Время увядающих лилий (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Амбуаз. Мне не дадут его покинуть просто так и тем более вывезти сына.
— Ваша Светлость как супруга короля Франции не заперта внутри, вы можете выезжать на прогулки. На одной из них ваша охрана будет… «заменена» на наших людей. Они же въедут в замок вместе с вами и удержат одни из ворот открытыми на срок достаточный, чтобы подошли подкрепления. Затем — уничтожение гарнизона и бегство. Сменные лошади будут подготовлены, путь проложен. Бегство в Ренн прикроют верные вам вассалы. Всё уже продумано и подготавливается, мой сюзерен знает толк в таких делах. Наконец, в порты Бретани доставят всё нужное, для возможной осады крепостей. Ваш успех и в наших интересах, Ваша Светлость.
От слов Фуэнтеса несло кровью, смертью, улыбка же напоминала о том, что такое война. Но Анна Бретонская готова была пойти на это. Уже потому, что понимала — второго такого шанса ей не предоставят. Оставалось лишь ждать. Недолго.
Глава 4
Папская область, Рим, январь 1494
Небольшая оперативная пауза — вот то, что порой нужно больше всего прочего. И мы её получили, чего скрывать. Карл VIII капитально застрял в Неаполе, сначала гоняясь за Альфонсо Трастамара, а затем приводя к покорности большую часть местных феодалов. Они то, наивные существа, думали, что им не только оставят старые вольности, но и новых отсыплют от королевских щедрот. Ха и ещё раз ха! Резвящиеся на неаполитанских землях французы и швейцарские наёмники и сами по себе то ещё удовольствие, но грабежами и прочими буйствами завоевателей дело не ограничилось.
Многие замки, хм, поменяли хозяев на новых, не только местных, поддержавших французского короля, но и тех, кто пришёл с ним. Естественно, в крепости рассылались гарнизоны, причём довольно сильные. Морем и через Папскую область из Франции шли подкрепления, поскольку Карл VIII и его маршал неожиданно для себя поняли, что пятнадцать тысяч на всё королевство — это капля в море. Особенно учитывая то, что для итальянцев они были совсем-совсем чужими, а значит и местным, даже как бы сторонникам, доверять не стоило. Мы же… пропустили эти самые подкрепления, тем самым доводя численность закупоренных в будущей ловушке до двадцати с лишним тысяч только французов и их наёмников, в основном швейцарцев.
Зато как широко и с размахом работали люди «отца», в изобилии засланные на земли королевства. Просто прелесть какая гадость! Часть флота Неаполя переместилась из портов королевства в наши, особенно в Остию. Причина проста — капитаны и команды этих самых переместившихся получили весьма заманчивое предложение. Морские ворота Рима отныне действительно начинали становиться таковыми. А раз есть корабли, то требовались и команды, которым можно было доверять. Дело опять же небыстрое, но при наличии тех, кто готов был обучать и собственно кораблей — сроки должны были заметно сократиться.
Не флотом единым. Всего ничего прошло с того момента, как армия Карла VIII вошла в Неаполь, а недовольных уже было более чем достаточно. И некоторым, особо важным и влиятельным, сохранившим относительную силу, намекали, что хотя отловленные Альфонсо с большинством родственников и подписали отречение от власти — после чего были выпровожены на Сицилию, это владение арагонских родственников — но большинство не значит все. Осторожно намекали, не называя до поры имён. Карл Французский же покамест был слишком занят и не стремился особо обращать внимание на, как ему казалось, мелочи.
Зато мы готовились. Мы — это не только Борджиа и крепко-накрепко по понятной причине союзные Медичи, но иные заинтересованные стороны. Испанская монаршая чета, высказавшая готовность совместной борьбы против Франции ещё посланному к Вальядолид Хуану Борджиа Льянсоль де Романи, недавно уведомила нас, что готов и флот, способный противостоять французскому, и десять тысяч пехоты и кавалерии при небольшом количестве орудий. Да и наша агентура в Бретани только и ждала, что сигнала к началу активных действий. Если удастся выдернуть Анну Бретонскую из её полутюрьмы в Амбуазе… вот тогда начнётся серьёзная заварушка. Крайне опасная для Франции.
Было и ещё кое-что, точнее сказать кое-кто, готовый выступить на нашей стороне. Тут постарался сам Родриго Борджиа, честь ему и хвала. Конечно же, союзник так себе, о надёжности в данном случае даже мечтать не приходилось, но у нас с ним были определённые общие цели. Следовательно… хоть какое-то время сей союз протянет, а дальше видно будет.
Б-бах! Ясно, опять началось, а точнее продолжилось. Лукреция, вот источник шума. Точнее шум и грохот бы не от неё самой, а от того пистолета, который она держала сразу в двух руках, чтобы хоть так скомпенсировать отдачу. Вот пришло ей в голову научиться стрелять, а значит, ничего не поделать. Аргументированно возразить, что подобное умение ей не понадобится, в принципе не реально. Особенно с учётом того, что я ей уже вложил в голову. Да и не стоило лукавить — способность метко выстрелить в нужный момент способно спасти Лукреции жизнь, ведь заранее неизвестно, как жизнь повернётся. Слишком много у нас, Борджиа, врагов, да и покушения имели место быть, к счастью, неудачные.
Кто учил сестрёнку? Вестимо та, кому Лукреция не просто доверяла, но и готова была прислушиваться даже к мелочам. Ага, Бьянка де Медельяччи собственной персоной, волею сложившихся обстоятельств, помимо прочего, ставшая одной из наставниц Лукреции. Не де-юре, конечно, но де-факто точно. Ведь она девушка, пусть и воительница. Точнее сказать, именно факт её женской природы позволял Бьянке быть практически идеальной наставницей в физическом развитии другой девушки. Как ни крути, а мужчины и женщины по разному устроены. А значит и учить их стрельбе и работе кинжалом требуется по особенному, с учётом, пардон, анатомии. Пистолет и кинжал, на этом всё! Хотя Лукреция порой и поглядывала в сторону другого оружия, но тут уж на дыбы встал лично Родриго Борджиа, заявив дочери, что она и без того очень уж далеко отошла от образа благопристойной синьорины. Да и возможные шрамы никак не украсят лицо и тело той, кто уже теперь является одной из самых завидных невест Европы.
Вот и оставалось Лукреции упражняться в стрельбе, дырявя бумажные и деревянные мишени, да упражняться во владении тонким кинжалом, более всего подходящим её хрупкому телосложению. Правильный хват, основные движения, метание опять же. Контактный же бой пока шёл по остаточному принципу. Его время ещё придёт… если сама Лукреция не остынет к новому увлечению. Ай, кого я убеждаю то? Точно не остынет, с такими то примерами рядом. Я, Бьянка, Мигель, бывшие кондотьеры и бойцы кондотт — именно сей набор человеческий стал её окружением, среди которого она находилась почти постоянно и на которых стремилась походить. Вот и что в итоге могло получиться? Уж явно не домашняя девушка, ждущая замужества и даже не утончённая разбивательница мужских сердец. Вот хищница вроде Катарины Сфорца — это да, только менее развитая физически в силу природных особенностей.
— Хватит на сегодня! — прикрикнул я, заметив, что руки Лукреции заметно подрагивают после очередного выстрела.
— Но почему?
— А тебе что, объяснять надо? — прищурился я. — Или может будешь честна сама с собой и скажешь причину, по которой пора прекратить обучение стрельбе?
Тяжело вздыхает, но отмалчиваться явно не собирается. Положила разряженный пистолет на стол к трём другим, почти таким же, и заговорила:
— От отдачи начали болеть руки, а от этого очень сложно прицеливаться. Последний раз взводила курок медленнее, свезла палец. Не до крови, но неприятно. Но хотелось ещё…
— Разумное сдерживание, сестрёнка, не забывай.
— Помню всё, Чезаре. И то, что после этого с кинжалом тоже не надо учиться работать. Придётся вернуться к книгам. И не к тем, которые интересные.
— Для интересных тоже время найдётся, — не удержался я от улыбки. — И согласись, даже не самые интересные лучше, чем если бы тебя сейчас мучили, заставляя в сотый раз повторять фигуры танца или правила этикета, которые ты и без того неплохо знаешь.
