Боги не дремлют - Шхиян Сергей (читать книги полные TXT) 📗
Глава 10
Я давно уже так не веселился. Мы ехали лесом и смеялись. Я очередной раз вынужден был признать, что работать с Матильдой одно удовольствие. Моя авантюра при ее активном участии прошла просто блестяще. Как было задумано, сначала я вполне успешно лечил капитана, потом Матильда пристала ко мне с расспросами о текущих военных действиях. Говорили мы, само собой, на французском языке. Не знаю, откуда у нее оказались такие таланты, но вопросы мне она задавала вполне профессионально, да еще повторяла за мной ответы, чтобы капитан лучше понял мой плохой французский, Капитан Леви, когда услышал о чем говорят его новые друзья, затаился и посредственно имитировал обморочное состояние. Видно, испугался, что мы, обнаружив, что он нас подслушивает, попросту его убьем.
Все, что нужно было знать Наполеону о засаде русских войск и пришедших Кутузову на помощь резервах, я ему разжевал. Думаю одного того, что немой вдруг заговорил, да еще с жутким русским акцентом, оказалось достаточным для нашей полной убедительности. Капитан сразу же понял, с кем он имеет дело. Однако Матильде простого розыгрыша оказалось мало. Она еще внесла свою личную лепту, в происшествие с адъютантом.
– Ах, мой дорогой Жан, – обратилась она ко мне, когда мы закончили разговор о дислокации и количестве русских войск, – если бы милый Морис не был французским офицером, нашим врагом, я бы отдал ему свое сердце и всю свою нежность!
Бедный адъютант вздрогнул и едва не открыл глаза, чтобы последний раз посмотреть на своего коварного обольстителя. Однако сдержался и даже когда я, на всякий случай, вытаскивал из его дорожной сумы пистолеты, продолжал изображать беспамятство. Думаю, что в тот момент в его душе боролись самые противоречивые чувства. Скорее всего, страх за себя, любовь, чувство долга и верность присяге…
Только тогда когда мы не спеша, направились к своим лошадям, раздался отчаянный крик капитана:
– Soldats! Reculons!
Нас в стороне от костра, в темноте, видно не было, но стоило только попытаться ускакать, как звук копыт и куда-то среди ночи, спешно уезжающие всадники, неминуемо привлекут к себе внимание. Между тем, разбуженные солдаты вяло поднимались со своих мест. Без стрельбы из леса никто не понимал, кто и зачем объявил «тревогу».
– Не спеши, – сказала мне Матильда, – будем всеми со вместе сами себя ловить.
Мне ее мысль понравилась, и я остался ждать приказа капитана ловить предателей. Он тут же последовал, но без конкретики. Леви просто крикнул:
– Arretez-le!
Кого он приказывал «задержать», капитан не уточнил, потому все остались на своих местах. К нему от костра направился командир итальянской роты, а солдаты начали снова ложиться. Думаю, они решили, что крик адъютанта генерала, не более чем бред раненого. Однако для нас этот момент оказался неприятнейшим, теперь уезжать стало опасно, как и ждать, до чего договорятся капитан с лейтенантом.
К сожалению, все протекало не так, как должно было случиться. Мы надеялись на общую тревогу, неразбериху и погоню, неизвестно за кем. Вялотекущие же действия итальянцев, путали все карты. Я на всякий случай вытащил из седельной кобуры мушкетон и взвел курок. Заряд пороха в нем, как и прошлый раз, был двойной и выстрел должен был получиться громкий, как раз подходящий, для создания паники. Однако обошлось без стрельбы. Командир роты выслушал капитана, и что-то закричал по-итальянски, указывая в сторону леса. Солдаты опять встали, и не спеша, разобрали стоящие в пирамидах ружья.
– Живее, живее! – теперь уже по-французски, явно ради удовольствия адъютанта, поторопил лейтенант солдат, и те начали строиться в шеренгу.
– Поехали! – сказала Матильда, собираясь сесть в седло, незаметно для нас обоих, перехватывая инициативу командования.
– Погоди, еще рано, – ответил я, придерживая за повод ее жеребца.
Сейчас, когда пехотинцы были с ружьями в руках, любой неверный шаг мог стоить нам жизни. От залпа в спину сложно ускакать даже на хороших лошадях. Пуля она хоть и дура, но иногда имеет способность попадать и не в таких как мы с Матильдой умников.
Капитан пока никак себя не проявлял, наверное, устал от пережитого потрясения и набирался сил. Командир роты между тем что-то втолковывал своим сонным солдатам. Матильда, тоже поняла всю серьезность ситуации.
– Lieutenant! – окликнул командира роты Леви. Тот повернулся в его сторону, однако остался на месте.
– Venez ici!, – подозвал его к себе капитан.
Я понял, что дольше ждать и бездействовать нельзя, адъютант скажет, кого нужно разыскивать. Нас с Матильдой солдаты знают в лицо и все окончательно усложнится.
Нужно было как-то дестабилизировать обстановку и внести в нее нервозность, иначе уйти шансов просто не останется. Я вспомнил, кто обычно громче всех кричит: «Держи вора!» и решил пойти тем же проторенным путем. Сказал Матильде:
– Я стреляю, а ты кричи как можно громче: «Вон они, держите!» и сразу скачи в лес! – сказал я, поднимая мушкетон.
Матильда все поняла и, не дожидаясь меня, пронзительно завопила по-французски:
– Arrete-les!
Все повернулись в нашу сторону, и в этот момент я выстрелил. Больше итальянцев подгонять было не нужно, по лесу вслед за мной, ударил нестройный ружейный залп. Правда, стреляли они не в ту сторону, но это были уже частности.
Мы с Матильдой вскочили в седла. Она снова закричала свое: «Arrete-les!» и поскакала в лес. Ночь уже посветлела, и различить наши силуэты солдатам не составило труда.
Тут в дело вмешался я, и за неимением других лингвистических познаний в итальянском языке, использовал свои скромное знакомство с музыкальной грамотой, во всю глотку закричал:
– Камрады! Аллегро, престо! – что должно было, по моему мнению, означать приглашение товарищам поторопиться с погоней.
Не знаю, поняли ли меня камрады, но теперь стрелять нам в спину у солдат повода не оказалось, тем более что большинство из них уже успело разрядить ружья в темную ночь.
– Аллегро! – орал я.
– Arrete-les! – вторила Матильда.
Мой конь легко перескочил придорожную канаву и погнался за лошадью корнета. Сзади раздались несколько ружейных выстрелов, но целились не в нас, во всяком случае, свиста пуль я не услышал. Я догнал Матильду, и мы принялись хохотать. Сначала, пожалуй, на нервной почве, потом нам и, правда, сделалось весело. Скоро мы миновали придорожные кустарники, въехали в лес и остановились перезарядить мушкетон.
– Давай еще что-нибудь сделаем! – предложила легкомысленная француженка. – Пусть они за нами погоняются!
– Как только, так сразу, – ответил я, насыпая в ствол ружья порох и трамбуя его шомполом. – Ты все еще думаешь, что война – это шутки?
– Подумаешь война, ничего в ней нет страшного, вот спать мне действительно хочется. Как только я начала воевать, все время не высыпаюсь! – пожаловалась Матильда. – Давай поищем спокойное место и отдохнем.
Мысль был правильная. Теперь торопиться нам было некуда. Во всяком случае, в расположении армии в наших красных мундирах я заезжать не хотел. Как организована служба контрразведки у французов, я не знал, и проверять ее работу на собственном опыте не собирался, потому сразу согласился с корнетом, переждать какое-то время в тихом месте. Тем более что был не против подольше побыть с ним только вдвоем. Прошлой ночью мы так и не успели выяснить кое-какие нюансы наших взаимоотношений …
В лесу было тихо и как-то по-осеннему тоскливо и пусто. Когда начало светать, мы были уже далеко от дороги.
Ехать верхом оказалось труднее, чем пробираться между деревьями пешком. Мы спешились и повели лошадей под уздцы. Так шли пока не наткнулись на широкую тропу со следами лошадиных копыт.
– Поехали, может быть, доберемся до избушки на курьих ножках, – предложил я.
– А разве такие бывают? – удивилась Матильда.
– В России все бывает, даже молочные реки с кисельными берегами, – серьезно ответил я. – Найдем избушку, поселимся в ней, и будем жить одной любовью!
