Мурчание котят (СИ) - Агатова Анна (чтение книг TXT, FB2) 📗

Эрвин помнил эту боль так, будто всё произошло вчера. Время не лечило его, хмельные соки спасали лишь ненадолго — он чувствовал свою вину за смерть Алиля и ещё нескольких боевых друзей. И всё потому, что он, Эрвин, не поверил в угрозы, не мог представить, как человеческое сообщество Леса выдавит их, словно отбросы, словно что-то совершенно ненужное.

Тогда, увидев обезображенный труп Алиля, Эрвин повернулся к толпе и заорал. Со всей болью и яростью заорал на людей, которые совершили то, что даже дикие звери в Лесу не совершали, — убили себе подобного не для пропитания, а поддавшись влиянию какого-то негодяя, который, не думая о будущем, натравил на безвредных животных толпу.

Имя негодяя было Дукс. Он не так давно — лет двадцать назад — возглавил форум и взял курс на защиту жителей Леса от нахлебников — от них, от охранителей.

И вот Лилас, сестра боевого друга, погибшего от рук толпы, сказала Эрвину, что не станет его женщиной, потому что должна стать женой Дукса. Вот так, стоя у стены своего дома, со слезами на глазах, но без всяких пояснений, поставила его пред фактом, отвернулась и ушла. И что бы Эрвин тогда ни делал — стучал, кричал, выл, — не вышла к нему, не объяснила причин, не сказала больше ни слова. А позже стала женой Дукса, четвёртой, самой младшей женой.

Теперь она лежала в траве. Скрюченная, страдающая, жалкая, и к ней бежал её муж, гранд-шеф форума, отец её ребенка.

Эрвин отвернулся и отошел, глядя на крыши соседних зданий, на Лес, зелёной стеной за ними поднимавшийся до самого неба. Куда угодно, лишь бы не туда, где старый трухлявый гриб скрипучим голосом командовал:

— Аккуратно, поднимайте. Нет! Не так! Вот так. Да. Несите. Да куда же вы тащите её?! В лабораторию! Ко мне в лабораторию!

Кто-то из помощников неразборчиво бубнил, видимо, не понимая почему в лабораторию. Но пронзительный визг оборвал всякие рассуждения:

— Это мой ребенок! И он родится там, где мне нужно!

Эрвин плотно прижал ладони к ушам — не хотел слушать. Небо высокое, синее-синее — лучше видеть его. Бывшему охранителю хотелось перечеркнуть прошлое, хотелось забыть всё, сделать так, будто ничего не было.

Под колено что-то упруго толкнулось. Эрвин перевёл тяжёлый взгляд вниз. Арта. Она боднула его ещё раз в ногу и подняла голову, уставившись на него своим желтым и будто насмешливым взглядом. Мужчина прикрыл глаза, выдохнул и оглянулся.

— Эрвин, у нас есть работа, — Андре знал, как лучше всего привести в чувство своего наварха. — У нас есть враг, и с ним нужно что-то делать.

— Да, — на выдохе протянул Эрвин, растирая ладонями лицо. Нужно вернуться сюда, к настоящему, к неведомому Зверю, который жрет людей. — Будем работать. Найди Полита, пусть покажет, где нам разместиться.

Помощники Дукса, несущих его рожающую жену, галдящие и причитающие женщины, сам гранд-шеф, просто жители Центра уже заполнили собой помещение форума и казались комком клубящейся тьмы в недрах здания. И теперь, конечно, места Эрвину и его друзьям не найдется.

Эрвин криво улыбнулся и хмыкнул. А потом повернулся к Матвею, Джолли и Тимону с вопросом где сейчас их драконы, готовы ли они к полёту и кто какие имеет соображения о предстоящем поиске.

Глава 19. Дукс

Дукс нетерпеливо переминался с ноги на ногу возле корчащейся и стонущей Лилас, своей младшей и самой любимой жены — она сейчас рожала уже второго ребенка. Такого подарка ни одна из старых жён ему не делала. За это хотелось её поцеловать. Вот только жаль, что не убереглась, и роды начались преждевременно. За это хотелось её ударить.

Дукс страшно нервничал: как это скажется на проводимом им эксперименте, получится ли то, что он задумал?

А эксперимент был и в самом деле довольно сложный. Ещё никогда жители Леса не влезали в геном человека так откровенно и беззастенчиво, как сделал это Дукс. И конечно же, оценить эффект можно было далеко не сразу — ребёнок должен вырасти хотя бы до возраста первого совершеннолетия. Да, анализы крови в ранние годы его жизни и наблюдение уже могли дать кое-какие результаты, но это в случае полноценно завершённого внутриутробного цикла развития. А у Лилас ещё оставалось две луны до срока нормальных родов, и ещё не известно, как пройдут сами роды. Поэтому Дукс и нервничал.

Осматривая её на предмет повреждений, он вытянул причину — жена упала. Почему сказать не могла, то ли не вспомнила, то ли просто не понимала вопроса — то и дело глаза её закатывались, а тело содрогалось в схватках, больше похожих на судорогу.

Роды протекали бурно, и женщина корчилась и стонала от усилий организма избавиться от плода. Она, когда прояснялся разум и в глазах мелькала осознанность, цеплялась за руки помощников Дукса — Зэодана и Снорре — и просила пересохшими бледными губами:

— Как больно, помогите! Помогите же мне! — и что-то дикое, животное мелькало в лице, отчего и один и другой здоровяк отворачивались, стараясь не смотреть на роженицу.

Роды принимал Сверр, но в последние минуты, когда шел ребенок, его место занял сам Дукс, и когда наконец взял его на руки маленькое мокрое и горячее тельце, а Зэодан перерезал пуповину, быстро понёс в соседнее помещение, даже не обтерев.

Помощники последовали за гранд-шефом, и только Сверр как принимавший роды остался рядом с Лилас.

Она лежала, отрешенно глядя в потолок — лист гигантского клёна, и даже не полюбопытствовала, кто родился — мальчик или девочка. Мокрая от пота, истощенная пережитой мукой, женщина уплывала в сон. Через короткое время глаза её открылись, лицо исказилось новой мукой — после быстро закончившейся серии схваток вышел послед, и Сверр, что так и сидел рядом, дал ей выпить отвар трав для уменьшения кровотечения.

А из другого помещения слышался нетерпеливый голос Дукса:

— Сверр! Где тебя носит? Быстро сюда!

— Нужно проследить за состоянием Лилас, — обернулся он к проходу в то помещение, где его ждали, но не сдвинулся с места — у женщины дрожали руки и слабо держали ковшик с питьём, и ему приходилось страховать слабые ледяные руки.

— Всё потом! Результаты моего опыта под угрозой! Всё к цуккановым хвостам! Быстро сюда!

Сверр покусал губу, глядя на закатывающиеся глаза Лилит, коротко выдохнул и бросился к гранд-шефу.

Новорождённый умирал. Дыхание останавливалось, и трое мужчин снова и снова пытались его раздышать. Но состояние малыша было нестабильным, у Дукса дрожали руки, а на глаза и то и дело набегали слёзы, он что-то горячечно шептал, считая вдохи младенца и кривясь, когда личико снова начинало синеть.

— Он должен жить! — то и дело восклицал гранд-шеф, и помощники снова и снова массировали малюсенькую грудную клетку, согревали синюшые ножки и ручки, накрывали головку младенца небольшим куполом, оплетённый хищным растением джег, которое при действии сiлы выделяло под колпак кислород .

Малыш попискивал, раскрывая ротик, но так и не мог раскричаться как следует, и Дукс снова и снова что-то шептал и смахивал слёзы, катившиеся по сморщенным щекам, и всё понукал и понукал помощников к действиям.

Сверр, державший кислородный купол, несколько раз порывался пойти проверить состояние Лилас, но гранд-шеф каждый раз грубо останавливал его — это неважно, это можно отложить на потом. Всё потом!

Только когда солнце начало клониться к закату, а младенец, хоть и трудно, но самостоятельно дышал под кислородным колпаком, Сверр смог подойти к Лилас. Она так и лежала на неудобной твёрдой кушетке даже без тонкого слоя постельных бактерий, безучастная и уставшая, с застывшим, будто сонным взглядом, упёршимся в потолок. С пелёнки, кое-как подложенной под её спину, а теперь свисавшей, капала кровь.

— Уважаемый, у вашей жены, похоже, кровотечение, — обмирая, проговорил Сверр, чуть повышая голос, чтобы шеф услышал его в соседнем помещении, где в полной готовности спасать жизнь, склонились над младенцем трое мужчин.

— Так дай ей ещё отвара! — донеслось взбешенное, и Сверр закусил губу.