Вождь викингов - Мазин Александр Владимирович (книги хорошего качества txt) 📗
– Меня – сделают, – деликатно напомнил Лейф. – У меня ничего нет, кроме моего оружия, которое ты мне милостиво вернул.
– Можешь не волноваться. Ты теперь со мной – значит, скоро ты разбогатеешь. Главное, никогда не сомневайся в моих словах. Если я скажу – прыгай в огонь, ты должен прыгнуть. Скажу: убей – убивай. Скажу: защити – защищай. И ты можешь не беспокоиться о серебре. Оно придет.
– А если я сделаю то, что ты сказал, и меня убьют? – улыбнулся Лейф. – На что тогда мне серебро?
– Это верно, – согласился я. – В Валхалле серебро ни к чему. Зато там в цене слава. И я дам тебе настоящую славу, ту, которую добывают сражая настоящих воинов в настоящей битве, а не убивая стариков и мальчишек.
– Что ж, – поразмыслив, согласился Весельчак. – Ты знаешь, о чем говоришь. И я, пожалуй, послушаюсь твоего совета. Это разумно. Только не заставляй меня прыгать в огонь слишком часто, хёвдинг, – я дорожу своей шевелюрой и бородой. Хочешь молока?
Глава восемнадцатая,
в которой позывы совести превращаются в голос богов
Мы неплохо провели время. Во всех смыслах. Даже я не отказался от предложенной мне девочки. И ночь прошла без эксцессов. Может, потому, что спали мы в одном доме и я не забыл выставить караул и внутри, и снаружи. Само собой, мы – гости, а гостей убивать не положено. Богами не одобряется. Но мы с Медвежонком знали одну историю, когда это правило грубо нарушили. А боги – что? Хорошая жертва – и боги тебя простят.
С утра мы плотно позавтракали, снабдились на дорогу всем необходимым для дальнего плавания и погрузились на корабли.
Конечно, мы их ограбили. Но все, включая даже самого ничтожного трэля, понимали, что могло быть хуже. Намного хуже.
Тем не менее меня мучила совесть. А потому, когда запасы уже были загружены и бойцы занимали места на румах, я, задержавшись, поймал Эйна Гуся и вручил ему мешочек с десятью марками серебром. Думаю, это с лихвой покроет то, что мы выпили и съели.
И ушел, увидев напоследок, как изумленно расширились глаза старого калеки.
И мы отплыли. В отличном настроении. Во всяком случае – я.
Но не успели мы пройти и половины фьорда, как настроение нам категорически испортили.
Аж три драккара двигались нам навстречу. Правда, один из них, похоже, шел на буксире, но даже тех трех с лишком десятков бойцов, коих я насчитал на флагмане, было бы достаточно, чтоб создать нам проблемы. А когда в параллель ему встал второй драккар, мне стало совсем грустно. Сейчас нас будут бить. Возможно, до смерти.
На драккарах противника убирали паруса, а наши супротивники поспешно облачались в доспехи. Мы делали то же. Понятно, чем всё это пахнет.
– Белые щиты на мачты! – гаркнул я так, чтобы меня услышали на других кораблях.
Хотелось бы получить ответ на один вопрос: кто перед нами? Здешний это ярл или посторонний? Может, парни сюда для ремонта заплыли? Или – пограбить…
Кнорр тем временем поравнялся с нашим драккаром, я спрыгнул на палубу и перебежал на нос.
Увидев белые мирные щиты, супротивники тоже затабанили. Это хорошо. Значит, сразу рвать нас на части не начнут.
– Кто ты, ярл, загородивший нам дорогу? – нагло выкрикнул я.
– Здесь я спрашиваю! – заревел в ответ мужик в сверкающем шлеме с непривычным для меня ребром жесткости, тянувшимся от наглазника к затылку. – Я – Бринхиль-ярл! И это мой фьорд! Кто ты и что здесь делаешь?
– Ульф-хёвдинг из хирда Ивара Рагнарсона! И я был в гостях в твоем селении!
– Ты!.. – Бринхиль-ярл аж задохнулся от ярости. А что ты думал, мужик? Мы сюда, по-твоему, искупаться зашли?
– Если ты… Если ты… Я тебя… – Бринхиль сжал кулаки. Ого! А десница-то у него забинтована. И у того, что стоит за ним, из-под открытого шлема повязка выглядывает. А парни-то в переделке побывали. То-то они не стали сразу лезть в драку.
– Не кричи на меня, Бринхиль-ярл! – потребовал я. – Хочешь драться со мной один на один – я готов! И в следующий раз слушай меня повнимательнее. Разве я сказал: мы убили твоих родичей?
Я сказал: мы были гостями!
– Ты лжешь!
Вот за такие слова, дорогой мой, положено отвечать. Но я тебя понимаю. Ты бы наверняка церемониться не стал. А я – как чувствовал. Может, подсознание сработало? Вспомнились те три паруса, которые видел со скалы Лейф?
– Я сказал, что готов биться с тобой когда угодно и где угодно! – закричал я. – Лучше прямо сейчас! Тор мне свидетель: ты облыжно обвинил меня во лжи!
– Клянусь именами моих предков, если ты солгал, то умрешь такой страшной смертью, какую не можешь и вообразить! Никто из вас не уйдет отсюда живым, и умрете вы так позорно, что Один отвернется от вас!
Ну да. Похоже, этот ярл вообразил себя богом. Но их значительно больше. Потому – смирим гордыню.
– Я посчитал их, – сказал подошедший ко мне Свартхёвди. – Примерно шесть десятков. Слишком мало для трех драккаров. Но на нас – хватит.
– Думается мне, они попали в такую же историю, как мы. У них много раненых.
– Да, – сказал Медвежонок. – Скиди, когда вешал на мачту щит, видел множество лежащих на палубе.
Из-за шедшего на буксире драккара вынырнула лодка. Четыре бойца, энергично работая веслами, обогнули нас и пошли в сторону селения.
Что ж, будем ждать. А не подразнить ли мне немного нашего супротивника?
– Свартхёвди, – сказал я. – Пусть мне принесут кусок свежего сыра.
Принесли. И я демонстративно принялся его кушать. Уверен: слюноотделение у супротивников, которые меня видели, началось неслабое. Сыр! Свежий! А вот фиг вам! Нечего было меня оскорблять!
– Стоит ли их дразнить? – забеспокоился Медвежонок. – Их больше, и они не выглядят сосунками.
– Брат мой, если бы они хотели напасть, то напали бы сразу, – сказал я. – Но победа над нами будет стоить им многих бойцов, они же и так потрепаны. А теперь скажи мне, кого ярл посадит на румы через год? Того, что останется после драки с нами, еле хватит на один корабль. И где он возьмет новых, скажи мне, пожалуйста? Троллей с ближайших гор наймет? Он полезет в драку, если решит, что затронута его честь. Тогда у него просто не будет другого выхода. – Тогда он будет драться, – заявил Медвежонок. – Если бы с моих людей взяли страндхуг, я бы точно почувствовал себя оскорбленным.
Я не стал ничего ему говорить, только улыбнулся загадочно.
Так что мы ждали. Почти до полудня. А потом из-за скал появилась лодка, в которой помимо четверки гребцов находился умный дедушка Эйн.
Дедушке помогли подняться на флагман, после чего они с ярлом обнялись и отправились в «уголок». Разговаривать.
Говорили недолго. Минут пять, не больше. Потом ярл что-то крикнул, и на нос его драккара водрузили белый щит.
На носу появился Бринхиль-ярл. Лицо у него было… Ну, скажем так: смущенное. Хотя подобное выражение было настолько не свойственно его надменной роже, что я буквально ощущал, как с усилием напрягаются отвыкшие от работы мимические мышцы.
– Прошу тебя, Ульф-хёвдинг, пожалуй ко мне на корабль! – крикнул он.
Я дал команду гребцам, те подали драккар на десяток метров вперед. Мы поравнялись.
– Я – с тобой! – бросил Медвежонок, и мы одновременно перемахнули через борта.
– Я был неправ! – первым делом объявил мне ярл. – Согласишься ли ты принять виру за мои неправедные слова, хёвдинг?
– Соглашусь, – ответил я и покосился на Медвежонка.
Мой побратим пребывал в изумлении.
– Тогда прими! – Ярл стянул со здоровой руки золотой браслет и протянул мне.
Судя по цвету и весу – настоящее золото. На зуб пробовать не буду. Неприлично.
– Ты мог убить моих людей, – сказал ярл. – Но ты пощадил их. Ты мог взять даром то, что хотел, но щедро заплатил за всё. А ведь ты не знал, что я встречу тебя здесь. Ты не мог знать! Почему ты так поступил?
– Я, Ульф-хёвдинг, не воюю со стариками и женщинами, – с пафосом произнес я. – И если я гость, то не граблю тех, кто меня принял. Меня одарили тем, что нужно мне. Я отдарился, как это заповедано богами и пращурами. А боги никогда не оставляют без вознаграждения тех, что им люб! – Я подбросил вверх подаренный браслет и надел на запястье. Эта игрушка тянула граммов на двести, а это побольше, чем десять марок.
