История пишется победителями (СИ) - Романов Герман Иванович (полная версия книги .txt, .fb2) 📗
Глава 46
— Скорее всего, речь идет о Японии, Сандро — никакой другой противник для России опасности не представляет.
Принц Генрих внимательно посмотрел на усмехнувшегося Александра Михайловича, и понял, что не ошибся.
— Ты прав, именно так дело и обстоит, не ошибся. Японцы связаны союзным соглашением с Британией, и для нашего Дальнего Востока представляют нешуточную угрозу. Флота у нас там нет…
В голосе великого князя послышалась нешуточная боль, было видно, что поражение в войне с японцами нанесло по самолюбию удар страшной силы — лицо прямо-таки потемнело. Но чуть отпив из бокала рома, и закурив очередную папиросу, Александр Михайлович продолжил говорить дальше, и со странными нотками, заставившими Генриха насторожиться:
— Я говорил с генералами, они считают, что объявленная в Японии частичная мобилизация, якобы для пополнения дивизий экспедиционного корпуса, предназначенного для осады вашего Циндао, на самом деле обращена исключительно против России, если мы не откажемся от союза с Германией, о котором им хорошо известно.
— Кто бы сомневался, — пробормотал принц, и тоже закурил. — Все они прекрасно знают и понимают, у Лондона везде есть «свои люди», которые вынюхивают и лезут во все щели, суют свой нос куда надо и не надо. Очень страшный противник, веками оттачивающий свое «тайное» оружие. Даже мой любимый писатель Даниель Дефо тоже «трудился» на этом поприще, что тут сказать. И похоже не на пустую угрозу — ведь так⁈
— Совершенно верно — к середине сентября начнется, если наши генералы не ошибаются. У нас только два старых крейсера, «Аскольд» и «Жемчуг», новые еще строим. Да еще десяток дряхлых дестройеров, полдюжины подводных лодок, без всякой боевой ценности, из числа тех, что еще прошлый раз перевезли по железной дороге. И это все — противопоставить нечего. Так что все наше Приморье окажется под угрозой высадки десанта, с первых недель мы потеряем Сахалин и Камчатку, а с ними и побережье Охотского моря. А дальше японцы начнут наступление с южной части Маньчжурии на Харбин, перережут КВЖД — но это не смертельно, амурская ветка достроена. Война начнется в самой Маньчжурии…
— Я говорил с Мольтке по данному варианту, Сандро, и он меня успокоил. Наращивание японских войск будет идти медленно, первоначально будет брошено до четырех дивизий, потом еще шесть. Лишь через месяц после начала войны их число возрастет до пятнадцати, через три месяца удвоится — и эти тридцать дивизий все, что есть у Японии. У вас три бригады на КВЖД, и пять сибирских дивизий в Приморье, две в Забайкалье, и еще четыре по Сибири гарнизонами. Плюс три стрелковые дивизии будут развернуты по мобилизации, и возможно, переброшены на фронт две Туркестанские бригады, развернутые в дивизии. В итоге девятнадцать дивизий превосходной пехоты, половина которых задействуется сразу же. Так что силы сопоставимые с японской армией, при подавляющем превосходстве в кавалерии за счет, если не ошибаюсь шести казачьих войск, которые выставят около тридцати полков. И еще столько добавят оренбургские и уральские казаки — в совокупности до десяти казачьих дивизий, не считая войсковой конницы, весьма многочисленной. Регулярной кавалерии что-то около четырех бригад.
— Ты хорошо проинформирован для моряка, Генрих, и я даже не удивлен. И знаешь почему — до последнего времени я сам точно не знал, сколько у нас в Сибири войск.
— Я тоже, но мне все подробно рассказали наши генералы, Сандро. А через два месяца для японцев настанут серьезные проблемы — у вас двух колейная железная дорога, по Байкалу построены туннели. Население Сибири возросло за счет переселенцев на четыре миллиона, и они будут отмобилизованы и переброшены на фронт в первые два месяца, а там начнут прибывать войска — переброска армейского корпуса займет две недели. Всего полгода и у вас будет огромная армия из пятнадцати-двадцати корпусов — раздавите врага, не заметив толком. Если потребуется, то можете не объявлять мобилизации по стране — наличных войск вполне достаточно.
— Хм, пожалуй тут ты прав, и не один ты такой провидец — Ники мне недавно сказал, что это проверка, шантаж.
— Ты учти, что китайцам очень не понравится, что японцы желают захватить всю Маньчжурию — они, несмотря на их революцию, окажут помощь, а вооружения у вас в достатке. Так что даже Владивосток в осаду взять не смогут, а если порт у вас, то в него всегда наши субмарины прийти смогут — дальности плавания от восточной Африки у них хватит. Мы уже сделали необходимые расчеты, готовы даже изготавливать их в разборном состоянии, чтобы собирать в крепости, у вас там есть завод. И самолеты дадим, опыты сброса четырнадцатидюймовых торпед оказались успешными. Теперь сами ждем англичан — должно же генеральное сражение состояться. А иначе никак — Ройял Нэви нужна убедительная победа, ведь морская блокада против нас оказалась неэффективной изначально, благо ваша страна союзник.
— Ты меня успокоил, Генрих, а то я поначалу все серьезно воспринял. У нас есть поговорка — «обжегшись на молоке, дуешь на воду».
— Да японцы, как бы не хорохорились, сами вас боятся. Они прошлый раз уже на издыхании были, только вам революцию устроили, это и спасло. А сейчас англичане запаниковали — если мы, вернее, когда мы французов разобьем, они одни останутся. А в южной Африке война разгорается, у нас там флот имеется серьезный, и в открытое сражение он не пойдет. В Египте восстание, мы на Суэце — один бросок и все. Вот в Лондоне по своему обыкновению и ищут союзников, но дураков воевать за них сейчас мало. Я говорю об итальянцах, те вообще держат нос по ветру…
«Краса и гордость» Королевского Флота — один из сильнейших линкоров 1-й мировой войны — ценой дешевле русских дредноутов типа «Гангут»…
Глава 47
— Надо же, какие порой встречаются изгибы у истории — здесь в Руане англичане сожгли на костре «Орлеанскую девственницу» как еретичку, и эта башня видела то пламя инквизиции. А затем сами островитяне стали вероотступниками с точки зрения католиков. Сейчас пришли мы в этот город, выбив отсюда дивизии фельдмаршала Френча. И не в первый раз, господа — здесь уже стояли наши войска сорок три года тому назад.
— Истории свойственно повторятся, экселенц. Французы и англичане посеяли ветер, всячески раздражая нас, так что вполне справедливо, что теперь «союзники» пожинают бурю.
— Согласен с вами, Ганс — но теперь перед нами открыт путь на юг. И армия пойдет к Луаре, а фон Клук пусть дальше гонит англичан — его инфантерия сделала для нас все возможное — и теперь мы пойдем в прорыв. И не будет никаких дневок, пока не выйдем к Луаре! Форветс!
Командующий 1-й Конной Армией генерал-полковник Август фон Макензен закончил исторический экскурс, как надлежит тевтонскому рыцарю — лязгом вынимаемого из ножен дедовского меча, фигурального конечно. Людендорф только улыбнулся, поглядывая на башню, где согласно легенде содержалась пленница. Века прошли, а ведь вбила девчонка свое имя в историю, как и они, генералы рейха, войдут в анналы. Ведь недаром командующий подвел черту любимым словом знаменитого Блюхера, которого недаром именовали «генерал Вперед». А девчонку не стоит жалеть — взяв в руки меч, она сама избрала стезю воина, на которой всегда можно обрести как славу, так и смерть, или все вместе взятое — и Жанне это удалось…
После ожесточенных трехдневных боев германским войскам удалось форсировать Сену в четырех местах, благо река в своем нижнем течении делает массу изгибов, и можно было сосредоточить огонь гаубичных дивизионов, полностью накрыв все неприятельские позиции в глубину. Англичане, наспех укрепившиеся, такого никак не ожидали, но немцы вовремя доставили артиллерию, что обстреливала форты Мобежа. Заодно с 22-м резервным корпусом, который переправился первым через Сену, быстро опрокинув свежую британскую дивизию, еще «пороха не понюхавшую». Англичане обычно в боях отличались стойкостью, вот только последнее время в подкрепление пришли территориальные дивизии, толком не обученные и недостаточно вооруженные в сравнении с германскими соединениями, в которых орудий было вдвое, а пулеметов в пять раз больше. Даже кавалерийская дивизия по своей огневой мощи превосходило пехотную у французов, ведь в каждом из шести конных полков имелся пятым пулеметный эскадрон из двух команд — целая дюжина тяжелых и легких «машингевер». И точно такие же роты в самокатном и егерском батальонах — без малого сотня пулеметов. И к ним девять конно-артиллерийских батарей по четыре легких 75 мм орудия в каждой, и две батареи 105 мм гаубиц. Пусть немного уступающих качественно французским «скорострелкам», но зато за счет гаубиц превосходящих их количественно. Даже австрийские конные дивизии, столь вовремя прибывшие на помощь, заметно усилили, передав самокатчиков, пулеметные команды и артиллерийские установки на автомобилях.
