Колонист - Лернер Марик (Ма Н Лернер) Н. "lrnr1" (серия книг .TXT) 📗
Пальнул, не особо прицеливаясь, в направившуюся было к нам парочку индейцев. Моментально загремело еще с десяток выстрелов. Один упал убитый, второй метнулся в сторону, прихрамывая. Кажется, и этого задели. Сзади кто-то довольно ругался на несколько голосов. Впервые с утра они увидели отступающих врагов и сами собой гордились.
Адам с Клодом взгромоздили лейтенанта на первую попавшуюся телегу, торопливо освободив ее от мешков с мукой. Потом приволокли еще двоих горожан. Один был совсем плох, рана в живот. Второй бодро прыгал на одной ноге, опираясь на плечи товарищей. К сожалению, такая рана тоже может запросто закончиться горячкой и смертью. Особенно при наличии таких хирургов, что были при батальоне.
Меня на этот счет просвещал старательно Глэн, но я относился к его утверждениям в обычном виде скептически, пока не услышал из собственных уст костоправа: «Люди, в сущности, тоненькие полупрозрачные мешочки, наполненные различными, в основном дурно пахнущими, жидкостями и субстанциями. Надо иметь правильное соотношение для здоровья». Даже моя мать больше знала о болезнях, чем этот урод. У нее хоть не помирали регулярно. Мох с болот — вещь простенькая, а здорово помогает при ранениях. Не любой, конечно. Да и личинки в ране — гадость отвратная, пожирающая мертвую плоть, но ведь выздоравливают вопреки любым лекарям!
— Плюем на телеги, — провозгласил я уже на другом берегу, — каждый берет сколько нужно на пару дней еды, остальное бросаем. Может, им станет не до преследования с таким количеством трофеев. Лошадей тоже забираем. Легче двигаться. Быстро, парни. Надо уносить ноги.
Тридцать миль — немного, но с ранеными и высылая вперед и назад дозоры, быстро не вышло. Время от времени приходилось сменять переднюю и заднюю группу, чтобы не возникло недовольства, но благодаря наличию большого количества лошадей и без тяжело нагруженных повозок двигались мы достаточно бодро. Впрочем, лейтенант с подстреленным в живот умерли еще в первый день. Когда они скончались, пришлось хоронить, иначе Адам не соглашался. Причем обязательно хорошо спрятать и утрамбовать землю, чтобы индейцы не вскрыли могилу и не изувечили тела.
Ополченцы готовы были удрать без оглядки, и пришлось вновь надавить, раздавая указания. Как-то вдруг оказалось, что за неимением офицеров и наличия у меня некоего высокого положения, с ними запанибрата, я внезапно оказался командиром. Не то чтобы кое-кому нравилось выполнять мои приказы, однако большинство решило признать меня за старшего. Оставалось пользоваться временным ростом по служебной лестнице.
К счастью, нас никто не преследовал. Наверное, для удовлетворения материальных запросов и тщеславия много и без нас трупов и вещей из обоза. Всякого добра там хватало, и без коней увезти не так просто. Тот, с ногой, ехал самостоятельно, и телегу мы бросили. Иллюзий насчет индейцев я не питал. Направление нашего отхода они прекрасно знали и при желании могли бежать не хуже волков. Видимо, все же полсотни, на мой глаз, не считая раненых, недостаточно для преследования. Или они утолили жажду крови на том поле, положив больше трех сотен солдат и офицеров.
— Зачем ты позвал меня сюда? — спросил обычным подозрительным тоном Питер и смачно харкнул на куст.
— Я хотел поговорить без свидетелей, — внимательно прислушиваясь и держа мушкет на изготовку, ответил я.
В группе драпающих было семьдесят три ополченца из Форт-Ройала и Де-Труа и дюжина солдат, приставших уже в лесу или случайно найденных. Несколько человек с легкими ранениями. Еще три десятка артиллеристов с сержантом. Обе пушки свои они не бросили, благо лошадей хватало. Шестифунтовое полевое орудие тягалось шестеркой коней, зарядный ящик — четверкой. Расчет обычно десять человек, но здесь еще какие-то дополнительные добавились при полном отсутствии положенного офицера. Я так понял, сержант Гринис и прежде его не первый год заменял. А уж насколько он хорош в бою, проверить не довелось. Как минимум не бросил имущество, сбежав. Да и стрелял, пока мы не ушли на противоположный берег.
В мои распоряжения он не вмешивался и ополченцев не трогал, занимаясь своими людьми. Пользы в лесу от их ядер ровно ноль, и в лучшем случае его артиллеристы могли отмахиваться тесаками. И все же нас достаточно много. Мы хоть и не самые лучшие вояки, но за нападение пришлось бы заплатить кровью, и, возможно, немалой. Зачем это надо ирокезам? Устроить засаду — одно. Догонять, подставляясь при наличии кучи трофеев и огромной славы победителей, рискуя нарваться на пулю, — иное. Героизм тоже хорош в меру.
— И о чем?
— Адам спас мне жизнь, и я хочу тоже ему помочь.
— И что?
Вот же скотина! Сказал бы: так поступил бы любой на его месте, — так нет. Будто специально дает понять, что он утруждаться не стал бы.
— Все знают, я играл с лейтенантом в карты, он пару раз писал расписки. Подтвердишь, что сам видел, как я выиграл слугу. Потом отпущу его на волю.
— А мне что с того?
— Считай, за мной должок.
— Не-а, — возразил Питер без раздумий. — Думаешь, дурней тебя? Раб стоит не меньше шести тысяч. Такой — все восемь-десять. Чтобы я за здорово живешь кому подарил такие деньжищи… — И он плюнул вновь, на этот раз прямо мне под ноги.
— При тебе отпущу с вольной от юриста. Ничего иметь не буду, кроме выплаты налога за освобождение.
— Там ведь ливров триста положено, не меньше.
— Да.
— А ты у нас сильно богатый.
— Жизнь стоит дороже.
— Уже не сдох. Зачем швыряться? Нет, ты что-то крутишь!
— Я умею быть благодарным, — сказал я с нажимом.
Любой дурень догадается: и к тебе тоже в будущем, поступи, как прошу.
— Не-а. — Он опять сплюнул, на время прекращая жевать. Ладно бы еще в сторону, но когда под ноги — сознательное неуважение. В другом месте и в иное время уже получил бы в морду. — Три тыщи на бочку. Мне. И все довольны. — Он хрипло рассмеялся.
— У меня нет таких денег, — терпеливо сказал я.
Даже не потому, что всего капиталов реально впритык. Если бы не взятые с индейцев — и того бы не имел. Еще в первый день по возвращении, посланный в разведку, специально забежал на мельницу. На удивление почти все цело, правда, изготовленные гвозди уволокли, а вот жернова, станки и металл не тронули. Видать, тяжело тащить. Хорошо ломать не стали. Вот приводные ремни сняли и уперли. Не знаю уж, на кой ирокезам сдались. Кожа хорошая, выкроят чего. Свою долю золота спрятал вместе с прошлыми доходами в тайник. Не тот, естественно, где инструменты. Ну не таскать же с собой кучу монет. Непременно кто-то обратит внимание — и примутся задавать неудобные вопросы. Недолго и до обвинения в грабежах. А мне в петле болтаться не хочется.
— Захочешь — найдешь. Или всем расскажу о попытке воровства чужого раба.
— Двести могу дать!
Он рассмеялся издевательски:
— Другому сказки выкладывай.
— Триста.
— Церковь ставил? Должны быть.
— Ну и хрен с тобой, — сказал без особого сожаления. — Не хочешь немного — не получишь ничего.
Взгляд у Питера стал настороженным, словно у дикого зверя, когда он чует ловушку. Только вряд ли ожидал последующего. Потому что я поднял мушкет и выстрелил ему в голову. С такого расстояния заряд снес полчерепа. Тело, наверное, еще не поняло, что умерло, а я уже торопливо перезаряжал, потом присел, глядя на дальние деревья, уже слыша топот ног, спешащих сюда. Ага, вполне ожидаемо. Клод, Адам и еще парочка хорошо знакомых из молодых. Остальные не сильно торопятся.
— Не торчать на виду, — предупредил я. — Вон оттуда пальнули, — показал.
Они моментально шарахнули по деревьям. Хорошо, когда тебе доверяют и даже не переспрашивают.
— Ушел, — огорченно сказал Пьер. — Никого не вижу, и не слышно.
— Наповал, — подтвердил Клод, осматривая покойника.
Естественно. Он правда думал, что позволю всю оставшуюся жизнь угрожать мне шантажом? С таким человеком уговоры и церемонии бесполезны. Зря надеялся на сообразительность. Одна бесконечная жадность.
