Вперед в прошлое 3 (СИ) - Ратманов Денис (книги хорошего качества .TXT, .FB2) 📗
Она благодарно кивнула, присосалась к горлышку. Подавилась, закашлялась, выплескивая лимонад себе на майку. Прокашлявшись, опять припала к горлышку.
Собровцы столпились возле «буханки» и переговаривались, то и дело сплевывая. За разбежавшимися преступниками никто гоняться не стал. Насколько знаю, в таких случаях вводится план «Перехват».
Из здания вынесли девочку, которая лежала на полу.
— Что с ней? — спросил я у Алисы, протянул ей конфету.
— Заболела. Она тут давно, еще до меня. Меня последнюю привезли. — Алиса зашелестела фантиком, сунула конфету в рот, разжевала. — Блин, неделю не жрала. Два раза девки тайком поделились хлебом. Но им могло влететь, если бы кто-то сдал. А стучали все, за это «сникерсы» давали.
— И что, многие соглашались трахаться? — спросил я.
— Да почти все. И необязательно вот прям это, — она передернула плечами и покраснела, — делали всякую… мерзость. Фу, блин. Да лучше сдохнуть! А им за это — конфеты, фильмы, жвачки, помыться и даже погулять. Вот почти все и делали, кроме Катьки, которая больная. Совсем послушных перевели в отдельные комнаты.
Алиса смолкла, сцепив пальцы. Помолчала немного, и из нее полились не слезы, она стеснялась плакать при других — слова:
— Я думала, все. Ждала, когда можно будет удавиться. Зачем жить-то после такого? А им, — она кивнула на машину «скорой», куда грузили девочек, — нормально. Ну, как нормально. Лучше жить в дерьме, чем сдохнуть. Я ж понимаю, что они бы меня все равно грохнули, если бы не сломали.
Я не стал говорить, что землю топчет много любителей, которым самим нравится ломать непокорных женщин, и есть масса доступных способов, главное — быть сильнее. Очень надеюсь, Костаки не отвертится. Это каким нелюдем надо быть, когда у самого дочь того же возраста, что и девочки? Надо подумать, как разогнать волну, настоящее информационное цунами, на которое никто не сможет закрыть глаза.
Подключить всех журналистов, в том числе московских, если средства массовой информации не заинтересуются сами — заказать статьи… Нет, должны заинтересоваться — это же сенсация покруче приземления НЛО! И отца информационная поддержка обезопасит от увольнения — не знаю, что он нарушил, чтобы организовать налет, уж слишком оперативно среагировал.
Сперва на улицу вышел отец, затем вывели девочек, которые, как и Алиса, закрыли глаза от яркого света — шутки ли столько в подвале просидеть. А потом та самая темненькая, что жила отдельно, вслепую схватила отца за рубашку, что-то залепетала и брякнулась на колени, уронив лицо в ладони. Остальные тоже потянули к нему руки — он аж отшатнулся — и начали наперебой, всхлипывая и подвывая, благодарить.
Сопровождавшая их врачиха, молодая, та, которая тряслась, и пришлось помочь ей открыть двери, отвернулась и отошла в сторону — расчувствовалась. Пожилая не скрывала слез, гладила каждую девочку по голове. Все они были симпатичными — насколько можно судить, когда они в таком состоянии. И одного возраста — лет пятнадцать на вид, когда юное упругое тело уже готово, а разум — еще нет. Алиса была самой мелкой, наверное, ее взяли под определенного заказчика.
Пожилая врач первая взяла себя в руки и, будто стаю цыплят, принялась подталкивать девочек к «скорым». Темненькая, держащая отца за штанину, не хотела вставать, а может, не было сил. И в этот момент он обернулся, посмотрел на меня, и из его глаз выплеснулся такой ужас, что волосы на моей голове шевельнулись.
Больше всего поразила реакция собровцев, этих матерых волкодавов, привыкших рисковать жизнью. Они сняли балаклавы, и лица у них были, как на похоронах близких: и боль, и ярость, и растерянность. Примерно такие же выражения у неизлечимо больных, которые узнают приговор.
Девочек начали грузить в «скорые», и к нам подошла освободившаяся пожилая врач, села на корточки напротив нас, улыбнулась, протянула руку Алисе:
— Поднимайся, малышка. Все в прошлом. Поехали в больницу.
Алиса вцепилась в мою руку, замотала головой.
— Я в порядке, спасибо.
— Так нужно. Потом тебя отвезут домой.
Врач опять попыталась улыбнутся, поймала взглядом идущего к нам отца. Он ссутулился, из него будто выкачали жизнь. Нависнув над нами, он обратился ко мне:
— Это и есть та девочка?
Я кивнул, и отец посмотрел на Алису.
— Благодари своего героя, а потом вам придется ненадолго расстаться. Ты ведь хочешь, чтобы тех ублюдков наказали? — Алиса яростно закивала. — Тогда идем. Сперва тебя осмотрят в больнице, потом расскажешь обо всем, что тут было. Мы их найдем и посадим, но для этого тебе нужно нам помочь.
Пальцы Алисы сильнее стиснули мое предплечье.
— Не бойся… — начал я и попал в яблочко.
— Я не боюсь! — Она отпустила меня, встала, но пошатнулась — отец еле успел ее поддержать.
Мне пришлось пообещать:
— Я к тебе приеду позже.
Пожилая врач обняла ее и повела к скорой, воркуя:
— Меня зовут тетя Маша, ничего неприятного не будет. Ты примешь душ… Ты ведь хочешь помыться?
Алиса часто закивала, сразу из оскалившегося волчонка превратившись в озябшего воробышка. Мы с отцом проводили ее взглядом. Я осмотрелся: собровцы были далеко, и никто не мешал задать вопрос, который меня волновал. Но для начала я сказал:
— Спасибо… папа.
Он повел плечом, будто скидывая невидимую руку. Я продолжил шепотом, шагнув к нему:
— Скажи, ты сильно подставился?
Отец усмехнулся, сел рядом со мной на корточки, сунув в рот травинку.
— Да. Подпись на задании подделал. Никто мне разрешения на операцию не дал бы — или вообще, или так быстро. — Он ненадолго замолчал, покосился с сомнением, будто решая, говорить сопляку важное, или мал еще. Наконец определился:
— Когда твой друг принес письмо, я думал, что убью тебя. Проломлю башку. Если ты жив — вытащу и прибью, это ж надо такое затеять… Обрез где? — спросил отец одними губами.
— Там. — Я кивнул на столовую. — На втором этаже, за нагромождением столов.
— Ну ты придурок! — Он покачал головой. — Это ж надо такое придумать! Ты ж стрелять ни хрена не умеешь!
Я пожал плечами.
— Научился. Но в мясорубку не полез бы. А уйти я не смог, потому что они спустили с цепи собак. Видел, какие твари? — слукавил я, чтобы отец не чувствовал себя использованным. Он сделал доброе дело, хотя мог отмахнуться от меня, и заслужил право быть героем, а не бумажкой, которой подтерлись. — Извини, па.
Он сказал неожиданное:
— А, плевать! — И опустил руку, как гильотину. — Так вот, когда ехал сюда, я думал — убью сучонка. Приехал, а тут… В общем, ты молодец. Смелый поступок сделал, правильный. Не каждый взрослый смог бы.
Он протянул руку, и я пожал ее — во второй раз отец признал во мне равного.
— Я горжусь тобой, па. Ты спас этих девочек. Не я — ты. Что я смог бы? Победителей ведь не судят, да? Ты — победитель. Завтра об этой операции напишут все газеты. Они не посмеют не то что судить тебя — уволить. Это ж звезда на погоны! Такое громкое дело раскрыл, уродов на чистую воду вывел.
Отец покивал своим мыслям.
— Пулю это не остановит. — Поднявшись, он сказал: — Откуда ты столько всего знаешь?
— Просто сопоставил факты.
— Сопоставил, ага… Ладно, поехали: время!
— В нашем городе свои упыри есть, — проговорил я, направляясь за ним к УАЗику. — Вот и подумай, кому невыгодно, чтобы Костаки тут корни пустил.
А сам я задумался, как организовать информационную поддержку.
Глава 18
Это я
В «Уазике» я сидел во втором ряду сидений, между передними и клетушкой, куда поместили задержанного, и боролся с искушением попроситься к нему, чтобы поотрабатывать на нем удары. Кулаки и колени чесались, но я успокаивал себя мыслью, что у него впереди — боль, много боли и унижений. Менты позаботятся о том, чтобы уже в СИЗО задержанные узнали, за что взяли этого мужика. Чувствую, кукарекать он начнет уже там.
Они с подельниками пели бы квартетом «Веселые петушки», но проходящих по одному делу нельзя держать вместе, потому будут перекликаться из разных изоляторов.
