Республика - победительница (ЛП) - Щерек Земовит (книги читать бесплатно без регистрации TXT) 📗
После победы над Германией в сентябрьской кампании и после перехода Словакии в польский лагерь, Тисо был отодвинут от власти. И именно пропольского Сидора вызвали назад из Ватикана. "Пропылесосенный" политик встал во главе словацкого правительства. Его католически-фашистские взгляды не были помехой для формирования федерации с Польшей: тогдашние демократические стандарты в регионе не соблюдались с излишней мелочностью. Первым жестом доброй воли было отречение Словакией от каких-либо прав на польскую часть Оравы и Яворины. Нет смысла прибавлять, что словацкие войска отступили оттуда еще раньше.
После многих лет заключения во мраке атеизма, - провозглашал на воскресной проповеди молодой словацкий священник в Липтовском Микулаше, - наконец-то наш Словацкий Край вступил в круг света, наконец-то засветил в глаза страны нашей свет религии, которую можно официально и с открытым забралом провозглашать и исповедовать. Религия эта может – и я верю, что так будет! – представлять для государства моральную опору, она не будет стыдливым суеверием, от которого следует отречься, но истинным столпом державного порядка! В новом словацко-польском государстве мы отступим от вульгарного чешского безбожия, от культуры, дающей лишь временность в голове и пустоту в сердце. Мы вернемся к истокам культуры, которая нас породила.
Говорят, будто бы Польша бедная, будто неразвитая, необразованная – зато Чехия богатая и образованная. Эй, народ словацкий! Не возлагай особой веры на прогресс, на развитие.
Ибо, чем больше света освещает путь, чем больше чего сбоку из мрака появляется – тем легче человек заметить может, что не на дороге он, но в пустыне! И что ничего вокруг и нет! Ну а богатство, а промышленность? Да плевать нам на них, народ словацкий! Ибо помнить следует – все равно, какой Словакия наша будет, бедной или богатой – важно, чтобы была она католической.
Уже весной 1941 года было объявлено создание польско-словацкой конфедерации. Граница была открыта, Словакия приняла польскую валюту, было организовано общее экономическое пространство. Были объединены железнодорожные линии, почты и тому подобное. Обе страны сохранили отдельные парламенты, правительства и президентов, но все эти институции время от времени собирались на совместных сессиях в Бардиове, прелестном местечке неподалеку от польско-словацкой границы. Было договорено, что Польша должна будет вести заграничную политику Словакии. Волей обоих народов – как провозглашало совместное заявление правительств в Варшаве и в Братиславе – является как можно близко идущая интеграция.
Республика, повысившаяся в чине до защитника Словакии, должна была раскусить крепкий орешек. Ей необходимо было делать все, чтобы не позволить втянуть себя в территориальный конфликт с Венгрией, в который пытались втянуть Варшаву словаки – ведь совсем недавно они утратили в пользу Будапешта весь юг страны со вторым после Братиславы крупнейшим городом: Кошицами. А поляки ни за какие коврижки не желали таскать венгров за чубы. Дело в том, что, помимо традиционно восторженного отношения к Венгрии, это государство для Польши было ключевым в создании Междуморья, о котором так мечтали поляки.
МЕЖДУМОРЬЕ
В межвоенные годы довольно часто появлялись мечты о великом славянском могуществе и уверенность в "призвании" Польши в рамках именно этого могущества. Их главным пропагандистом во Второй Республике был генерал Люциан Желиговский. Тот самый, который в свое время сыграл "бунт" против Юзефа Пилсдского (в реальности же тем же Пилсудским и вдохновленный) – и таким образом добыл для Польши Вильно.
Во всех этих видениях Польша должна была стать "опекуном" всего региона.
Имеется множество неславянских малых народов, которые соединят свои судьбы со Славянским Миром и польским народом, - вещал Желиговский на страницах виленского "Слова" в мае 1938 года. – Венгры, румыны, литовцы, латыши, эстонцы и другие – все это неславянские народы, но связанные с нами либо узами традиционной дружбы, как венгры, или долгой совместной историей, как литовцы, либо же заботой о собственном будущем. Поначалу славяне обязаны объединиться под эгидой Польши, и одновременно должна появиться сеть союзов с малыми народами.
Сегодня слова Желиговского звучат как болтовня панславянского юродивого, но концепция Междуморья – союза государств, расположенных между Россией и Германией, под эгидой Польши – должна была, более или менее, заключаться именно в этом.
В поисках корней Междуморья историки обращаются к временам польско-литовской Жечипосполитой Обоих Народов или Европы Ягеллонов, которая в эпоху наибольшего расцвета этой династии растягивалась от границы Инфлянт [63] до Далмации [64]. В XIX веке князь Адам Чарторыйский призывал к созданию федерации Польши, Литвы (понимаемой как территории, охватывающие нынешнюю Литву и Беларусь), а так же венгерских, чешских, румынских и югославянских земель.
Пилсудчики вернулись к этой идее, и она продвигалась – в различной форме – в течение всего межвоенного периода. В альтернативном видении истории после победной войны Междуморье начало становиться фактом.
Впрочем, в реальной истории Запад планировал создание конструкции, являющейся вариантом Междуморья. Эта тема была затронута в самом начале Второй мировой войны. Было доведено до переговоров между Владиславом Сикорским и Эдвардом Бенешем на тему создания после войны объединенного польско-чехо-словацкого государства. Переговоры эти шли с трудом, поскольку Прага сотрудничество с Польшей, которую видела как отсталую и агрессивную страну, в качестве печальной необходимости, поляки же, в свою очередь, опасались экономической конкуренции со стороны гораздо более развитой Чехии (масштаб диспропорции обнажили проблемы, встреченные Польшей в Тешинской области). Тем не менее, переговоры эти были проведены, и на польско-чехословацкой конфедерации дело не должно было кончаться: планировалось ее расширение с созданием так называемой Балканской Унии, куда должны были войти Югославия и Греция.
В 1942 году представители правительств Польши, Чехословакии, Греции и Югославии создали Совет Планирования Центральной и Восточной Европы. Вместо "центральноевропейской мелочевки" должна была образоваться мощная конфедерация государств Центральной Европы.
Что касается Польши, то она никогда не переставала мечтать о собственной "череде стран" между Балтикой, Адриатикой и Черным морем. Междуморье было предметом особой заботы Юзефа Пилсудского и его сторонников. Леон Василевский, близкий сотрудник Пилсудского (и отец никому не известной Ванды Василевской) утверждал, что страны, расположенные между Балтикой и Черным морем, обречены на объединение в какую-то форму федерации под польской эгидой.
Другой сотрудник Пилсудского – прометеевец Тадеуш Холувко, основатель Союза Сближения Возрожденных Народов – считал, что Польша должна вести такую политику, чтобы каждый народ нашего региона знал, что может найти в ней приятеля и защитника. Одной из ее целей должна была стать поддержка слабых и утесняемых народов (представители одного из таких народов, украинские националисты, застрелили Тадеуша Холувку в 1931 году в Трускавце).
В любом случае, как твердил Холувка, Польша обязана инициировать образование более сильных центральноевропейских федераций, состоящих из многих меньших народов. Такие "федерации" должны были стать противовесом для другой федерации: Советского Союза.
