Неожиданность (СИ) - Попов Борис (книга бесплатный формат .TXT) 📗
— Это пока он зверем бегает. Когда в человечьем облике обретается, убивай как простого.
— А вурдалаки?
— Те вообще не люди. А Невзор был просто человек с магическими способностями. Удалось его убить, значит оживить, как прежнего человека, уже невозможно. Можно, конечно, и труп поднять, таких навьями у нас зовут, только это будет гниющая куча безмозглого хлама и больше ничего. Опасны такие только кучей — руками пытаются схватить да укусить. Хочешь поруби, сожги, но все это лишняя возня, напрасная трата времени. Никто из других колдунов, умеющих поднимать мертвых из могил, с этой дохлятиной возиться не станет. Точно таких же можно наоживлять на ближайшем кладбище, разница только в одежде видна будет. В Славутич лучше для верности скинь, там рыбы с ним быстро разберутся.
— И я так всегда делаю! — захохотал ушкуйник. — Раз! И концы в воду!
Хромая, подошел Кузьма, принес с собой пять мечей в ножнах, ссыпал на землю.
— Как же ты их осилил, старший, без меча? — ахнул Матвей.
— У меня не было, а у них целых пять на избытке. Сначала пришлось изрядно попрыгать и поуворачиваться, вот даже по ноге умудрились чиркнуть, а как выбил у одного менее ловкого из рук меч и поймал его на лету, сразу все веселее поехало. А уж как с двумя тяжелыми клинками снова двуруким стал, дело сразу на лад пошло.
— Ты ранен!
— Ерунда, до свадьбы заживет. Надо с них еще поехать кольчуги и шлемы снять, очень уж богато одеты — в Воине или в Херсоне влет уйдет. Поможешь?
— Конечно! — и Матвей, взяв двух коней старшего друга поскакал на своем Ушкуе заниматься мародерством.
Я поглядел на правую ногу Кузьмы. Порты с середины бедра и до колена были в крови. Там, наверное, первичная хирургическая обработка раны нужна.
— Рану надо обработать, может быть даже зашить, — обратился я к Двурукому. — Гноиться может начать.
— А, ерунда! Мочой помажу, само собой заживет. На мне все как на собаке заживает.
— Собака не собака, а пусть вон протоиерей поможет.
— Да я и сам помолюсь! А отпевать меня вроде бы еще рановато.
— Святой отец не молитвами сейчас лечит, а Божьей силой. А мне в походе болящий ратник не нужен — и так забот полно. Одолеет тебя болезнь, как пить дать в Воине оставлю лечиться — очень уж время поджимает.
— Ладно, пошли к твоему протоиерею. Мне тоже с вами побыстрее до моря дойти охота.
— Святой отец в настоящее время свой грех замаливает — что он в убийстве человека помогал. Сейчас закончит, и подойдем. Кровь перестала идти? По ноге не течет?
— Да вроде нет, можем и подождать.
Подлетели собаки и стали радостно прыгать возле поверженного врага. Следом прискакал Венцеслав. Ему было горестно, что человек польского королевского рода не поучаствовал в столь великом свершении. Теперь и похвалиться дома будет нечем. А экипировка Невзора и вовсе вызвала у него приступ острой зависти.
— Эх, еще и с павлиньими перьями! Одеваются же люди!
— Вот бы тебе такой трофей, да? — подковырнул его Кузьма.
Поляк только горестно вздохнул.
Хм, а эту тему можно и поразвить, подумалось мне.
— Яцек, а представь, как ты в Краков въезжаешь в этих латах и красуясь перьями на шлеме?
Повторный еще более горестный вздох.
— Все девушки будут твои! Не надо больше таиться, — где был, что делал. Был на Руси, со знатным врагом бился, трофей взял. С неимоверными усилиями извел черного волхва, спас Землю.
— Да я не участвовал…
— Очень даже участвовал! Стоял там, где поставили! Собак спас!
— Ну не я же его убил…
— А кто об этом знает? Краков от нас далеко, слухи туда не доходят. И скорее всего твоя последующая жизнь будет проходить тихо и смирно, пристроишься на какую-нибудь непыльную должность при королевском дворе, и не о чем будет детям рассказать — чем ты славен, где отличился. А такая история враз наследникам врежется в душу. Да и перед внуками можно покрасоваться. Будут кричать детям других родов: да ты знаешь, кто у меня дед? Сам Венцеслав! Не веришь? Приходи ко мне, у нас те самые знаменитые латы и шлем с перьями у лестницы стоят!
— Это же вранье какое-то получается…
— Как говорят на Руси — красиво не соврать, историю не рассказать! У этих лат, правда, теперь новый хозяин есть. Иван их с боя взял. Он Невзору в глаз попал.
— Я куплю! — зашумел загоревшийся этой идеей Венцеслав. — У меня деньги есть! В придачу одного из коней дам, оружие дорогое! Кольцо вот с большим самоцветом добавлю!
Эх, молодо-зелено… Разве так торг ведут!
Ваня было открыл рот, чтобы подарить ненужное ему железо, но был на корню пресечен Наиной.
— Помалкивай! Пусть человек скажет!
Исход был ясен. Сейчас неопытного поляка отведут в сторонку и разденут до нитки. Представительница торговой нации впитала это умение с молоком матери. Молодожен Ваня вмешаться не посмеет.
Пора было брать это дело в свои руки.
— Ты, Яцек…
— Я теперь Венцеслав! — выкрикнул гордец.
Во как! Ишь, как разобрало! Особенно, наверное, перед внуками покрасоваться охота. Что там девушки? Звук пустой! Сегодня они девушки, а завтра уже бабушки. А внуки для двадцатилетнего парня, это ого-го, самая наиважнейшая вещь!
— Ты, Венцеслав, не горячись. Каждая вещь свою цену имеет. Вдобавок, пока это собственность общепоходной казны, которую я из ничего создал. По-хорошему, из стоимости лат и шлема нужно вычесть деньги за одежду, обувь, оружие и коней для двух участников похода — Ивана и Наины. Придется удержать за питание и проживание на постоялых дворах…
Наина горестно всплеснула руками и отошла, бормоча себе под нос:
— Азохен вей! Нет в жизни счастья честному человеку!
…, а остальное я Ивану возмещу.
Тут вознегодовал и Ваня.
— Неужели я с тебя, мастер, деньги возьму! Да ты меня в люди вывел! А то до сих пор бы со скоморохами нищенствовал! — и тоже, махнув рукой, отошел.
— Называй цену, — деловито сказал Венцеслав, вынимая из седельной сумки здоровенный кошель.
— Найди мне Омара Хайяма, и латы со шлемом твои.
— И все?
— И все. Мне этого вполне достаточно.
— Он же, вроде, где-то возле Константинополя должен быть? Ты же сам с ним договаривался?
— Только до Босфора, что Сельджукскую империю от Византии отделяет, Хайяму неделю по враждебной территории, где его так активно ищут, что он аж не своим именем называется, надо добираться. Его могут уже схватить к нашему приходу и придется нам искать астронома по темницам.
Человек он очень известный и его могут повезти на суд императора в столицу — а столица у них черте где, Хайям может просто убежать от тех, кто его ловит, совсем в другую сторону и где он сейчас, бог весть.
Так что будешь искать. Нашел — все это барахло твое. Деревянная рыбка тебя обошла, будем снаряжение Невзора оценивать у оружейников, и тебе придется платить. Или я его кому-нибудь другому продам, а может просто подарю. Мои решения заранее не угадаешь, непредсказуемый я человек.
Венцеслав схватил меня за руку.
— Я найду! Я где хочешь и кого хочешь найду!
Вот ведь растащило молодого на эти железяки!
— Ты не против эту сбрую повозить пока на своем резервном жеребце?
— А можно?
— Нужно! У меня запасных коней нету, все сверх всякой меры нагружены.
— Беру!
— Так и порешим. А сейчас иди, снимай доспехи с трупа. Не испугаешься?
— Да я ничего не боюсь!
Знакомые песни.
— Ладно. Иди занимайся, у меня пока других дел немеряно.
Николай закончил молиться и подошел ко мне.
— Ты тоже помолись, сын мой! Большой это грех человека убить!
— Христос говорил:
Не мир принес я вам, но меч.
Невзор напал на нас, а не мы на него. С нашей стороны это было самозащитой. В этом деле нас бы какой хочешь суд оправдал, хоть княжий, хоть Божий.
— Но сын мой…
— Но святой отец, не морочь мне именно сейчас голову! И так забот невпроворот. После, Коля, помолимся, на досуге. Помоги вон лучше раненому грешнику. Ты, как лекарь, еще неопытен, сам не осилишь — меня позови.
