполагали, что получат отпор. Я, конечно, не большой знаток уличных боев, да и ранение сказывается, так что считаю, что все вышло случайно, — попытался отнекиваться я, не горя желанием раскрывать свои навыки.
Командиру полка не понравилось мое нежелание общаться с "представителями правоохранительных органов", отнеся это к извечному антагонизмом между армейскими и синемундирниками [45].
— Корнет, это очень серьезно. Вы не все можете знать, но найденные Вами на месте бомбы, и все это в непосредственной близости от резиденции государя — это, еще раз говорю, очень серьезно, — строго и как то устало обратился ко мне полковник Раух.
— Ясно, господин полковник. Готов дать полное объяснение.
— Ну, вот и хорошо, корнет, вот и ладненько, — включился в разговор жандарм, и обращаясь уже к полковнику Рауху, — Георгий Оттонович, прошу Вас предоставить более подходящее помещение и трех солдат, которые будут изображать нападавших. Так же пригласить корнета Бурсака для полноты, так сказать, картины, — перешел на деловой тон полковник.
После недолгих совещаний "Следственные действия" решили проводить в манеже, куда и приведя себя в порядок, прошел я.
Минут через десять там уже ждали трое младших чинов, по комплекции похожих на вчерашних бандитов. Сюда же был вызван Сергей Бурсак, немного помятый после вчерашнего.
Жандармский полковник уже был здесь в сопровождении двух ротмистров и какого-то гражданского, как я понял, из дворцового управления. Тут же находился командир полка полковник Раух, его заместитель полковник Вольф, командир эскадрона ротмистр Абалешев, полуэскадрона, к которому я приписан, штабс-ротмистр Фрейтаг фон Лорингофен.
— Имейте в виду, — обратился я к трем статистам, изображающих бандитов, — нападайте по одному, первый с ножом. Я бить не буду, удар только обозначу, поэтому не пугайтесь, — и приблизился к ним на ту дистанцию, на которой находились напавшие на нас грабители. Солдат замахнулся на меня щепкой, изображавшей нож. Я же медленно, так, чтобы увидели наблюдавшие, сделал шаг в сторону, аккуратно перехватил его руку, другой рукой схватил за грудь и потянул на себя, разворачивая его при этом. Так как его правая рука была зафиксирована мной без движения, то он сам насаживается на оружие.
— Ну вот, как то так, — комментирую я свои действия, — теперь один из вас, тоже с ножом, обходит меня справа, второй, с кастетом, слева.
Разрываю дистанцию с первым, и обозначаю удар левой в солнечное сплетение, правой-тут же в грудь.
— Здесь он падает, наверное что то повредил внутри от удара, — говорю я, — тут же разворачиваюсь и встречаю третьего. Так же, как и с первым, перехватываю его запястье, выкручиваю и при этом свободной рукой обозначаю удар под локоть нападавшего.
— Предполагаю, что после этого удара у него сломана рука, но я не был в этом уверен, поэтому решил добить его ударом ноги, — обозначаю удар пяткой вперёд, нога стремительно ринулась к груди статиста, заставив того запоздало отшатнуться, — ну вот и все.
На все про все прошло, включая мои объяснения, две — три минуты.
Все присутствующие были впечатлены увиденным. С минуту никто не мог вымолвить и слова. Первым пришел в себя полковник Герарди:
— Очень впечатлило, корнет, просто нет слов! У нас еще будет время более подробно обсудить все это, а сейчас прошу ответить на вопросы моих спутников, ротмистра Спиридович, — представил он сопровождающих его, тот кивнул мне, — и ротмистра Дедюлина, — так же последовал кивок, — ну и следователя Соколова, — тот слегка поклонился мне.
— Георгий Оттонович, — обратился он к командиру полка, — прошу Вас выделить нам помещение для беседы с корнетами, я думаю, это займет минут двадцать, не больше.
— Да, конечно, я думаю, ротмистр Абалешев проводит Вас в свою канцелярию, — взглянув на ротмистра, сказал полковник Раух. Мой эскадронный командир лишь коротко кивнул в ответ.
Я попросил разрешения задержаться на несколько минут, чтобы привести себя в надлежащий вид после моих демонстраций.
В родной канцелярии гости уже расспрашивали Сергея. Мне предложили присесть и так же стали задавать вопросы. В целом все было вполне пристойно. Не обошлось без выражений удивления моими навыками в рукопашке, особо удивило гостей то хладнокровие, которое я проявил во всей этой ситуации, особенно на фоне поведения Бурсака. Лишь следователь попытался найти какие-то "несоответствия" в моих действиях.
— Скажите, корнет, выйдя из дома с целью проводить корнета Бурсака, по какой причине Вы пошли в противоположную сторону?
Времена меняются, а принципы работы "компетентных органов" остаются неизменными, в частности принцип "если вы до сих пор не осуждены, то это не ваша заслуга, а наша недоработка" актуален во все времена. Это была любимая поговорка нашего "молчи — молчи" [46]. Ну, думаю, так дело не пойдет, нужно показать зубы, чтобы не зарывался любезный.
— По причине того, господин, извините, не запомнил Вашу фамилию, что мы решили просто прогуляться, не имея никакой причины.
— Вы хотите сказать, что изначально не имели желания пойти именно в эту сторону? — шпильку про мою "забывчивость" следователь проигнорировал.
— Я хотел сказать именно то, что сказал.
— Хорошо, если Вы не против, продолжим. Как мне стало известно, Вы, в последнее время по утрам часто прогуливаетесь именно в этом месте.
— А что, именно это место как то отгорожено и там запрещено прогуливаться?
— Нет, просто как то интересно, почему Вы выбираете столь безлюдные места для promenade? И еще, насколько я знаю, прежде, чем выйти из дома, Вы, мягко сказать, приняли изрядную дозу горячительных…
— Господин хороший, дело в том, что я могу себе позволить выбирать места для promenade, как Вы выразились, без оглядки на то, что об этом подумает столь ответственное лицо, как Вы. А насчет употребления горячительных напитков…
— Успокойтесь, корнет, господин Соколов просто не правильно высказался…, - вступил в разговор полковник Герарди.
— Я попрошу господина Соколова правильно высказываться при разговоре с собой. А это ведь просто разговор, не правда ли? — перебил я его.
— Да, конечно, господи корнет, просто разговор, не более того.
— В таком случае, прошу простить меня, господин полковник, но если ко мне у Вас, — подчеркнул я, — нет больше вопросов, прошу разрешения покинуть Вас, служба, понимаете ли.
— Да, да, корнет, конечно. Вы же откажите нам ответить на дополнительные вопросы, если они возникнут?
— Конечно, господин полковник, я с радостью продолжу разговор с Вами, конечно, если он не будет касаться указанием мест, где мне следует проводить promenade и как организовывать свой досуг.
— Не смею Вас задерживать, князь! — кивнул мне полковник, подчеркивая упоминанием титула, в первую очередь следователю, что вполне понимает мое раздражение его бестактными вопросами. При этом он многозначительно посмотрел на того. Я встал, щелкнув каблуками, кивнув ему в ответ, кивнул в сторону двух ротмистров, так и не проронивших ни слова и вышел из канцелярии.
