Операция "Кронштадт" (СИ) - Криптонов Василий (библиотека книг .TXT, .FB2) 📗

Мой соперник, который благодаря Шнайдеру получил изрядную фору, уже схватил арбалет и уверенно, одну за другой, отправлял в мишень стрелы.

— Посмотрим, как ты с этим справишься, — в качестве последнего напутствия бросил мне в спину Шнайдер. — Каледин — отличный стрелок!

Я взял арбалет. Опередить соперника на этом рубеже и не рассчитывал, оружие всё же не самое привычное для меня. Но, в целом, отстрелялся неплохо. А дальше… Дальше — пять метательных ножей. Сбалансированы отлично. Расстояние до мишени — тоже жаловаться грех.

Я метнул первый нож. И тут же вслед за ним — второй, третий…

— О-о-о! — изумился ведущий. — Вы только взгляните, дамы и господа! Только взгляните, как уверенно этот юноша управляется с холодным оружием! Право, не хотел бы я встать у него на пути!

Пятый нож я бросал, думая о том, что с большим удовольствием метнул бы его вместо мишени в этого балабола.

Нож ещё летел — а я уже метнулся к следующим стойкам. Схватил с одной из них револьвер, с другой — винтовку.

Уже не сомневался, что оружие подготовлено отлично — организаторы Игры не зря ели свой хлеб. И не ошибся. Револьвер лёг в мою левую руку, как родной. Винтовку я взял в правую.

— Да что же он творит?! — надрывался ведущий. — Что творит этот неистовый юноша, господа?! Уж не собирается ли он…

Дальше его болтовню, слава тебе, Господи, заглушил грохот выстрелов. Я положил пять револьверных пуль в левую мишень и, прижав к плечу винтовку, бросился к правой.

Стреляные гильзы, сверкая на майском солнце, одна за одной падали на землю.

Одна. Две. Три. Четыре. Пять!

Трибуны взорвались аплодисментами.

— Это… Это что-то невероятное, господа! — вопил ведущий. — Никто из нас не наблюдал ничего подобного за всю историю Игр! Константин Барятинский твёрдой рукой… То есть, твёрдыми руками… То есть, я хочу сказать, что этот юноша поразил все четыре мишени — без единого промаха!

А я уже бежал к бассейну. Заранее решил, что раздеваться не буду — одежда, пусть и мокрая. мне ещё пригодится.

Нырнул.

Перед тем, как уйти под воду, успел краем глаза взглянуть на турнирную таблицу. Изрядная просадка по баллам, которую мы обрели благодаря великолепной стрельбе Шнайдера, почти выровнялась.

Московскiй Унiвѣрситѣт:

42 балла

Импѣраторскыя Акадѣмiя:

40 баллов.

Но всё равно пока отстаем. А значит, надо поднажать.

Какие сюрпризы могут поджидать меня в бассейне, я не знал. Фантазию организаторов успел оценить в должной мере и не удивился бы, даже если бы они запустили сюда акул. Но этот этап прошёл на удивление мирно. Всё, что пыталось помешать мне и моему сопернику — периодически возникающие поперек плавательной дорожки щиты, под которые приходилось нырять, теряя на этом время.

И, если стрелял мой соперник хуже меня, то плавал этот рослый двадцатилетний парень быстрее. В бассейне он меня почти догнал.

К беговой дорожке мы приблизились с разрывом едва ли в пару секунд.

— О, какая напряженная ситуация! — орал комментатор. — У Родиона Каледина появились все шансы на то, чтобы обогнать соперника! Напоминаю, господа, что Родион — один из лидеров этой Игры, капитан команды Московского университета! На его счету уже немало побед!

Когда этот этап проходила Элина, на дорожке перед ней и её соперницей возникали препятствия в виде барьеров. Я ожидал чего-то подобного. Но ошибся.

Во-первых, вдруг исчезла сама дорожка. Вместо неё под ногами оказалось неровное, изрытое ямами поле. А во-вторых, вслед нам с Калединым начали стрелять.

Звуки «выстрелов» ничем не отливались от настоящих, но, когда одна из «пуль» толкнула меня в спину, стало ясно, что это лишь имитация — ничего, кроме толчка, я не почувствовал.

Рефлексы включились мгновенно. Я начал петлять, бросаясь из одной стороны в другую и пытаясь при этом не угодить ногой в яму.

— И снова Константин Барятинский поражает нас своей находчивостью! — немедленно отреагировал ведущий. — Посмотрите, как виртуозно этот юноша уходит от пуль! Напоминаю, господа, что каждый выстрел, попавший в цель, отнимает у игрока два балла!

А передо мной между тем разверзлась земля — метрах в пяти впереди её взрыл «снаряд». Поднялась пыль, во все стороны брызнули комья глины.

Я обошёл воронку. Родиону повезло меньше — земля под его ногами осыпалась, он не сумел удержать равновесие и упал.

К финишу я пришёл первым.

Трибуны бесновались. Ведущий орал что-то о славных традициях Императорской академии, а я бросился к площадке, где должен был пройти четвёртый этап. Поединок.

Если два снаряда всё-таки попадут в одну воронку, и мне придётся, как Боровикову, фехтовать — на этом этапе нашей команде можно сразу засчитывать поражение. Фехтовальщик из меня, впервые взявшего в руки рапиру полгода назад, однозначно худший, чем из тренированного с детства Каледина.

Но ни рапир, ни сабель, ни прочей фехтовальной премудрости вблизи площадки не обнаружилось. Я увидел висящие на стенде боксерские перчатки и накладки для зубов.

Ведущий немедленно подтвердил мою догадку.

— Нашим игрокам предстоит показать себя в одном из самых интересных направлений современного боя, господа! — проорал он. — Поединок джентльменов — английский бокс!

Н-да.

Каледин выше меня на голову и тяжелее килограммов на двадцать… Но ладно уж. У моего шестнадцатилетнего тела тоже есть свои преимущества. И бокс для меня — всё же куда предпочтительнее фехтования.

Я успел надеть перчатки и стиснуть зубами накладку раньше, чем то же самое сделал Каледин. А площадка за это время успела превратиться в ринг.

Появились канаты, покрытие на полу и даже рефери. Который незамедлительно скомандовал:

— Бокс!

Я ринулся в бой. Размахом рук, весом и силой Каледин меня, конечно, уделывал. Но я успел заметить одну деталь — уходя от моего удара, он чуть припал на ногу. Видимо, падение на поле не прошло бесследно. А использовать магию на этой Игре запрещено — любую, в том числе целительскую. Если дело дойдёт до того, что игроку потребуется медицинская помощь, по правилам он выбывает. Справедливо, в общем-то — если уж условия решили приравнять к усредненно боевым. В бою никто не будет спрашивать, как ты себя чувствуешь. И целитель не всегда будет находиться рядом с тобой.

Каледин, опытный игрок, с правилами был знаком хорошо. И отлично понимал, как важно не показать, что повредил ногу.

Поначалу мне даже показалось, что ему это не особо и мешает. Уже через минуту я вынужден был признать, что махать кулаками этот парень умеет здорово. Пожалуй, его можно было выпустить на ринг даже против профессионального боксера, сложно будет противопоставить хоть что-то этой безупречной технике… Но придется. Проигрывать я не намерен.

Некоторое время мне понадобилось на то, чтобы изучить любимые комбинации Каледина. Например, нечего было и думать о том, чтобы пытаться пробить его мощный торс. Зато оказалось, что у меня неплохо получается раз за разом доставать соперника ударами в голову.

Я бил обеими руками, вкладывая в удары всю силу, на которую было способно это тело. И получалось вполне неплохо — кто-то другой на месте Каледина уже или свалился бы, или ушёл в глухую защиту, чтобы продержаться до конца трёхминутного раунда.

Со временем я вынудил соперника пятиться к канату и пропускать выпад за выпадом. Мои удары летели со всех сторон, мне всё лучше удавалось нащупать брешь в обороне Каледина — которая в начале схватки казалась безупречной. Я был уже уверен в своей победе!

Когда навстречу моему лицу вдруг бросилось покрытие ринга.

Каледин тоже оказался не лыком шит. Я изучал его, а он в это время изучал меня. Отступая к канатам, выжидал нужный момент. И когда я слишком увлекся и провалился вперёд, накрыл обе моих перчатки левой рукой, придавил вниз, а правой пробил такой хук в челюсть, что я едва не отключился.

Едва.