Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗
— Чтоб не достались нацистам, — буркнул сэр Майлз.
— Возможно, и так. И, между прочим, полковник, мне Гольдхаген всё-таки призналась, что сестра у неё была, и первую операцию доктор Метц провел над ней. Видимо, теоретическая разработка метода у него уже имелась, но решение о применении на практике было принято под влиянием момента.
— Какого еще момента? — произнес Темпл.
— Я не совсем понял, — нахмурился доктор, — я не силен в истории, тем более немецкой. В то время там было что-то вроде революции или наоборот, Гольдхаген говорит, что её сестру Лили подстрелил на улице снайпер, и ранение было несовместимо с жизнью. Что делал с ней доктор Метц, Гольдхаген не знает, но почти через сорок дней Лили вышла из домашней операционной совсем другим человеком и внешне и внутренне. А через пять лет очередь дошла и до Гольдхаген.
— Что, её тоже подстрелил снайпер?
— Нет, она говорит, что муж отравил её из научного любопытства, оживёт она или нет.
— Милая семейка, — только и произнёс полковник, памятуя о профессоре Книпхофе и его выходках.
— Насколько я понял, муж Гольдхаген хотел провести операцию, но по усовершенствованному методу. Но что-то пошло не так, и Гольдхаген переродилась иначе, чем её сестра. Внешне они перестали быть близнецами окончательно. И это очень занимательный вопрос — почему?
— Прекрасно, доктор, — произнёс Темпл, — но с чего вы решили, что эта, как вы считаете, занятная история, правдива? Если вы забыли, я напомню, Алекс Гольдхаген террористка, отсидевшая несколько месяцев в тюрьме. Если она умеет врать полицейскому следствию, с чего вы взяли, что она не может соврать вам?
— У нас есть фотографии двадцатых годов, Темпл, — напомнил ему полковник.
— Это ничего не значит, — настойчиво произнёс он, — всего лишь старые кадры, которые можно трактовать как угодно.
— Тогда и её показания о сотрудничестве с РУМО можно трактовать как угодно — не удержался и поддел его полковник. — Гольдхаген же сидела в тюрьме. Она же прожженная лгунья. Почему вы ей верите? Может это не муж её отравил, а она его. В семейной жизни всякое бывает.
— Ну, хватит, — не выдержал и гаркнул сэр Майлз. — Нечего тут разводить дискуссии. Чего вы хотите доктор, Вильерс, чтобы я разрешил вам оставить эту нацистскую дрянь, эту ирландскую негодяйку в Фортвудсе? Чтоб она пила кровь, купленную за счёт государства, которое она хочет подорвать?
Вильерс даже растерялся от такого напора главы Фортвудса. За него ответил полковник.
— Нет, сэр Майлз, доктор предлагает отдать ему Гольдхаген на опыты.
Темпла аж передернуло от такого определения.
— По-вашему это лучше рабства? Однако, полковник, не ожидал от вас такой гуманности.
Полковник Кристиан бы сказал, что предложение об оптах было высказано не для чувствительного Темпла, а негодующего и жаждущего мести сэра Майлза, но благоразумно не стал этого делать. С доктором Вильерсом об эксперименте он договорился заранее. В отличие от Джона Рассела, что почил пятьдесят пять лет назад, он не был кровожадным экспериментатором и куски мозга через ноздрю у альваров никогда не извлекал.
— А вы не опережайте события, Темпл, — попросил полковник, — может доктору Вильерсу как специалисту виднее, как распоряжаться форвудскими арестантами. В конце концов, Общество по изучению проблем инженерной геологии начиналось как сугубо медицинский исследовательский проект. Так что там у вас по Гольдхаген, доктор?
Вильерс согласно кивнул и начал свой отчёт:
— Только сегодня утром я получил результаты анализа ДНК.
— Откуда у медлаборатории деньги на такие дорогостоящие мероприятия? — тут же всполошился Темпл.
— От министерства внутренних дел, — невозмутимо ответил Вильерс. — В прошлом году, когда методика геномной дактилоскопии была разработана, министерство взяло его на вооружение. Так что не переживайте, аппаратура, что стоит в Фортвудсе, куплена не на наши деньги.
— С чего бы вдруг такая щедрость от МВД?
— А с того, что не вы один пользуетесь благосклонностью посторонних государственных служб, — недвусмысленно намекнул доктор. — Фортвудс, смею вам напомнить, по всем официальным документам является подшефным институтом министерства обороны, а министерство обороны с пониманием относится к нуждам своих институтов, и лишних вопросов не задает.
— Понятно-понятно, — в нетерпении протараторил Темпл. — И что там с вашим анализом ДНК?
— Всё очень и очень интересно. Конечно, для полной ясности не мешало бы найти сестру Гольдхаген и сравнить результаты. Но то, что мы имеет, уже говорит о том, что Гольдхаген надо внимательнейшим образом изучать.
— Так что с ней не так? — уже в нетерпении произнёс сэр Майлз.
— Я брал два анализа — слюны и крови. И оба показали различные результаты. Если кто-то не в курсе, у смертных людей подобного в принципе быть не может. Не может организм вырабатывать разные ДНК. Для контроля я поднял результаты анализа крови полковника, и у меня всё сошлось, — торжественно произнёс доктор и с улыбкой воззрился на присутствующих, будто те тоже должны были разделить его радость.
— Я не понял — озвучил общую мысль полковник, — что у вас сошлось?
— Ваши и её показатели.
— В каком смысле?
— Я и сам поначалу не понял. Но получается, если за основу брать ДНК Гольдхаген из слюны и вашу ДНК из крови, выходит, что в крови Гольдхаген смешанный профиль ДНК из тех двух.
— И что это значит?
— Если бы я не брал у Гольдхаген образец слюны для анализа и в моём распоряжении был только анализ по крови вашей и её, и я показал бы результат постороннему специалисту, который ничего не знает ни о вас, ни о ней, он бы однозначно заявил, что это ДНК двух близких родственников. Отца и дочери, например.
Наступило долгое молчание, которое прервал полковник тихим бурчанием:
— Упаси меня Господь от такой дочери.
И тут же в его памяти всплыли слова персидской ведьмы Амертат: «… и будет у тебя еще одна дочь, что породишь ты из головы своей.»
— Послушайте, доктор, — спешно произнёс полковник, — такое противоречие анализов может возникнуть из-за пересадки органов? Я имею в виду ту шишковидную железу, что взяли у меня и вывезли в Баварию в 1924 году, как раз, после чего Гольдхаген переродилась.
— Я тоже подумал именно об этом, — согласился доктор. — Тогда это многое объясняет. Если молодой Гольдхаген пересадили вашу железу, и произошло смешение ДНК, тогда понятно, почему Гольдхаген после этого стала выглядеть иначе, почему увеличилась в росте, почему вторичные половые признаки сгладились, почему её поведение близко к мужской модели.
— Вы что хотите сказать, — озадаченно произнес Темпл, — при альваризе можно сменить пол?
— Нет, конечно, я надеюсь, такого не может случиться. Просто мужские гормоны встроились в её организм и дополнили женские. Я бы сказал, что в некотором роде Гольдхаген андрогин, хоть это и не научно. Всё-таки она полноценная женщина, но подумайте, многих ли вы знаете женщин, которые служили в армии семнадцать лет?
— Это вы ИРА называете армией? — с ехидством уточнил Темпл.
Сэр Майлз заметно напрягся и видимо готовился высказать и своё мнение, но Вильерс его опередил:
— Я просто хотел сказать, что донор её железы, полковник, тоже военный. Нам надо обязательно найти сестру Гольдхаген, тогда можно будет с уверенностью сказать, что же произошло после операции. Вообще-то у однояйцовых близнецов и ДНК должна быть идентична. Но после перерождения сестры перестали быть похожи не то, что на себя прежних — друг на друга. Я прекрасно помню, как выглядит Мери, та египтянка, что прошла реабилитацию десять лет назад, помню её рассказы, как давно у неё забирали железу для экспериментов. А ещё я видел фотографии сестры Гольдхаген. Есть определенное сходство, в том плане, что у неё и у Мери тёмные волосы и глаза, при том, что Гольдхаген говорит, что изначально у неё с сестрой волосы были рыжие, а глаза зеленые.
— Тогда со мной ваша теория не действует, — произнес полковник. — Если, по-вашему Лили Метц сменила облик на жгучий южный тип, какой присущ Мери, то почему у Гольдхаген глаза не остались зелеными, и волосы не потемнели хотя бы до средне-русого? Как объясните?
