Александр Агренев. Трилогия (СИ) - Кулаков Алексей Иванович (читать книги онлайн полные версии txt) 📗
— Оно самое. Пожалуй, следующий месяц для нас начнется весьма удачно — вы не находите, тетя?
Глава 13
— Все начнется в одиннадцать часов, господа. Каждого из вас будут вызывать по имени, отчеству и фамилии. Во время представления отвечать только на вопросы Их императорских величеств. Самим вопросы не задавать!!!
Обер-церемониймейстер, отвечавший за четкость и правильность предстоящего действа, окинул всех присутствующих строгим взглядом, мимикой и даже грозным движением бровей показывая — в случае столь вопиющего попрания церемониала, второго шанса для неудачника не будет. Уж он позаботится!..
— На этом все. Я надеюсь на вас, господа.
Еще раз оглядев два десятка мужчин, одетых по большей части в почти одинаковые черные фраки, разбавляемые редкой военной формой, царедворец едва заметно кивнул (похоже, сам себе) и величаво отбыл в неизвестном направлении. С тем, чтобы очень быстро вернуться, и буквально парой жестов организовать нестройную толпу представляемых в ровную четкую шеренгу. Ожидание чего-то важного и значительного буквально зримым облаком окутало соискателей монаршей милости, заставляя их неосознанно выпрямлять спины и поголовно демонстрировать безупречную выправку — некоторые требования были одинаковыми как к военным чинам, так и к гражданским. Все находились в едва заметном напряжении, предвкушении, легком, но тщательно подавляемом волнении… Или не все? Один из счастливчиков выглядел как все, вел себя как все, вот только бесстрастно-вежливое выражение его лица не было привычной маской. Он действительно был спокоен — и тогда, когда высаживался из специального поезда на Балтийский вокзал. И тогда, когда его вели мимо бронзового памятника первому владельцу дворца, столь неудачно запутавшемуся в собственном шарфе и упавшему от этого виском на табакерку. Три раза подряд. И даже в переходах и галереях Гатчинской резиденции его больше интересовали интерьеры и картины, нежели предстоящая ему аудиенция. Это чувство изменило ему только один раз — тогда, когда гофмаршал своим внушительным голосом возвестил появление венценосной четы. Ибо Самодержец, Хозяин земли Русской, и прочая и прочая и прочая, приветствовал и принимал своих верных подданных, будучи одет в мундир. Обычную повседневную форму лейб-гвардии Преображенского, (чьим августейшим шефом государь, собственно, и являлся), вот только именно у него она была далеко не новой. А в одном месте, рядом с рукавом, так и вовсе слегка того. Потертой. Мелочь, небольшой штришок, августейшая блажь — но именно это заставило князя искренне удивиться. А еще, как это ни кощунственно звучит, добавило некую толику уважения к императору.
"Помнится, Михаил пару раз упомянул, что-де отец работает по десять часов в сутки, и даже в субботу занят до часу-двух дня. Работает! А мог бы сачковать, передоверив большую часть забот министрам".
Каждому, кто находился в приемной зале Арсенального каре Гатчины, государь уделял не больше двух-трех минут, так что очередь-шеренга из аристократов быстро редела, иногда тормозясь на каком-нибудь счастливчике, удостоенном боле длительного разговора.
— Князь Александр Агренев!
Несмотря на то, что император, несомненно, помнил молодого аристократа (не так уж и много прошло времени со стрельб в его присутствии), смотрел и выглядел он так, как будто видит представляемого в первый раз — требованиям этикета и церемониала вынуждены подчиняться и сильные мира сего. Поклон, рукопожатие, во время которого отнюдь не маленькая ладонь Рюриковича буквально утонула в лапище Романова, четкий поцелуй надушенной женской ручки, сопряженный с еще одним поклоном…
— Рад нашему знакомству, князь.
— Ваше величество, это огромная честь для меня.
— Петр Семенович весьма лестно отзывался о вас, князь Александр.
Александр Третий замолчал, глядя прямо в глаза. Демонстративно прошелся взглядом по фигуре своего собеседника, давая тем самым понять, что заметил отсутствие на фраке любых наград, даже обязательных к ношению. Затем едва заметно кивнул, и закончил аудиенцию простыми, но весьма многозначительными словами:
— До следующей нашей встречи, князь.
Короткий полупоклон, легчайшее, но все же заметное всем желающим прикосновение губами к милостиво протянутой руке императрицы (молчавшей, но весьма поощрительно улыбающейся), и Александр отошел к остальной публике. Так сказать, "простому дворянскому народу", получившему, наконец, вожделенное. Свободный доступ ко двору! Большой и малые императорские балы, приемы, дозволение присутствовать на официальных мероприятиях и посольских приемах… Признание со стороны высшей аристократии и чиновничества, новый статус, новые возможности! Впрочем, это не отменяло зависть к тем, кто был выделен особо — улыбку императрицы, и протянутую для ВТОРОГО поцелуя руку заметили все. И уж совсем нетрудно было заметить статс-даму, появившуюся в зале почти сразу после ухода августейшей четы. И не просто появившуюся, а еще и направившуюся прямиком к князю Агреневу. До сего дня Александр считал, что выражение "уши шевелятся" следует понимать фигурально — ан нет, некоторые представители главного сословия империи наглядно демонстрировали это сложное, и невероятно трудное в освоении искусство. И все равно, тихий разговор так и остался бередящей их воспаленное любопытство раной:
— Государыня просила напомнить, чтобы вы взяли с собой на аудиенцию некие бумаги. Коммерческого рода — она сказала, вы поймете.
— Несомненно. Аудиенция?
— Следующий четверг, Аничков дворец, час пополудни.
" Получилось!!!".
— Благодарю за напоминание, ваше высокопревосходительство.
Статс-дама благосклонно улыбнулась — по меркам дворцовой свиты, разумеется. Легчайший намек, небольшое движение губ… Умному достаточно. Затем она мельком покосилась на аристократов, очень правдоподобно изображающих легкую скуку. Коротко и изящно повела головой, обозначая тем самым завершение беседы, и ушла, оставив на сердцах и душах мужчин неизгладимую рану. Она их даже не заметила! Будто на пустое место посмотрела.
— Прошу за мной.
Обер-лакей с таким постным лицом, как будто недавно перехоронил всю свою родню и большинство соседей, профессионально плавно склонил голову и повел рукой, со всей возможной тактичностью намекая господам на то, что пора бы уже и честь знать. Опять длинные коридоры с низеньким потолком и Кухонное каре, где большая часть представленных еще раз привела себя в порядок, то бишь покурила и выпила немного вина, отходя от столь важного события в своей жизни. Затем были безмолвные посты охраны и громадный холл, в который врывался свежий ветер со стороны Гатчинского парка.
На самых ступенях дворца князь Агренев опять выделился. Тем, что его догнал явно запыхавшийся лакей — догнал только для того, чтобы вручить короткую записку. Кто мог гонять дворцовых лакеев по своим нуждам? Глупый вопрос…
"Слухи пойдут, что надо. А с другой стороны, если не можешь предотвратить — возглавь! Значит, прямо с вокзала наносим визит драгоценному бриллианту русской аристократии, дражайшей Зинаиде Николаевне. Коей и расскажем про все свои переживания, а так же о милости императрицы. Заодно про здоровье ее батюшки узнаю — все же, компаньон он не из худших".
Александр заметил, что улыбается. Немедля исправил эту свою оплошность, и во второй раз прочитал короткое послание — не от императора, как все подумали. Всего лишь от его военного министра. Некоторые слова ему так понравились, что он даже повторил их вслух:
— Ваши предложения высочайше одобрены, а посему жду Вас у себя в ближайший понедельник, дабы предметно обсудить…
Князь вдохнул, замер, затем длинно выдохнул, и все-таки улыбнулся:
— Обсудим, Петр Семенович, еще как обсудим!..
***
В один из воскресных июльских вечеров, в большой квартире семейства Бусыгиных внезапно стало многолюдно. А еще очень шумно — но, несмотря на веселые выкрики и многоголосый гам, никто из соседей даже и не думал возмущаться столь возмутительным беспорядком. По очень уважительной причине — по большей части, именно они и сидели за накрытыми аж в трех комнатах столами, через одного являясь как подчиненными Мартына Егоровича, так и просто хорошими знакомыми из соседних цехов. Ну а хорошими людьми они и вовсе были все, поголовно. И так уж издавна повелось на Руси, что для хорошего человека ну ничего не жалко!.. Особенно, если кое-что по мелочи (картошечки там, капустки квашеной — или даже штоф беленькой) для застолья тот принесет сам, а его супружница немного подмогнет хозяйке дома на кухне. Причина же, по которой все они собрались… Ну, причина была очень уважительной. Вернее, таковых набралось сразу две. Нет, даже три! Сегодня Бусыгины впервые "официально" познакомились с будущим сватом и сватьей — подросла дочура, чего уж там, скоро улетит из гнезда родительского под мужнино крыло. Скоро, да не совсем — вот вернется ее отец из поездки в чужедальние края, тогда уж и честным пирком, да за свадебку. Заодно и на швею доучится, время будет. Второй причиной было заслуженное (и все это единодушно поддерживали) повышение бригадира Бусыгина аж до должности мастера все того же экспериментального цеха. Которое, вообще-то, тоже должно было состояться лишь после его возвращения из заграниц — но это же не причина так надолго откладывать положенное по такому случаю "обмытие"?! Ну и третье, на фоне первых двух выглядевшее не причиной, а скорее уж незначительным поводом — очередная четырехмесячная стажировка Мартына, на сей раз в цехах "Швейцарской промышленной компании". Разумеется, по месту нахождения этих самых цехов. А вот прошлая была у Круппа…
