Митральезы Белого генерала (СИ) - Оченков Иван Валерьевич (читаем бесплатно книги полностью txt) 📗
— Добавить бы, Ваше Благородие! — просительно просипел обрадованный такой щедростью кучер.
Этого Гедвига Генриховна стерпеть уже никак не могла и решительно вклинилась между ними.
— Кажется, вам и без того заплатили больше, чем было условлено! — не терпящим возражений голосом заявила она.
— Так овес нынче-то…, — начал было привычную волынку извозчик, но встретившись с глазами прекрасной дочери многострадального еврейского народа, мгновенно всё понял и поспешно вернулся на козлы.
— Благодарствую, Ваши Благородия! — прокричал он им на прощанье, щелкнув кнутом. — Счастливо оставаться. Будете в Рыбинске, только кликнете, меня там каждая собака знает!
— Дмитрий, нам нужно серьезно поговорить! — строго сдвинула брови Геся.
— Да пожалуйста, — весело отозвался тот, по природной легкомысленности не осознав ещё всей важности момента.
— Ты слишком легкомысленно относишься к нашим деньгам!
— О чём ты? — искренне удивился молодой человек.
— Я совершенно точно помню, что с кучером уговаривались на восемь рублей с полтиной!
— Ах вот ты про что, — отмахнулся было Будищев, но заметив выражение лица своей ненаглядной попробовал всё-таки пойти на попятный: — Да ладно тебе! Старался же человек, колесил вслед за становым по округе…
— Бог мой, разве я против! — всплеснула руками девушка. — Ну и дал бы ему двугривенный сверху, но не полтора же рубля! Эдак, мы все скоро все по миру пойдем…
— Ну, хорошо, — вынужден был согласиться Дмитрий. — Пожалуй, с чаевыми я переборщил.
— Может быть, лучше я буду распоряжаться средствами? — вопросительно прикусила губу всё ещё мадемуазель Берг. [9]
И тут её избранник совершил уже совершенно непростительную бестактность.
— Да я и так тебе почти всю мелочь отдал. У меня потому меньше и не было…
— Ты хочешь сказать, что это я во всем виновата?!
Пока «молодожены» выясняли отношения, Стеша с Семёном принялись за наведение порядка, стараясь, пока не миновала гроза, как можно меньше попадаться на глаза своим старшим товарищам.
— Сёмушка, я во дворе колодец видела, пойдем, посмотрим, можно ли воды набрать?
— Ага.
— И веток надо наломать, чтобы хоть худой голик сделать. [10]
— Я сейчас, — послушно отозвался мальчик, но не тронулся с места.
— Ну что же ты?
— Стеш, — неуверенно протянул парень, — а чего она?
— О ком ты?
— Ну, о Гедвиге…
— Не наше дело! — строго отозвалась та. — Милые бранятся, только тешатся. Теперь поругаются, потом помирятся, а ты не встревай, уши целее будут!
— Ага. Знаю я, как они мирятся! На весь дом охи да ахи…
— Ах ты, охальник! — возмутилась Стеша и замахнулась на него: — Вот я тебе задам, будешь знать, как подслушивать!
Оробевший от такого всплеска эмоций Сёмка не стал искушать судьбу, и бегом ринулся ломать ветки на голик. Ладошка у Степаниды была хоть и по-девичьи узкая, но крепкая. Да и на расправу «невеста» была скора, это «женишок» хорошо помнил ещё по прежним временам. Но девушка, и, не подумав гнаться за мальчишкой, плавной походкой направилась к колодцу. Как ни странно, вороток на срубе был цел, также как и веревка с привязанной к ней тяжелой деревянной бадьёй. Можно было набирать воду, но она не торопилась.
— Десять раз помирятся, а каково на одиннадцатый будет? — задумалась Стеша и вздохнула.
Оставшись круглой сиротой, она всем сердцем привязалась к Дмитрию и искренне желала ему всего самого лучшего. Но вот будут ли они с Гесей счастливы? На этот счет были определенные сомнения.
Впрочем, «молодожены» и впрямь не могли долго ссориться. Надувшись друг на друга, они не разошлись по разным углам, а вместе взялись за наведение порядка, причем, Гедвига Генриховна и сама трудилась не покладая рук, и другим спуску не давала. Первым делом отправились сушиться на улицу все матрасы, тюфяки и одеяла. Имевшееся в шкафах бельё следовало ещё и перестирать, чем тут же занялась Стеша. Вода, к сожалению, была только холодной, поскольку попытка развести огонь в печи с треском провалилась, и уборщикам пришлось бежать, спасаясь от наполнившего дом едкого дыма. Но, тем не менее, уже через несколько часов бывший флигель перестал напоминать склеп, хотя до настоящего барского дома ему по-прежнему было далеко.
— Всё, шабаш! — решил Будищев, и устало вытер пот с лица. — Давайте сообразим что-нибудь перекусить и на боковую.
— Ага, — обрадовано подхватил Сёмка, — я уже страсть какой голодный!
— Тебе бы только пожрать! — усмехнулся наставник.
— Ну уж нет, — возразила Геся. — Давайте хотя бы в спальнях закончим. Не знаю как вы, а я в подобном свинарнике ночевать не намерена!
Услышав это Семён застонал, а на бледную после болезни Стешу и смотреть было страшно, но бывшая модистка неумолимо стояла на своем.
— Давай хоть чаю попьем! — взмолился Дмитрий, поняв, что переспорить её не удастся.
— Ну хорошо, — смилостивилась та. — Немного отдохнуть можно. Недолго!
— Я сейчас чайник поставлю, — подхватилась Степанида и выбежала вон.
— А я огонь разведу, — метнулся за ней мальчишка, и новоявленные помещики остались одни.
— Ужасная грязь, — пожаловалась Геся, устало присаживаясь на лавку рядом с мужем. — Этот бывший управляющий, мало того, что вор, так ещё и редкостный мерзавец! Даже мебель чехлами не покрыл, когда уезжал. Если честно, не представляю, сколько времени ещё уйдет на наведение хоть какого-нибудь порядка.
— Глаза боятся, а руки делают, — философски отозвался Дмитрий, обнимая её. — Потом, ты же сама не захотела нанимать местных на помощь.
— Нет уж, уволь, — покачала та головой. — Боюсь, от этих… грязи было бы ещё больше. Ты видел, как они живут?
— Я-то видел, а ты откуда можешь знать?
— А что тут знать! Домишки покосившиеся, у половины из них нет труб, стало быть, топят по-черному. Бань не видно. Солома на крышах гнилая, сами ходят в грязных рубахах…
— Типа, в ваших местечках все в крахмальных манишках шляются! — перебил её Будищев, немного обидевшись на такую характеристику бывших односельчан.
— Нет, конечно, — пожала плечами Геся. — Свинства везде хватает, а потому я трижды подумаю, прежде чем пустить человека в свой дом. И не спорь, пожалуйста, это ведь теперь наш дом?
— Доброго вам вечера! — раздался чей-то певучий голос на дворе. — А где хозяева?
— Здесь мы, — отозвался Дмитрий, выходя наружу.
— Здравствуйте, барин, — немного карикатурно поклонилась крепко сбитая селянка в цветастом платке, после чего прыснула от смеха. — Али не признали?
— Машка! — ахнул Будищев.
— Ага. Я вам поснедать принесла, а то, поди, отощали с дороги.
— Что бы мы без тебя делали!
— А пропали бы! — задорно засмеялась та.
— Ну, тогда проходи. Знакомься, это Геся — жена моя. Те что во дворе Сёмка с Стешей, пытаются воды нагреть. Только боюсь, скоро мы их не дождемся.
Увидев нежданную гостью, Гедвига Генриховна подобралась, и быстрым движением скинула с себя изрядно испачканный передник. После чего приветливо улыбнулась и кивнула.
— А эту славную девушку, душа моя, зовут Машенькой. Кстати, она племянница здешнего старосты.
— Скажете тоже, девушка, — смутилась крестьянка. — Я уж какой год замужем
— Поужинаешь с нами?
— Не, я сытая.
— Тогда хоть чаю попей.
— Ну, только чтобы не обидеть…
Тем временем, Геся, настороженно посматривала на новую знакомую, затем оценив сарафан и рубаху из домотканого полотна, босые ноги и простодушное выражение лица, немного успокоилась, но тут же вспыхнула, вспомнив, что и сама для уборки переоделась в самую простую юбку и кофточку и выглядит ничуть не лучше! Однако привести себя в порядок пока возможности не было, так что пришлось делать вид, что всё и так хорошо, благожелательно при этом улыбаясь.
— А вы, я смотрю, за уборку принялись, — продолжала тараторить Машка. — Ну, с тобой, Митька, то есть, Митрий Николаевич, всё понятно, а вот барыня ваша, это даже удивительно!
