Стратегия обмана. Политические хроники (СИ) - Ванина Антонина (читать книги онлайн полностью без сокращений .TXT) 📗

— Не знаю, полковник, мало ли с какими волосами и глазами были у вас родственники. Вы-то сами-то можете припомнить?

— Ну, у моего отца были серые глаза, — нехотя согласился он, — ну, младшая дочь была блондинкой.

— Вот видите, это же генетика. А все родственники Мери, будь они хоть из Египта, хоть из Индии, с девяносто девятью процентами вероятности были кареглазыми брюнетами, что и предопределило новый облик сестры Гольдхаген.

— Поздравляю вас с отцовством, — съехидничал Темпл, обращаясь к полковнику, — в вашей семье прибавился иждивенец. Что собираетесь делать, полковник? Покрывать новую родню?

— А вы что собираетесь делать, Темпл? — недовольно спросил его полковник, — заняться работорговлей, и разбазарить ценный для медицинской науки экземпляр?

— Да-да мистер Темпл, — включился в спор доктор Вильерс, — если шестьдесят один год назад смертному хирургу удалось искусственным путём дважды осуществить перерождение смертных женщин в альваресс, сейчас с современными достижениями медицины мы просто обязаны разобраться, как это стало возможно.

— И повторить? — съязвил Темпл.

— Разобраться, — настойчиво повторил доктор. — Сэр Майлз, я прошу вас, оставить Гольдхаген при медлаборатории на столько времени, на сколько это понадобится для исследований. Это не блажь, а действительно важный вопрос. Если гипогеянцев возмущает сам факт, что без их участия возможно осуществить перерождение и потому они требуют выдать неучтенных альваресс им, это ещё больше должно убедить нас продолжать исследования.

Но сэр Майлз оставался недовольным:

— Проедать ирландской нацистке государственные деньги не дам.

Полковник предложил компромисс.

— Хорошо, пусть отрабатывает своё пребывание здесь. Давайте определим её на работы при корпусе без оплаты.

— Это так вы против рабства? — и тут съехидничал Темпл.

— Я всего лишь предлагаю вариант решения проблемы, чтобы все остались удовлетворены. Но вы, я вижу, не рады. Жаждете чужой крови?

— Это не моя прерогатива, — не слишком-то любезно кинул Темпл и обратился к доктору Вильерсу — Сколько времени вам нужно, чтобы покончить со всеми экспериментами?

— Думаю, пока мы не найдем сестру Гольдхаген, не пригласим для обследования Мери, со сравнительными анализами ДНК придётся повременить.

— А потом?

— Не знаю, — пожал плечами доктор, — посмотрим, как будут развиваться события.

— Хорошо я вас понял. Ждите, международный отдел обязательно найдет вам Лили Метц. — Тут Ричард Темпл посмотрел в сторону полковника и добавил — Если оперативный отдел за все эти годы так ничего в этом отношении не предпринял, придётся это делать международному. На какие работы вы хотите определить Гольдхаген, полковник?

— Лучше узнать в администрации, какие вакансии ещё не закрыты.

И тут сэр Майлз с раздувающимися от недовольства ноздрями припечатал:

— На кухню её! К плите! Чтоб вспомнила, чем должна заниматься женщина, вместо того, чтобы с бомбами разъезжать по городу.

Предложение было более чем странным, но с сэром Майлзом спорить было решительно невозможно и бесполезно. Полковник был рад тому, что удалось хотя бы выиграть время для Гольдхаген. И не важно, пятый она ему отпрыск или нет, просто отдавать альварессу гипогеянцам, зная что там её ждет забвение в ледяной глыбе глубоко под землей, где никто и никогда её не найдет и не поможет, так поступить он не мог. Даже с дипломированной террористкой — нельзя, это за гранью человечности.

Сообщив Гольдхаген новость, что теперь у неё есть работа, вместо ожидаемого негодования полковник увидел ехидную улыбку:

— О, старое ремесло. В лагере я тоже людей кормила.

— В каком ещё лагере? — не понял он.

— В Берген-Белзене, — произнесла она и улыбнулась ещё коварнее.

Полковник понял, что спокойная размеренная жизнь Фортвудса, изредка прерываемая выходками школьников, теперь гарантированно подошла к концу.

Гольдхаген досталось место подсобного рабочего при кухне. Формально на кухне нового корпуса, которая ежедневно в несколько смен обслуживала 187 оперативников, школьников и прочих служащих из нетитульных семейств, всем заправлял шеф-повар, тертый жизнью, бывший кок с выслугой в тридцать лет. На подхвате у него были трое помощников. Самого младшего из них, двадцатилетнего Саймона Гольдхаген тут же зашпыняла до того, что больше всего он боялся пойти в кладовку за продуктами через подсобное помещение, где Гольдхаген рубила свиные и говяжьи туши.

Вид перемазанной кровью мёртвых животных альварессы, поднимающейся из корпуса на улицу, чтобы покурить, нервировал многих, чего Гольдхаген собственно и добивалась. Родители возмущались, почему по двору, где играют и занимаются спортом их дети, разгуливает явно не вполне вменяемая кровопийца. Да, родителям было не до шуток, зато Гольдхаген таким образом развлекалась.

— Может, сначала будешь умываться, прежде чем выйти на люди? — как-то сделал ей замечание полковник, на что Гольдхаген хитро сощурилась, по-мужски выпустила дым через ноздри и сказала:

— А зачем? — с подчеркнутым ирландским акцентом отвечала она. — Кончится рабочий день, я и вымоюсь. А сейчас зачем? Всё равно заново перепачкаюсь.

Логика была железной, и возразить что-либо было трудно. Но через неделю пребывании Гольдхаген на кухне к зашуганному Саймону и возмущенным родителям прибавились новые недовольные. В кабинет к полковнику пришли все оперативники, что были на тот момент в штабе с заявлением:

— Если честно, нам неприятно столоваться там, где работает ирландская террористка, — таким был смысл общей претензии.

— Моего сослуживца ранили в Арме, пока он был в патруле, — говорил один из оперативников, — теперь он инвалид из-за этих ирлашек.

— А моего бывшего напарника убило взрывом в Белфасте, — вторил ему другой. — Всё из-за ИРА.

Ситуация была взрывоопасной. В отделе служили исключительно бывшие британские полицейские, солдаты и спецназовцы, некоторые из которых на личном опыте знали, что такое Северная Ирландия и как там опасно находиться представителям власти и армии. Ситуация, когда их непосредственно кормит террористка, которая ни в чём не раскаялась и даже не скрывает это, было неэтично и подло. И ведь подчиненные полковника были правы — почему они должны питаться из рук террористки?

— Кто даст гарантию, что она не потравит нас за обедом?

— Да, её же никто не контролирует.

— И почему мы должны это терпеть? Мы-то в чём провинились?

Полковник пообещал уладить ситуацию. Он надавил на Колина Темпла, главу администрации и брата Ричарда Темпла, и тот недовольно скривившись, дал добро, чтобы оперативный отдел посещал столовую не в новом корпусе, а в особняке.

— В былые времена, мистер Темпл, — приговаривал полковник, когда глава администрации отказался подписать распоряжение о переводе, — статус военного был почетным, и долгом дворянина было защищать своё отечество. За эту нелегкую обязанность воины награждались многими благами, которые не были доступны простым людям.

— К чему этот экскурс в историю, полковник? — недовольно произнёс Колин Темпл.

— К тому, что те, правители, кто не ценил и унижал свою армию, вскоре правителями быть переставали.

— Это вы на госпереворот намекаете?

— Нет, это я вам намекаю, что последним человеком из восьми семейств, кто пришёл ко мне на службу был Ник Пэлем. А было это аж двадцать лет назад. Плохо готовите кадры, мистер Темпл, а мне приходится принимать на службу посторонних людей. Скоро во всем Фортвудсе их станет куда больше, чем представителей восьми семейств. А вы не аристократы, чтобы получать работу в кабинетах только в силу фамилий, а работать на вас должна безродная челядь. Сейчас в Британии иной общественный строй, даже я это знаю.

После этих слов Колин Темпл поспешил взять ручку и поставить подпись под разрешением для оперативников питаться в столовой особняка.

— Держите, и не надо больше давить на жалость.

Получив вожделенное разрешение, полковник смог хоть на короткое время, но сгладить нарастающее недовольство служащих Фортвудса. Но все его благие начинания Гольдхаген спешила собственноручно рушить.