Время увядающих лилий (СИ) - Поляков Владимир "Цепеш" (бесплатные полные книги .TXT) 📗
— Увы, но пока достаточно большое количество создать не получится. Нужны опыты со стеклом, ведь хрусталя на все подзорные трубы не напасёшься, да и обрабатывать каждую линзу приходится ювелирам. Долго, дорого, неудобно. Но ничего, с этим со временем справимся. А теперь ты меня обрадуй.
— Чем же я тебя обрадую, Чезаре?
Угу, прямо так сейчас взял и поверил, что нечем, хитрец ты старый и многоопытный! Сидишь, изображая уставшего от мирских и духовных забот человека, только глаза ни разу не соответствуют.
— Итогами переговоров, конечно.
— Ах вот ты о чём… Они закончились, да, — благостно возвёл глаза к нему старший из Борджиа. — Дож Агостино Барбариго оказался достаточно мудрым человеком, понимающим, что французы в Неаполе — это проблема всей Италии. Правда он опасается нашего, как он полагает, чрезмерного усиления, но когда я указал ему на другую, более важную для Венеции угрозу, ему не нашлось что возразить.
— Значит, отношения республики с султаном Баязидом II уже достаточно обострились. Это хорошо!
Действительно хорошо, с какой стороны ни посмотри. Ведь пару лет назад была перехвачена переписка венецианского посла в Османской империи, а там содержалось много чего интересного и угрожающего интересам турок. Посла, естественно, выпнули под зад коленом — и это ещё сильно повезло, потому как турки и хоть какие-то правила приличия сочетаются крайне редко — после чего началась де-факто холодная война, имеющая перспективы в ближайшие годы перерасти в войну полноценную. Я смутно помнил, что в известной мне истории так и случилось и точно в этом веке. Но вот когда именно? Увы, память — она не есть нечто безупречное, тем паче историком по образованию я не являлся. Так, общая начитанность и любовь к векам минувшим, не более того.
Но и не менее! Именно поэтому, глядя на ситуацию в целом, я убеждался — войне Османской империи и республики Венеция быть. Уже начались захваты судов друг друга, накапливание военной силы и постройка новых кораблей. А флот что у турок, что у венецианцев был очень мощный, пожалуй, мощнее прочих игроков этого региона. Вместе с тем не флотом единым, да и рассчитывать исключительно на собственные возможности можно, но лучше и о союзниках позаботиться.
Забавно, мы волей-неволей, но уже приложили руки к созданию предпосылок для этой войны. Ладно, не совсем предпосылок, скорее уж облегчению политического расклада, причём для тех, кому лично я помогать точно не стремился. Брат Баязида II, Джем, которого мы сменяли на османских пленников. Теперь, с его смертью, турецкий султан получил по сути возможность не беспокоиться, оглядываясь во время войны на собственные владения, готовые переметнуться на сторону Джема Гиас-ад-Дина. Плакать по сему поводу я точно не собирался, но вот учитывать сие печальное обстоятельство стоило.
Учитывал и «отец», который как раз и вёл переговоры с дожем Венеции. К сожалению не лично — сам Барбариго просто не рискнул приехать в Рим по причине слишком уж большой вероятности, что тогда важность ведущихся переговоров выплывет наружу — а через посредников и письма. Цель переговоров была достаточно проста — гарантировать помощь Рима в неотвратимо надвигающейся войне Венеции с Османской империей, получив взамен помощь против короля Франции, залезшего в Неаполь, словно в свой огород. И вот… сказаны последние слова, о сути которых осталось лишь узнать.
— Я вижу по твоему лицу, отец, что венецианцы пошли навстречу нашим пожеланиям. Но нужны подробности, иначе я не могу оставить полную картину.
— Будут тебе подробности, Чезаре! Дож и его советы-сенаты согласились с тем, кто Карл VIII в Неаполе им совершенно не нужен. Хуже того — опасен для Венеции! Но в обмен на свои войска, которые поддержат нас, они хотят щедрой оплаты.
— Но ведь оба мы знаем, что платить лучше или деньгами или тем, что принадлежит другим.
Уже не улыбка, оскал на лице викария Христа, по сути же испанского гранда, мстительного и жестокого.
— Венецианской знати всегда хочется больше. Больше золота, власти, но особенно земель, которые дадут как первое, так и второе. Мантуя — их покорный вассал. С севера имперские земли, куда они не осмелятся шагнуть.
— Пока не осмелятся, — рискнула вставить пару слов Бьянка. — Империя больна, вот-вот отпадут швейцарские кантоны, может и другие области.
— Верно, дочь моя, — изобразил благостность понтифик, натягивая на пару секунд маску смиренного клирика. — С глубокой печалью вынужден признать, что империя переживает не лучшие свои годы. Но нам нет дела до их невзгод, пока не решены собственные. Республика готовится к войне с турками, но не теперь. Они не кинутся без повода на Феррару, не зная, кто вступится за род д’Эсте. Остаётся…
— Милан, — констатировал я очевидный факт. — А не подавятся столь жирным куском добычи?
— Другими словами, но я, скромный викарий Христа, вынужден был донести это до возгордившихся и поддавшихся греху алчности детей моих, добрых венецианцев. И они, устыдившись, вняли словам разума, умерив свои аппетиты.
— И насколько они их умерили?
— Я провёл линию от города Бергамо строго на запад. Южнее войска Венеции не останутся по итогам окончания войны.
Бергамо и линия на запад… Хм, недурно так. Вместе с тем приемлемо. Хотят венецианцы получить границу с буйными швейцарцами, которые те ещё любители пограбить всех и вся, особенно соседей? Да и флаг им в руки!
— Приемлемо. Но они должны понимать, что сперва — сражения с целью не выпустить армию короля Франции из Неаполя. Милан потом. И… нам бы особенно не проявлять свое деятельное участи в этом. Не хочется портить отношения с Катариной Сфорца. Если только…
— Что «если только», сын?
— Ослабить герцогство Миланское, часть которого откусит Венеция, другую приберём мы. А остаток, но довольно большой и по-прежнему вкусный, отдать Сфорца. Той Сфорца, которая будет нам обязана. Зная Львицу Романии, за такой кусок отборного мяса она не столь любимого дядюшку живьём проглотит.
Импровизация, но, судя по широкой, до ушей, улыбке Бьянки и глубокой задумчивости Родриго Борджиа, не столь и дурная.
— Меняем преисполненного коварством Мавра на и без того опасную Тигрицу… Опасно!
— А если предварительно ограничить её власть в Милане? Не явно, а рассадив там таких «вассалов», с которыми Катарине придётся считаться, которых даже она не сможет подмять под себя. И пара-тройка резиденций Ордена Храма, способных в случае необходимости стать центрами притяжения недовольных. К тому же подобное изменение политической карты, особенно если Геную не забыть, позволит нам окончательно отгородиться щитом от Франции и её союзников, как бы оно не повернулось. Через Венецию франки точно не сунутся, да их туда и не пустят. А морем… Думаю, через несколько лет у нас будет настоящий, сильный флот. Есть у меня и насчёт усиления кораблей несколько задумок.
— Приглашу я, наверно, графиню в гости. Встретим с подобающим почётом, торжественно вручим герцогскую корону. Я специально дал поручение ювелирам изготовить её, и такую, какую королеве носить не стыдно, — а вот последнее неожиданно, расстарался «отец». Но к месту, чего уж там, полезно будет малость порадовать Львицу Романии. — Вручим ей герцогство маленькое и предложим поменять на большое и сильное.
— Поменять?
— Конечно же, сынок. Может и не получится, но если удастся дать ей Милан и отдать лично нам, Борджиа, Форли и Имолу… да хотя бы одну из крепостей. Или ты откажешься сам взять либо передать кому-то из своих верных вассалов?
Качаю головой, показывая, что уж я то точно отказываться не стану. А взгляд Родриго Борджиа в сторону Бьянки… Мда, ну и интриган нынешний понтифик! Тонко так, незаметно для прочих намекает, что совсем уж ближний круг следует рассадить по «тёплым местам», чтобы сделать верность совсем уж незыблемой. По его понятиям это единственный и лучший путь. По моим же… Вознаграждать свой ближний круг надо, это без сомнения. В том числе и таким вот образом, но одновременно делать это так, чтобы в отдалённом будущем у их детей и внуков не возникло стремления к самостоятельности, к возможному отделению. Ну да здесь время терпит, успею оформить в голове мысли о необходимых реформах в связке сюзерен-вассалы.
