Вперед в прошлое 5 (СИ) - Ратманов Денис (серии книг читать онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Глава 15
Кулаком и добрым словом
На виноградники за школой, где должен проходить бой, мы пришли на десять минут раньше. Пока Карасиха не явилась, мы двинулись вдоль грунтовки в поисках подходящего места. Желательно, чтобы это был вытоптанный пятачок, но такового не нашлось, везде росла трава чуть ли не по пояс, и репья. Потому мы выбрали ровный участок дороги и рассредоточились.
Ян и Борис углубились в ряды, вернулись с кистями мелкого янтарного винограда и, раздав добычу желающим, расселись на траве, подстелив тетради.
Гаечка принялась озираться.
Чтобы она не маялась, я предложил:
— Разомнись пока, разогрейся.
Гаечка покрутила корпусом, понаклонялась, поприседала.
— Сколько там осталось до трех часов? — спросила она, становясь в планку и упираясь руками в придорожную траву.
— Пять минут, — ответил Рам, глянув на свои модные электронные часы.
— У меня такое чувство, что она не придет, — предположила Алиса.
— Ваще позор так за базаром не следить, — выдал Каюк.
Рамиль презрительно скривился.
— Это ж бабы, у них понятий нет.
— Но-но, я попрошу! — возмутилась Гаечка, вставая и надвигаясь на Рамиля.
Он вскинул руки, будто сдаваясь.
— Карасиха — баба, а ты — девушка! И Алиса — девушка.
— Так-то лучше. — Гаечка посмотрела на школу, выглядывающую из-за забора, с торжеством. Как же ей хотелось верить, что Карасиха не придет, и боя можно избежать!
Потянулись последние минуты, которые наверняка показались Гаечке вечностью. Время вышло, но никто на стрелку так и не явился.
— Ждем положенные пятнадцать минут, — сказал я.
Гаечка уселась в траву, покачиваясь из стороны в сторону — наверное, она молилась, чтобы так и было, и конфликт разрешился сам собой.
— Готов поспорить, Карасиха подумала, что мы навалимся толпой и отлупим ее, — предположил Илья. — Пойдем к ней домой.
— Нафига? — удивилась Гаечка.
Я объяснил:
— Да, сейчас она струсила, а ты, считай, победила. Но точка не поставлена. Карасиха затаит злобу, и они с девками будут пытаться тебя отловить. Втроем. А от троих ты не отобьешься. Кто знает, где она живет?
— Чуть дальше меня, — сказала Гаечка, — возле кладбища.
— Прелестно, — ухмыльнулась Алиса, и мы отправились к кладбищу.
— Это здесь. — Гаечка указала на забор, сделанный из валявшегося на земле мусора и того, что удалось украсть: доски разной толщины, бревна, побеги тростника, переплетенные колючей проволокой, куски ржавой жести. Домом сарай, где обитало семейство Карасей, можно было назвать с натяжкой: кривые стены, покатая шиферная крыша, увенчанная железной чуть изогнутой трубой, крошечные окошки вразнобой.
— Фублин, как алкаши, — сказала Гаечка и пнула накренившийся забор.
Я поднял кусок арматуры и затарабанил в жестяную часть забора. Гаечка открыла рот, чтобы позвать Карасиху, но я приложил палец к губам.
Со скрежетом распахнулась дверь, и на стук ответили мужским голосом:
— Кого принесло⁈
— Главный Карась уже вернулся с работы? — вполголоса спросил Илья.
— Нет у них отца, это наш Карась, — ответил Рамиль и крикнул: — Санек, выходи, это мы!
— Чего вам? — В голосе Карася отчетливо слышалась настороженность.
— Карась, твою мать, плыви сюда, а то забор снесем! — заорал Минаев и аж заулыбался, так ему нравилось быть сильным и уверенным в себе.
— Я не хотел, они меня заставили! — начал оправдывать Карась свое школьное выступление в роли обезьяны.
— Бить не будем, чесслово! — пообещал Рамиль. — Мы ваще не обижаемся. Дело к тебе. Считаю до трех. И раз, и два, и…
— Иду! — обреченно крикнул Карась и появился на пороге, подбежал к забору и со скрежетом отодвинул лист жести. Оказалось, это у них такие ворота. Вид Карась имел, как провинившийся пес, и готовился принимать побои.
— Катя дома? — спросила Гаечка тоном смотрительницы женской тюрьмы.
Карась обернулся к сараю, подвигал надбровными дугами, лишенными волос.
— Нет, — ответил он после секундного промедления.
— Мы не будем тебя бить, не ссы! — крикнула Гайка прячущейся в доме Карасихе, осмелев и почуяв ее страх. — Поговорить надо. Честно. Просто поговорить.
Карась снова обернулся, и мне показалось, что в доме колыхнулась занавеска. Гайка заорала:
— Катька, мы знаем, что ты там! Выходи! Иначе все узнают, что ты…
Рамиль, который на полголовы ниже Карася, прижал его к забору и прорычал:
— Говори, сука, дома ли…
— Выхожу, ля! — крикнула Карасиха и вышла ступила на порог — нескладная, мосластая, словно собранная из запчастей, неподходящих данной модели человека, подогнанных кое-как. — Отпусти его, малой.
Рамиль шагнул назад, Карась шуганулся в сторону и поплелся домой, Карасиха же к нам идти не спешила.
Мы остались за забором, Гаечка ступила во двор и сказала:
— Я тебя ждала, между прочим. И сейчас жду. Зассала?
— Я что, больная к такой толпе идти?
— А втроем на одного — нормально? — парировала Гаечка. — Или сюда, тебя не тронут. Поговорим хотя бы и все решим.
— Если я тебя нахлобучу, они ж меня порвут… — засомневалась Карасиха
— Ты глухая или тупая? Они тебя не тронут. Они хотят убедиться, что все будет честно, потому что именно ты подговаривала девок, чтобы напасть на меня втроем.
— Звездеж!
Я не выдержал, шагнул к Гаечке и сказал Карасихе:
— Именно — звездеж! С твоей стороны. Ты съезжаешь, а мы все видели, как вы втроем терлись возле Сашиного дома, а потом драпанули оттуда, теряя тапки. Короче, или ты идешь сюда, и вы выясняете разногласия, или завтра вся школа узнает, что ты струсила принять вызов один на один.
— Где гарантии, что меня не порвут, когда я ей глаз на жопу натяну?
— Мое слово — вот гарантия.
— Бред! — тряхнула головой Катька.
— Для того, слово кого ничего не значит, конечно бред. Но не все такие, как ты, — проговорил я. — Если ты не приходишь к нам на счет «пять», победа автоматически присуждается Саше. Начинаю. И раз, и два…
Карась, остановившийся в середине двора, выложенного досками, подбежал к сестре, что-то ей горячо зашептал.
— Какое, нафиг, мнение ты имеешь? Тьфу, дебил!
Тем временем я неспешно считал:
— И четыре, и…
— Ладно! — сдалась Карасиха и зашагала к нам.
Гаечка сжала мою руку, уставилась на Карасиху, которая шла, будто на эшафот. Я смотрел на нее и думал, до чего же она, мягко говоря, не вписывается в каноны красоты. Торс без намека на талию или грудь, грудина чуть вдавлена, спина широченная, туловище слишком длинное для таких ног, х-образных, мосластых, с острыми коленками и пространством между бедрами, как у козы.
Выпуклый каплеобразный лоб, лысые надбровные дуги, выпученные глазные яблоки, затянутые веками так, что от глаз осталась щелочка. Массивный нос с кончиком, свисающим до нижней губы. Рот, как у жабы, и если у ее брата губы мясистые, то у Катьки — тонкие. Жиденьки серые волосята, под которыми просматриваются синие вены.Как-то даже жаль ее стало.
Она, конечно, бодрилась, выпячивала грудь, но в глубине глаз плескалась паника. По-хорошему, ее стоило бы наказать, но это не моя война, а Гаечкина, ей и решать, драться или спустить ситуацию на тормозах.
— Какие у тебя ко мне предъявы? — Голос Гаечки звучал уверенно, а трясущиеся руки она убрала за спину.
— В смысле? — Карасиха распахнула веки, и показалось, что ее выпуклые глаза выпадут из глазниц.
— Харэ косить под дуру, — с нажи мом сказала Сашка. — Все знают, что ты меня пасешь. А раз так, значит, у тебя ко мне претензии. Слушаю внимательно. Что ты имеешь против меня? Что ты мне предъявишь?
Ясно было — ничего, и Карасиха тщетно пыталась придумать хоть что-то, ее глаза бегали.
— Ага. Все видят: тебе нечего мне предъявить. Значит, либо ты публично извиняешься за все оскорбления, либо я бью тебе морду за несправедливый наезд.
— Справедливо, — сказал Илья из-за забора. — На бой ты не пришла, тем самым признав свою вину и право Саши тебе накостылять.
