Близнецы поневоле. Дилогия (СИ) - Сафонов Александр Алексеевич (книга жизни TXT) 📗
— Оружия?! — мне удалось удивить Тагира — И какое оружие ты предлагаешь?
— Предлагаю бой на ножах. А до крови или насмерть сами решайте — В зале мертвая тишина. А что, у меня выбора нет. На кулаках я с ним не справлюсь — покалечит. С ножом есть шанс, занимался когда-то рукопашным боем.
— Ну что, решай Масхад, принимаешь условия? — Татуированный обращается к моему противнику.
— Принимаю. Раз сам хочет — зарэжу — Улыбке Кинг-конг позавидует.
— Резать не надо. До крови — недовольно обрезает Тагир. Свидетелей слишком много, не те времена еще, чтобы в открытую резать. Хорошо, а то я тоже не смогу прирезать насмерть эту тушу. С другой стороны, кто знает, как получится.
С ножами вопроса не возникает, быстро находится два примерно одинаковых, сантиметров 10 лезвие. Выходим на ринг, Масхад раздевается до пояса, остается в спортивных брюках и кроссовках. Я к подобному не готовился, недолго думая снимаю всё кроме плавок и ботинок. В узких джинсах долго не попрыгаешь, а ботинки с усиленной подошвой — если попаду, мало не покажется. Кто-то засмеялся при виде меня, но нашлись и одобрительные возгласы. Жаль смысла не понял. Ха! Даже ставки начали ставить! Какой курс интересно? Улыбаюсь Альви и делаю знак — поставь на меня. Тот стоит бледный, переживает.
Отмашки на начало не дают пока, совещаются, спорят. Масхад расхаживает по рингу, демонстрирует мускулы. Я легкими движениями разогреваю мышцы, демонстрировать ничего им не собираюсь. Наконец определились, татуированный выходит вперед.
— Бой идет до первого ранения. Царапины не считаются. Или пока один из вас не сдастся. Кто сдается — бросает нож и становится на колени. Никаких ограничений нет, делайте всё, что умеете. Начали! — Кто-то кричит — Падай на колени, Студент, пока не поздно!
Масхад сразу движется ко мне, чуть пригнувшись и широко расставив плечи, нож в правой руке слегка отставлен назад. Не дожидаясь пока он приблизится, с бедра швыряю нож, острие четко входит в правый бок по самую рукоятку. Сказали — нет ограничений, значит нет. Запрета на метание ножа не было. Сказали бы насмерть — воткнул в горло. Возможно. Масхад стоит, ошарашенно уставившись на рукоятку, торчащую из него, из зала доносятся несколько нецензурных выражений демонстрирующих степень удивления.
— Бля сука! — выдавливает из себя Масхад, ноги у него подкашиваются, оседает, бросив свой нож и ухватившись за воткнутый. На колени и падает, можно считать сдался. Слабый он что-то, там и зацепить ничего не должно было, кишку какую-то максимум.
— Всё честно? Мы в расчете? — поворачиваюсь к судьям. Все молчат, косясь на Тагира. Тот нехотя кивает головой. Иду одеваться, подскакивает Альви.
— Молодец! Всё четко — шепчет на ухо — Я думал песец тебе. Теперь ты ничего никому не должен.
Одевшись, подхожу к Тагиру.
— Мы можем идти?
— На кого учишься Студент? — взгляд тяжелый, глаза не отвожу — смотрю в переносицу.
— В спортивном техникуме. Физруком буду.
— У меня хочешь поработать? Филки будут, бабы, тачка.
— Спасибо за предложение. Не смогу, не люблю насилие.
— Ты всё-таки подумай. Надумаешь — приходи. — и отворачивается давая понять, что аудиенция закончена. Нам же лучше, делаю морду кирпичём и двигаю к выходу, Альви за мной. Выходим, сопровождаемые взглядами — злыми, удивленными, одобрительными. Уже на улице появляется слабость в коленах и нервная дрожь.
— Слушай, пойдем, выпьем где-нибудь? — предлагаю Альви. Его, вижу, тоже трусит.
— Поехали к нам — сразу говорит он. Я киваю, идем снова на метро.
— Масхад тот постоянно с ножом ходит. Видел, как он обрадовался, когда ты за ножи сказал? — разговорился дорогой Альви — Я думаю всё, хана тебе! Он тоже метать может, но не так как ты. Как ты чётко всадил, без замаха! Научишь?
— Да не вопрос! Слушай, я не пойму немного, кто он, Тагир. Смотрящий или кто? Зачем ему бойцы? И что от тебя хотели? — Мне действительно было непонятно, времена рекетиров и банд еще не настали, а тут готовые боевики.
— Он общак собирает по этому району. И наших поддерживает, в смысле чеченцев. Разборки всякие бывают, вот и тренируются. А от меня… Вахиду, тому что в татуировках весь, нужен мальчик на побегушках. Если бы не Руслан, я не смог бы отказаться.
— А у вас с Русланом есть еще друзья, родственники здесь?
— Брат двоюродный, ты видел, с нами дрался. Еще двое летом приедут. И наш младший тоже через год. Руслан жениться собирается как институт закончит, если в Питере останется то родня жены сюда переберется, их несколько человек будет.
Добравшись до квартиры устроили пьянку. В холодильнике стояло полторы бутылки коньяка, хватило нам на пару часов. Потом я позвал Альви к нам. Помню, была в холодильнике водка…
Когда к вечеру возвратились Вадик с мальчишками мы уже были более чем хорошие. Распевали вдвоем чеченские и украинские песни. Причем я чеченские, а Альви — украинские. Потом я собрался вести Альви знакомить с девушкой из нашей группы, хорошо Вадим пресёк эти поползновения. Налил нам остаток водки, мы выпили и дальше ничего не помню.
Как-то быстро время летит. Не успеваю я насладиться молодостью. Вот уже 1986 год встретили, еще немного и заканчиваем техникум. Вадик поехал на каникулы домой, я как обычно на хозяйстве. Мальчишки теперь школьники, прибавилось забот. Не, Макс всё-таки хитрый — я ему и за домохозяйку и за гувернера и за учителя. Надо требовать прибавку к зарплате, он на работе доходов левых имеет неплохо. Новую девятку приобрел, квартиру обменяли на трехкомнатную. И в институт пошел всё-таки на заочное, на экономиста. Сегодня Виктор звонил, к вечеру ждем в гости, вот я и задумался. В апреле Чернобыльская АЭС взорвется, каким образом это предотвратить? Пока я никому не говорил о предстоящем взрыве. Или пусть идёт всё как было? Повлияет или нет на ход событий, если взрыва не будет? Насколько помню, никаких больших кадровых чисток не было.
Размышления прервал Альви. Он у нас теперь частый гость, ночевать даже порой остается. В институт провалился на экзаменах, устроился работать на автостоянке. Я даже рад, что он не поступил — вместе в этом году пойдем учиться.
— Собирайся! — с порога заявляет — У Руслана сын родился, зовет отмечать.
Руслан в прошлом году женился. Альви у нас и ночует часто, чтобы молодым меньше мешать.
— Вау! Хорошо, сейчас пацаны придут со школы, озадачу их, чтобы не баловались и пойдем. Слушай, а что у вас принято дарить в таких случаях?
— Пока ничего, сейчас собираем просто рождение отметить, через неделю будет имянаречение, тогда можно дарить, кто сколько захочет. Барана положено в жертву приносить… не знаю где мы сейчас возьмем его.
— А как у вас называется когда… блин, не знаю как сказать. Ну вот христианином считаются после крещения, а мусульманином? После обрезания?
— Нет, конечно! — засмеялся Альви — Дети считаются мусульманами от рождения, без всяких обрядов.
Жили мы по-прежнему недалеко друг от друга, пешком минут десять. Так что, встретив близнецов, покормил их и дал задание, чтобы не скучали, ободрать обои в комнате. Ремонт мы делать собрались. И отправились к молодому папаше. Кроме нас было еще восемь человек, все родственники. Один я русский и один я не родственник. Однако со всеми ладил замечательно. Я даже чеченский язык с Альви выучил, не в совершенстве, но общался довольно сносно. Если раньше в моем присутствии они вынужденно переходили на русский, сейчас такой необходимости не было. Знание языков сильно улучшает отношения. За это время в копилку изученных добавились еще несколько языков, по которым смог найти литературу. Разговорную практику отрабатываю с иностранными студентами и по радио. Итого на сегодня владею восьмью языками: английский, немецкий, испанский, итальянский, польский, китайский, финский, чеченский. Не могу заставить себя выучить французский — не нравится он мне и всё! Ах да, эсперанто еще, если можно назвать это языком. В планах арабский, японский и хинди. Годам к 30 надеюсь, выучу все существующие.
