Крымское танго (СИ) - Сергеев Ефим (книга регистрации TXT) 📗
— Да очень просто, — ухмыльнулся тот. — Отвечайте, что с удовольствием окажете всяческое содействия сразу же после того, как получите официальный запрос за подписью руководителя данного ведомства и получения разрешения на передачу такой информации от надзорных органов.
— Думаете, продолжения не последует?
— Уверен на девяносто девять процентов.
Именно так всё и оказалось.
Как ни странно, но именно жесткая позиция "Мы" по отношению к маргинальной аудитории и в России, и на Украине, способствовала росту популярности. К концу года появилась надежда преодолеть полумиллионный рубеж. Это не было самоцелью, хотя все прекрасно понимали прямую связь рекламных поступлений и количества пользователей. Рекламодатели в очереди пока не стояли, но количество переговоров уже становилось таким, что снова пришлось нанимать новых людей. Стали появляться и предложения о продаже сайта и интернет-магазина.
После одного из совещаний за несколько дней до Нового Года Сергей придержал Германа Степановича и как бы невзначай поинтересовался, за сколько ему предлагали продать свою долю.
— Ха, я помню о Ваших прогнозах миллиардной выручки. Но, честно говоря, когда во время последних переговоров я назвал сумму в пятьдесят миллионов и мне не рассмеялись в лицо, я немного испугался, что они согласятся, — заулыбался Долинин.
— Ну вот и можно определить примерно, сколько мы сейчас стоим, — хмыкнул Ефимов.
— И каким же образом?
— А я назвал двести. И мне таки рассмеялись в лицо. Вот Вам и границы.
— Если так и дальше будет продолжаться, боюсь, я внуков не скоро дождусь. Наталья с Леонидом просто тонут в работе, — пробурчал Герман Степанович.
— Да, надо расширяться. Уж на ком, а на людях точно экономить не стоит. Я поговорю с Родионом на предмет — разгрузить Наталью.
— Спасибо! Это было бы неплохо.
— Не за что… Так, всё, мне бежать пора. Опять на Старую площадь ехать, будь она неладна…
После победы Ющенко двадцать шестого декабря прошло целых два дня, пока Экспертная Группа собралась в полном составе. Сразу же назначили время совещания. В этот раз присутствовали и Антон Эдуардович и Андрей Олегович…
— Генерал, а жаль что мы с Вами не заключили пари в прошлый раз на исход выборов, — Сергей решил на всякий случай таким образом проинформировать отсутствующих в прошлый раз о своей позиции. Ну, если вдруг им о ней неизвестно.
Судя по отсутствию реакции — известно было.
— Можно подумать, у Вас есть какое-нибудь конструктивное предложение, — генерал, как и прошлый раз, начал заводиться с пол-оборота.
— Есть. Как не быть?
— Можно подумать, что Ваши прошлые предложения дали какие-нибудь положительные результаты?
— А разве что-то было принято? Если я что-то пропустил, Вы мне напомните, и я с удовольствием с Вами соглашусь, посыплю голову пеплом и уйду в монастырь, — Ефимов саркастически улыбнулся.
Пока генерал пучил глаза, раздувал ноздри и пытался что-то возразить, слово взял Антон Эдуардович.
— Сергей Михайлович! Давайте все-таки попробуем говорить более конструктивно. Скажите, Ваши взгляды по поводу Украины и Крыма как-то поменялись со времени нашего последнего обсуждения данной темы?
— Принципиально — нет. Но кое-какие возможные изменения я готов озвучить.
— Мы бы с удовольствием их выслушали, если Вы готовы. Прямо сейчас.
— Ну что ж, попробую.
Сергей немного помолчал, собираясь с мыслями и начал говорить, стараясь делать небольшие паузы между фразами и не давая прорваться радостному возбуждению. "Пожалуй, это можно считать победой! Если разговор снова заходит о Крыме, значит, не все предыдущие слова пропали впустую".
— Всем прекрасно видно, что на Украине идет небывалое обострение националистических настроений, направленных, в основном, против России. Изменить это традиционными способами представляется практически невыполнимой задачей. Ни дипломатическими, ни экономическими, ни, упаси бог, военными. Но можно попытаться перенаправить внимание и усилия населения, крупного бизнеса и политических сил на нечто, что не укладывается пока ни в какие рамки. А именно — обособление Крыма под протекторатом ООН и, возможно, Украины. Основным лозунгом должно стать недопущение югославского варианта. Крым — полигон для отработки дипломатических и политических процедур. Плюс общеевропейский бизнес-проект. Главная наша задача — минимизация участия Штатов при максимальном участии Евросоюза.
— Подождите, подождите! Мы же в таком случае распрощаемся с Крымом на веки вечные, — генерал и представитель МИДа были настолько комично-единодушны в своем возбуждении, что Сергей чуть не рассмеялся.
— А вот это уже ваша задача, — он уперся взглядом в мидовца, игнорируя вояку, — сыграть свою партию так, чтобы Россию попросили, причем настоятельно, к участию в этом процессе.
— Вы так говорите, словно уже принят некий план и Вы ставите нам задачу, — от ехидства дипломата могло бы скиснуть молоко, если бы стояло на столе.
— Если бы такой план действительно появился, я бы сплясал от радости. Но пока мы имеем то, что имеем — косые взгляды со всех сторон, обвинения во всех смертных грехах и… нулевой результат. Который очень легко и очень быстро может превратиться в резко отрицательный, если не предпринять экстраординарных мер.
— И всё-таки непонятен интерес России в случае начала раскрутки такого глобального проекта. Что мы сможем получить в результате?
— А каков был бы прогнозируемый результат от возможного воссоединения Крыма с Россией? Вернуть незаконно отобранное? Так оно незаконно только с нашей точки зрения. И даже если это не так, то никто из серьёзных игроков не поменяет свою позицию в угоду нам. Показать, что стали ух, какие сильные, если можем перекраивать границы? Ну, показали. А потом что?
— Это не ответ. Одну сторону медали мы увидели. Там, по Вашему, одни минусы, — вмешался Андрей Олегович, — а что на другой стороне? Плюсы в чем?
— Плюсы, — как минимум в отсутствии минусов. А как максимум — участие вместе(!) с Европой в глобальном проекте. Чем больше будет переплетений с Евросоюзом, тем лояльнее они будут по отношению к нам. И если лучшее ПВО — это "наши танки на аэродромах противника", то лучшая гарантия от экономических санкций — их деньги в наших заводах, дорогах, банках, шахтах, стройках… Понятно, что один-два их миллиарда в нашей экономике нас не спасут, но вот сто-двести — это уже реальная сила, которая может реально влиять на политиков. Поэтому надо каждого, кто хочет построить у нас хоть что-нибудь, целовать взасос и носиться с ним, как с писаной торбой.
— Ну да, а потом глядь, и тебе уже ничего не принадлежит, — снова влез генерал.
— Если руководство государства не понимает, где проходит грань, за которую не следует пускать иностранных инвесторов, тем хуже и для него самого, и для государства. Причем под государством я понимаю не только некую абстракцию в виде госструктур, но и всё население, исключая маргиналов.
— То есть нынешнее руководство не понимает? — недобро прищурился Антон Эдуардович.
— Этого я сказать не могу, поскольку никогда не общался с этим самым руководством. И потом, я имел ввиду не Президента или, например, премьер-министра лично, а их, так сказать, команду — людей, влияющих на принятие того или иного решения. Поскольку без этой самой команды они одни не смогут сделать вообще ничего. И именно эта команда должна, условно говоря, намечать границы действий и возможностей, внутри которых первым лицам и нужно балансировать и принимать решения. Выход за эти границы неизбежно приведет либо к изоляционизму, либо к потере независимости. Я прекрасно понимаю, что это очень сложно, но ведь первыми лицами и не становятся люди, которые не умеют находить выходы из сложных ситуаций.
— Предположим! Предположим, — после долгой паузы заговорил мидовец, — что такой проект будет прорабатываться. Каковы, по Вашему, должны быть первые шаги?
